Проверяемость
Сообщения можно проверить. Возможно, мы не всегда можем провести проверку самостоятельно, так как мы не можем отследить свидетельства каждого исторического периода, о котором нам известно. Также не все из нас могут поехать в Эвансвиль, чтобы осмотреть останки на месте аварии до того, как их уберут. Но если мы ориентировочно согласовали названия вещей, например, то, что составляет "метр", "фут", "бушель", и так далее, и то, как мы измеряем время, шансы недопонимания относительно малы. Даже в нашем сегодняшнем мире, где кажется, что все друг с другом враждуют, мы на удивление в значительной мере доверяем сообщениям друг друга. Когда мы путешествуем, мы спрашиваем дорогу у людей, которых совсем не знаем. Мы следуем указаниям дорожных знаков без подозрительного отношения к людям, которые установили знаки. Мы читаем книги с информацией о науке, математике, автомобилестроении, путешествиях, географии и других фактах, и, как правило, мы предполагаем, что автор постарался изо всех сил насколько возможно правдиво рассказать нам о том, что он знает. И в большинстве случаев наши предположения ничему не грозят. Учитывая, насколько много сейчас говорят о предвзятых газетах, пропагандистах и общем недоверии к получаемой информации, мы склонны забывать, что у нас по-прежнему есть много надёжной доступной информации, и что умышленная дезинформация, исключая случаи с войной, – это всё ещё исключение, нежели правило. Желание самосохранения, которое побудило людей развивать средства обмена информацией, также побуждает их считать передачу ложной информации достойной порицания.
В своей наиболее развитой форме язык сообщений применяется в науке. Под "наиболее развитой формой" мы имеем ввиду наиболее высокую целесообразность. Пресвитерианин и католик, рабочий и капиталист, немец и англичанин соглашаются в вопросах значения таких символов как 2×2=4, 100 °C., HNO3, 8:35 утра, 1940 н. э., 5000 об/мин., 1000 кВт, pulex irritans (лат. блоха человеческая), и так далее. Но каким образом люди, готовые перегрызть друг друга почти по всем остальным вопросам, могут соглашаться в этом? Ответ в том, что обстоятельства вынуждают их соглашаться, хотят они того или нет. Предположим, что в США было бы десять разных сект, и каждая бы настаивала на своих названиях времени дня и дней недели. Простая необходимость иметь десяток разных календарей, часов и расписаний рабочего дня, поездов и радиопередач, не говоря о переводе из одной терминологии в другую, сделала бы жизнь, как мы её знаем, невозможной.
Язык сообщений, включая более точные сообщения науки, это язык "карт". Он даёт нам достаточно точные представления о "территории" и тем самым позволяет нам достигать желаемых результатов. Такой язык многим может показаться "скучным" и "неинтересным"; люди обычно не читают логарифмические таблицы или телефонные справочники ради забавы, но без них нельзя обойтись. Бывает много случаев в повседневных разговорах или письме, когда требуется высказаться таким способом, чтобы все согласились с нашей формулировкой.
Несколько письменных упражнений: исключение суждений
Практика в написании сообщений – это эффективное средство быстро повысить лингвистическую осознанность. Это отличное упражнение, в котором читатель сможет рассмотреть собственные примеры принципов языка и интерпретации, которые мы обсуждаем. Сообщения должны содержать информацию о непосредственном опыте – события, которые читатель сам наблюдал или участвовал, описания хорошо знакомых ему людей, и т. д. Важно, чтобы была возможность проверить эти сообщения и согласовать их с другими людьми.
Это непростая задача. Сообщение не должно включать какие-либо выражения одобрения или порицания событий, людей или объектов со стороны того, кто их описывает. Например, в сообщении не должно быть высказываний: "Это была отличная машина", но в нём может быть высказывание: "Машина проехала 80 000 километров, и ни разу не требовала ремонта". Стоит избегать таких высказываний как: "Джек нам соврал", в пользу высказываний, которые больше поддаются проверке, такие как: "Джек сказал нам, что у него не было ключей от его машины с собой. Однако когда он вытащил платок из кармана, ключи выпали". Также сообщение не должно содержать высказываний подобных следующему: "Сенатор мужественно отстаивал свои принципы", но оно может содержать: "Сенатор был единственным, кто проголосовал против законопроекта".
Большинство людей считают такие высказывания как: "Он – вор" или "Он – плохой", констатациями фактов. Опять же, их стоит избегать в пользу более проверяемых утверждений: "Его осудили за кражу, и он провёл в заключении два года"; "Его мать, его отец и большинство его соседей говорят, что он – "плохой". Если сказать о человеке, что он – "вор", то по существу это всё равно, что сказать: "Он крал и украдёт снова", что скорее – прогноз, нежели сообщение. Даже в высказывании: "Он крал" присутствует суждение о поступке, о котором могут быть разные мнения среди разных наблюдателей. Однако если мы говорим, что "он был осуждён за кражу", то с нашим утверждением можно согласиться, проверив судебные и тюремные записи.
Научная верифицируемость (проверяемость) основывается на внешних наблюдениях фактов, а не на нагромождении суждений. Если один человек говорит: "Питер – бездельник", а второй ему отвечает: "Я тоже так думаю", утверждение не было проверено. В судебных делах возникают серьёзные проблемы, когда свидетель не может отличить свои суждения от фактов, на которых его суждения основаны. Перекрёстный допрос в таких случаях проходит примерно таким образом:
Свидетель: Этот грязный прохиндей, Джейкобс, меня надул!
Адвокат: Ваша честь, я протестую.
Судья: Протест принят. [Высказывание свидетеля вычеркнули из протокола.] Постарайтесь рассказать, что именно произошло.
Свидетель: Он меня обманул, этот грязный, лживый мерзавец!
Адвокат: Ваша честь, я протестую!
Судья: Протест принят. [Высказывание свидетеля вычеркнули из протокола.] Свидетель, сосредоточьтесь на фактах.
Свидетель: Так я ж вам факты и говорю, ваша честь. Он действительно меня обманул.
Так может продолжаться до бесконечности, если только адвокат не проявит изобретательность, чтобы добраться до фактов. Для свидетеля, то, что его "обманули", является "фактом". Часто, на то, чтобы добраться до фактических оснований суждения требуются часы терпеливых расспросов.
Исключение заключений
Ещё одно важное требование к сообщениям заключается в том, что в них не должно быть догадок о том, что происходит в умах других людей. Когда мы говорим: "Он был зол", мы не сообщаем, а делаем заключение из таких наблюдаемых фактов, как: "Он ударил кулаком по столу; он ругался; он запустил телефонный справочник в свою стенографистку". Конкретно в этом примере, заключение кажется достаточно безвредным и более или менее оправданным; тем не менее, важно помнить, особенно с целью самообучения, что это заключение. Таких выражений как: "Он много о себе думал", "Он боялся девушек", "Она всегда хочет всё самое лучшее" стоит избегать в пользу более проверяемых: "Он проявлял раздражимость, когда люди обходились с ним невежливо", "Он заикался, когда приглашал девушек на танец", "Она часто заявляла, что хотела всё самое лучшее".
Исключение "наводящих" слов
Говоря кратко, в процессе сообщения опускаются личные чувства и отношения сообщающего. Для того чтобы добиться этого, нам стоит осмотрительно относиться к "наводящим" словам, которые могут показать или вызвать чувства. Вместо "проскользнул", можно сказать "вошёл тихо"; вместо "политики" – "члены конгресса"; вместо "чиновник" – "должностное лицо"; вместо "бродяга" – "бездомный без работы"; вместо "диктаторский заговор" – "централизованная власть"; вместо "чокнутый" – "практикующий нетрадиционные взгляды". Например, газетным репортёрам не разрешается писать: "Кучка дебилов, которые до того тупые, что повелись на идеи сенатора Смита, прошлым вечером попёрлись на сборище в какой-то полуразваленной халупе в южном конце нашего города, который она уродует". Вместо этого репортёры пишут: "Около семидесяти-пяти – ста человек присутствовали прошлым вечером на обращении сенатора Смита в районе Эвегрин Гарденз в южном районе города".
Второй этап письменного упражнения: уклоны
В ходе написания сообщений о личных опытах, можно обнаружить, что, несмотря на все усилия не допускать суждений, некоторые всё же могут прокрасться. Например, описание человека можно написать таким образом: "По-видимому, он не брился несколько дней, а на руках и лице была сажа. У него была порванная обувь, а его пальто было ему мало́ на несколько размеров и было запачкано высохшей глиной". Несмотря на то, что никаких суждений не было утверждено, одно явно подразумевается. Давайте рассмотрим другое описание того же самого человека. "Его лицо было не выбрито и неухожено, но его глаза были ясны. Он смотрел прямо, когда быстро шагал по дороге. Он выглядел высоким; возможно, это впечатление усиливало его пальто, которое было ему мало́. Он нёс книгу в левой руке, а у его ног бежал маленький терьер". В этом примере, впечатление о том же человеке значительно поменялось за счёт включения новых подробностей и опущения нежелательных. Даже если открытые суждения не включаются в описания, подразумеваемые суждения проникают.