Заведется у нас случайно в кармане жалкая тысяча, и что мы сразу делаем? Правильно - бежим в ближайший магазин. Очень нам хочется чего-нибудь купить, чтобы доказать свою, как покупателя, состоятельность. Любим мы принести домой в фирменном пакете какую-нибудь пустяковину. Развернуть, раскрыть, вытащить, поглядеть, примерить, в сеть включить.
Эх, здорово!
И через месяц, получку получив, снова бежим. Причем, что интересно, в магазине, быстро сориентировавшись, направляемся туда, где очередь стоит. Потому что соперники нам нужны, у которых мы товар из-под носа уведем. И зрители нужны. Которые смогут оценить наш покупательский подвиг.
Да я…
Да такой…
Да запросто могу купить все, что захочу. Хоть на целую тысячу рублей!
И стоим, оглядываемся, пыжимся. Изображаем богатого покупателя. К сожалению, только изображаем.
Домой придем, товар развернем, полчасика побалуемся, а потом думаем на фига купил? Как будто лучшего употребления деньгам не мог найти.
• И в жизни так же - напрягаемся, изображаем благополучие.
- Да нормально все - квартира, машина, дача на море.
Но не говорим, что квартира - однокомнатная "хрущоба", что машина инвалидка шестидесятого года выпуска, а дача - коробка из-под холодильника, стоящая на берегу Карского моря.
- А с работой как?
- Отлично. Скоро на повышение пойду…
В том смысле, что теперь туалеты придется мыть не на втором, а на седьмом этаже.
- Ну я рад за тебя.
- Я сам за себя рад…
И зачем было обманывать, зачем щеки надувать?
Не проще ли правду сказать? А еще лучше добиться того, о чем рассказываешь?
Но мы дуемся, изображаем, врем…
Почему?
Да понятно почему…
Позволю себе еще одно сравнение. Околоспортивное.
Жизнь - это очень длинная дистанция. Марафон. Который все хотят пробежать так, чтобы получить на грудь большую чемпионскую медаль. И имеем шанс получить эту медаль. Если бежать. Но по ходу дистанции забега столько соблазнов - на столах рядами стоят прохладительные напитки, бесплатно раздают пирожки, хот-доги и всякие прочие вкусности, которые можно есть неограниченно, но с которыми в животе быстро бежать затруднительно. А вот как раз милая тенистая лужайка, где можно прилечь на траву и вздремнуть, переваривая пирожки. А в стороне от лужайки стоят очень симпатичные юноши и девушки, с которыми можно задружиться и даже больше.
Ну как можно пробежать мимо стольких благ?
А пробежать, если мечтаешь о чемпионской ленте, надо.
Ну и как тут быть?
В принципе, есть три варианта решения задачи. И: всё более-менее нормальные.
Первый - бежать, не отвлекаясь на воду, хот-доги, лужайки и мальчиков. И даже не оглядываясь по сторонам, чтобы ничего этого не видеть. А видеть лишь мокрую спину впереди бегущего спортсмена.
Тогда есть шанс взять "золото". Или хотя бы "бронзу".
Нет, не хочется бежать?
Тогда надо сказать самому себе:
- Нужны мне эти ваши железяки, чтобы из-за них жилы рвать! Да гори они синим пламенем!
Отказаться от надежд на призовые места, но зато собрать вдоль дистанции все возможные удовольствия - и воды упиться, и пирожков объесться и еще по всем карманам и за пазуху рассовать, на всех лужайках поваляться и со всеми парнями и девицами перезнакомиться. Но уж тогда со всеми, раз пришлось своей мечтой пожертвовать!
А мы обычно не успеваем урвать ни того ни другого - бежим еле-еле, тем не менее до последней минуты надеясь выиграть соревнование. Всем уже понятно, что мы придем последними. И нам понятно. Но мы все равно мечтаем: а вдруг… Из-за этого упускаем возможность наесться пирожков и порезвиться на лужайке. Потому что не спортсмены мы. И не гурманы. Серединка на половинку.
Но, в принципе, можно попытаться и на половинку. Что и будет третьим стилем преодоления дистанции марафона жизни. Компромиссным, позволяющим вкусить от двух пирогов сразу, пусть даже ни тем ни другим не насытившись. Что тоже неплохо. Хотя, может быть, и нехорошо.
В этом случае надо не зарываться и цели ставить посильные.
Побежать я, конечно, побегу, медали получу вряд ли, но в первую двадцатку войти постараюсь. Отчего на лужайках не поваляюсь, не пофлиртую и много не съем и не выпью. Но пару стаканов пепси все-таки хлебну, пару хот-догов съесть успею и кое с кем из зрителей познакомлюсь. Конечно, не все удовольствия, но кое-что…
Примерно так. А что выбрать…
Это решать не мне.
И не вашим родителям, приятелям, учителям, начальникам.
И никому другому.
Решать - вам. Потому что ваша жизнь принадлежит вам. Отчего вы можете распоряжаться ею как хотите. Добиваться всего, чего хотите. Дружить с кем хотите. Любить кого хотите.
В чем и есть смысл и главный интерес жизни - хотеть жить лучше, иметь право жить так, как хочешь, и жить как хотел.
Жить равным среди лучших и лучшим среди равных.
А если нет…
Глава 15. О вреде несвободы, или Почему нереализованные надежды превращаются в пороки
Потому и превращаются, что нереализованные. Потому что очень обидно, что кто-то смог, а ты нет, что кому-то хорошо, а тебе не очень, что к нему фортуна стоит лицом, а к тебе противоположным местом…
А кто виноват?
Ты сам виноват!
Тем, что не реализовался. Не смог. В мечтах. В надеждах. В земных удовольствиях.
Когда-то что-то сильно хотел, но боялся сам себе в этом признаться, сделать попытку претворить мечту в жизнь. Или не мечту, просто какое-нибудь скрытное или даже стыдное желание. Всего боялся. А желание зрело, увеличивалось, распирало изнутри и однажды ка-ак… И все! И вдребезги!
И тогда никакие запреты остановить человека уже не могут. Сорвался он, с резьбы сорвался, с катушек, с тормозов…
Сорвался.
Это все равно что не есть полторы-две недели, а потом вдруг дорваться до стола, на котором столько… Аж дух захватывает! И супы, и соусы, и мясо, и рыба, и сладкое, и десерт. Но… Но ничего брать нельзя. Чужой стол. Чужие рыба, мясо и сладкое. Взять их значит преступить одну из заповедей, значит своровать.
Ну и что, выдержим мы искус? Удержимся от того, чтобы?..
Может, и удержимся, а может, и нет.
Скорее всего - нет. Скорее всего потянемся к еде двумя руками. И если кто-нибудь попытается нас от того стола оттащить, то, пожалуй, и еще одну заповедь нарушим. Первую.
А вот если бы мы были сыты или хотя бы не очень голодны, то могли бы потерпеть. И могли бы не преступать.
И в жизни могли бы не преступать. Если бы до того так долго "не голодали", а потом не дорывались.
А мы дорываемся…
Если пьем, то до состояния поросячьего визга и так, чтобы недели на две без просыху.
Если гуляем, то тоже без головы.
И тратим… Год копим, откладываем, во всем себе отказывая, а потом, в отпуске, радостно пускаем кровные на ветер, чего в нормальной жизни никогда бы себе не позволили.
Именно отсюда наши "новорусские" перегибы. Бедные были, с талонами, пустыми прилавками и сильно развитыми комплексами покупательской неполноценности. Всё бедные и бедные… А тут вдруг к куче денег допустили. Ну как их не потратить? Вот и тратили, как умели, рождая моду на полукилограммовые платиновые цепи, малиновые прикиды и "шестисотые" телеги. Которых до недавнего времени одна Московская область в год покупала больше, чем вся Европа, вместе взятая!
Оголодали, бедные. А потом решили наверстать…
Именно поэтому я позволил себе так много разрешить в предыдущей главе. Чтобы голодные комплексы не развивались, которые разуму не внемлют, а только урчанию голодного желудка.
Сделаю еще одно смелое заявление. Я против голода.
Может быть, не в целом, но в частностях - точно. Когда чего-то страстно и долго хочешь, то самое лучшее, что можно сделать, это найти способ то, что хочешь, употребить. Причем постараться сделать это в наименее травмирующей население и власти форме. Для чего хоть и выпустить свою страсть погулять на волю, но в жестком ошейнике, наморднике и в отведенном месте. И таким образом разрядиться.
- Нет, так не получится.
- Почему не получится?
- Мало ли что может взбрести людям в голову. Может такое взбрести!..
- Если в голову, то не страшно.
- Не понял.
- Я говорю, что если в голову, а не в какую-нибудь другую часть тела, то это полбеды. Если с головой, то много чего себе можно позволить.
- Ну конечно! Не может такого быть, чтобы много, чтобы что хочешь!
- Может.
- Не может! Вдруг он, вдруг у него…
- Ну, что, что?
- Вдруг ему захочется убивать добропорядочных граждан? Причем каждый день и помногу?
- Зачем?
- Просто так. Оттого, что вид крови и мучения жертв вызывают у него чувство наслаждения.
- Это уже не просто так. Это уже более конкретная мотивация.
- Ну и как ему реализовать свою страсть?
- С вышкой или без?
- Без.
- Без, конечно, сложнее. В полном объеме сложнее. Но можно в усеченном. Все равно можно.
- Как? Ну как можно утолить свою страсть к убийству?
- Только убивая.
- Ну вот видите!
- Но почему обязательно убивая людей? Можно убивать… ну, например, цыплят. Покупать каждый день по сто штук…
- Его цыплята не интересуют.
- Тогда можно крыс или кроликов. А чтобы их специально не ловить, пойти работать вивисектором в мединститут, и тогда на совершенно законном основании, скальпелем…
- Но они же…
- Маленькие? Тогда больше подойдет бойня, где перерабатывают в колбасу крупнорогатый скот. Там крови - по колено ходить можно.