почему это?
Он разволновался и был готов обижаться.
- Как же иначе прикажете расценивать ваши хождения на цыпочках по чердаку?
- Я, - задышал Фундуклиди, - я проверял, как идет выполнение плана! Я хотел убедиться...
- Ну что вы, Михаил Ксантиевич, я ведь шучу... Разве я мог на самом деле подумать про вас что-нибудь! - перебил я (вот полицейская дубина обычных шуток не понимает!) - Пойдемте, Михаил Ксантиевич, вниз. Не похожи вы на злодея...
- Как вниз? А вы разве всё уже осмотрели? - с подозрением спросил грек.
- Будем считать, что я осмотрел одну половину чердака, а вы - другую. Так ведь?
Толстяк еще пошарил вокруг глазами, потом кивнул.
- Я - да... осмотрел.
- Значит - всё в порядке!
Я взял Фундуклиди под руку; мы вышли и закрыли дверь за ручку с головой орла. Я не стал рассказывать греку, как он заставил мня потеть за трубой, и как, лишь благодаря моей забывчивости, здесь, на чердаке в самый разгар солнечного дня не зажужжал сердитый жук смерти.
Но грека волновало другое.
- Послушайте,... - нерешительно начал он.
- Что?
Фундуклиди смотрел перед собой и двигал бровями.
- Сколько вам положили?
Я понял не сразу.
- Простие?
- Ну... какую сумму вам... господин Хряпов... за то, что вы...
- А... - сказал я. - Понятно... А что?
- Какую сумму? - повторил грек.
Мы оба почему-то остановились и стали в упор глядеть друг на друга. Что было делать - вопрос пущен, как копье - не увернешься. Но ведь Хряпову-то я обещал не раскрывать этого секрета.
- Думаю, что мы с вами получим одинаковое вознаграждение, Михаил Ксантиевич, - сказал я. - Аванс-то у нас был равный...
Фундуклиди смотрел на меня с недоверием и жадностью.
- Больше тысячи?
Я стал злиться на скаредность Хряпова, на глупость Фундуклиди, на себя... Хотя - в чем же я был виноват?
- А если я не намерен отвечать? - сказал я резко.
- Я знаю, вам обещали больше тысячи! - выкрикнул Михаил Ксантиевич. Это вышло у него так, словно нам обоим по шесть лет, и мне купили на один леденец больше, чем ему. От фундуклидиной детской обиды настроение мое переменилось.
- Полноте, Михаил Ксантиевич, - сказал я. - Я такой же наемный телохранитель, как и вы, - я похлопал его по плечу, снова взял под руку, и мы двинулись дальше. - Боюсь, что в выигрыше окажетесь вы... ведь специалисты выше ценятся, не правда ли?
- Да? Вы думаете? - спросил Фундуклиди; ему заметно полегчало после разговора.
- Я уверен - вам отвалят больше... И - давайте не будем возвращаться к этому вопросу. В нем скрыто слишком много подводных камней для наших хороших отношений. А у нас есть дела поважней...
"Бедный толстый ходячий анекдот, - подумал я. - Значит, твое рвение оценили совсем дешево! Как бы свесился твой нос, если бы я открыл, что некоторые бездельники за этот месяц получат раза в два больше!"
Хряпов уже ждал нас, сосал трубочку и листал - я хмыкнул "Справочник следователя".
- Ну что же! - весело сказал он. - Отряхнем колена от пыли и праха, вернемся к нашим бильярдам! Вас еще не увлекла карьера полицейского, Петр Владимирович?...
Ничего подозрительного или необычайного наша экспедиция не обнаружила. На всякий случай Степану было велено заколотить погреб и поставить на его люк краем кухонный буфет.
9.
Той же ночью мне приснился Булкин.
Я был в своей комнате, когда дверь отворилась, и он вошел. Я онемел и сидел, словно скованный параличом. Глаза у Булкина были странные, ненастоящие: оттого, что не было в них отражения и ходили мутные водяные блики, они казались слепыми. Булкин огляделся, что-то разыскивая, и я понял: ищет меня... Комната качнулась - я открыт. Взгляд из ужасных глазниц убийцы, словно стрела, пригвоздил меня к месту еще крепче. За спиной у Булкина показался сын.