Может, раньше оно вообще не то, что сейчас, обозначало?
Здравая мысль – и ведь так и было! В словаре Даля сказано, что дурак – не только глупый человек, но промышляющий дурью (то есть дурью зарабатывающий!), а дурить, дурачить – это шутить, забавляться над кем-то, не подавая виду (то есть тоже весьма умно!). Недаром же говорят: "Дурак дураку рознь" или еще "валять дурака", "валять Ваньку-дурака" (или просто "валять ваньку"), то есть прикидываться глупым ради собственной выгоды.
А еще дурак – это рассада без корня или без сердцевины, то есть что-то из нее и уродится, но плодов не даст. Вот именно в этом, хоть и переносном значении использовалось раньше слово "дурак", когда речь заходила об имущественном статусе человека . "Дураком" называли младшего сына, которому практически уже не приходилось и мечтать о наследстве. Образно говоря, он всегда "оставался в дураках". То есть хоть и жил в семье, но ничего не ожидал, да и семья на него ни в чем не рассчитывала. Эдакая "пустая рассада".
Некоторые исследователи вообще считают, что раньше родители специально называли любимых чад дурнями, чтобы злой человек не позавидовал уму и не сглазил. То есть присказка к имени (Емеля-дурачок, Иван-дурак) становилась своего рода оберегом от злого мира.
А один мой приятель-египтолог предложил чудное или чудное (кому как понравится) толкование слова "дурак". По его мнению, "ду" – это от английского "делать" (между прочим, первогласная одинакова и в английском, и в русском языках). Ну а Ра – понятно, божественное, духовное начало (от Ра – древнеегипетского бога Солнца). "К" или "Ка" – так в Древнем Египте называлась Душа. Получается, что дурак – это делатель духовного начала в человеке, а никак не материального. Может, потому наш Емеля не просит ни злата, ни серебра, ни денег, ни камней самоцветных.
Ясно одно: Иван-дурак либо скрывает от злобного окружения свой истинный ум (тогда он воистину мудрый человек), либо обладает таким умом, который опирается не на традиции обывательской жизни, а на собственные нетрадиционные решения, которые часто противоречат пресловутому "здравому смыслу". Именно этот "новаторский" подход и приводит Ивана-Емелю к победам.
Так почему же русский народ постоянно (особенно модным это стало в наше время) олицетворяется с образом Ивана-дурака – и не в новаторском его значении, а в самом наипошлейшем? Может, кому-то выгодно подтолкнуть нас именно к такому толкованию?
Но ведь сказки про героя-дурака есть практически у всех народов! Почему же они не считают этих героев настоящими дураками, даунами и идиотами, а мы считаем?!
А знаете ли вы, что…
• У датчан есть сказка "Ганс-дурень", ее вариант "Ганс Чурбан" записал даже Андерсен, правда по-датски, а не в переводах, как у нас, имя героя будет звучать "Ханс", как, впрочем, и сам Ганс Христиан Андерсен по-датски будет Ханс Кристиан.
• У немцев – множество вариаций на тему "Ганс-дурак".
• У итальянцев – "Пьетро-болван".
• У французов – "Жан-идиот".
• У англичан много сказок про глупого Джека, который все равно остается в выигрыше.
То есть разные народы всегда пропагандируют "новаторский" подход к жизни, посмеиваясь, объясняют, что именно Ганс-дурень или Джек-глупец могут достигнуть результата там, где умник сойдет с дистанции. Ведь все эти "дурни и болваны" видят мир своим собственным свежим взглядом, который всегда приводит их к творчеству, позволяя парадоксальной мысли понять и достичь куда большего, нежели мыслям, погрязшим в привычных представлениях быта.
Так почему же, в отличие от других, мы соглашаемся, что наши Иваны – реальные глупцы?! У Андерсена Ганс Чурбан подается смешливым и находчивым, а наш Иван – дурнем. Почему?!
Да только потому, что неверно воспринимаем героев наших сказок!
Какой-то умник из литературных критиков, аналитиков-толковатей сказал, что Емеля – дурак, а мы и поверили. Но как можно этим толкователям верить-то?! Они же сами ничего не пишут, не творят, не сочиняют, не изобретают, а только критикуют других!!! Вот им и надо объявить дураками да неудачниками тех, кто САМ создает хоть что-то. Это же известный "принцип дурака": не потому я сам – умный, а потому, что другой – дурак. А вот датчане не поверили, что их Ганс или Ханс – Чурбан и, между прочим, даже поставили ему несколько памятников. Потому что видят в нем неунывающего весельчака, никогда не теряющего оптимизма и умеющего находить выход из самых глупых и безвыходных положений, в которых любой умник давно бы уже пошел ко дну.
А мы почему-то выискиваем в наших героях один сплошной негатив. Благодаря нашим горе-толкователям уверяемся в нем сами. И никак не хотим понять, что наши исконные герои – хоть Емеля, хоть Иван, хоть Васька, – сидя на печи, вовсе не впадают в спячку, а мечтают и раздумывают над тем, как воплотить свою мечту в жизнь. Взять хотя бы печку-самокатку или "безлошадный экипаж". И пока мы на весь мир кричим, что "ленивый на печи – наш национальный идеал", кто-нибудь из новых Емелей, сидя на своей "печи", уже выдумывает, как бы создать портал перемещения или телепортирующее устройство. А мы его дураком обзываем.
А может, в глубине души мы все-таки верим, что наши Ваньки-Васьки не глупей Эйнштейна будут? Его ведь тоже в детстве дурачком считали. А теперь его фото с высунутым языком – признак гениальности. И может, социологический опрос выявил, что народ считает своим героем Емелю вовсе не потому, что сам народ наш мечтает лежать на печи, ничего не делая, а потому, что верит: оглядится Емеля вокруг непредвзятым творческим взглядом да и поймет наконец, как жить надо, а может, и формулу всеобщего счастья выдумает. Емели – они такие…
ЦАРЕВНА-ЛЯГУШКА, КОРОЛЬ-ЛЯГУШОНОК,
или
Утро вечера мудренее
КАК УСЛЫШИШЬ СТУК ДА ГРОМ, НЕ ПУГАЙСЯ. СПРОСЯТ ТЕБЯ, СКАЖИ: "ЭТО МОЯ ЛЯГУШОНКА В КОРОБЧОНКЕ ЕДЕТ!"
В прошлом году в одной из детских библиотек Москвы было проведено небольшое исследование: какие сказки больше всего любят дети?
А что значит – какие? Оказывается, сказки наши делятся на различные типы. Есть сказки про животных (например, та же "Курочка Ряба"), есть бытовые сказки (рассказывающие о жизни простых людей, как в "Репка"), а есть сказки волшебные – в них действуют герои, умеющие ворожить, колдовать, случаются волшебные события. Конечно, часто сказки многослойны. Как, например, определить – какая сказка "Гуси-лебеди"? С одной стороны, действие происходит в деревенской среде, герои – обычные сестра и младший братишка. То есть это – бытовая сказка. Но, с другой стороны, появление мистических гусей-лебедей и Бабы-яги превращают сказку в волшебную.
Так вот, оказалось, чем больше волшебства и чудес в сказке, тем больше любят ее дети. А самой любимой из волшебных сказок оказалась – как думаете, какая? – "Царевна-лягушка"!
Что ж, в этой сказке и сама героиня – абсолютно волшебное существо, и начинается история невероятно. В некотором царстве, в некотором государстве царь решил женить сыновей. Было их конечно же трое, ну два умных, а третий – ну, может, и не дурак, но тоже какой-то неудачный. Женить же сыновей царь решил самым фантастическим способом: сыновья должны были выпустить по стреле из лука. К какой девице попадет стрела – та и станет женой царского сына. Старшим, конечно, повезло. Одному досталась знатнейшая родовитая девица – боярская дочь. Среднему – богатейшая купеческая дочка. Ну а младшему. Ну, это все знают – лягушка-квакушка.
Но почему ж лягушка-то?!
Это самый первый вопрос, который возникает. Почему, зеленое склизкое болотное существо, а не, например, лебедь белая или хоть бабочка прелестная? Может, в этом сказочном выборе героини есть какая-то заповедная тайна? Точно есть!