А каково мне будет копаться в этих семейных дрязгах!
Примиряющий Координатор сказал:«Я хочу, чтобы ты почти все это пропустил, а начал прямо с первых лет жизни Джека и дезинкарнации, с неприятия людьми идеи галактического гражданства. Затем опиши роль Доротеи в той драме и заверши своими впечатлениями от Метапсихического Восстания, так получится трилогия о Галактическом Содружестве. События тягостных лет Попечительства до того, как Конфедерация Землян была допущена в Галактическое Содружество, достаточно исчерпывающе описаны в автобиографиях Филипа и Люсиль. Но полная история Джека, как и Алмазной Маски, им неизвестна».
— Как и твоя, mon cher fantomenote 3 .
Как и моя.
— Видишь ли, мне придется возвращаться в прошлое, чтобы рассказ получился связным. Хочу начать с ретроспективного отступления. И мне потребуется от тебя значительная помощь, чтобы воссоздать полную картину.
Я понимаю.
— Вот, значит, почему… — Роги замолчал и судорожно сглотнул, отгоняя мысль до того, как она окончательно сформулировалась в голове. — Eh bien, mon filsnote 4 . Полагаю, ты знаешь, что затеял.
Абсолютно. Перефразируя одного из твоих любимых писателей-фантастов, даже самый скромный интеллект не способен совсем уж ничему не научиться за шесть миллионов лет.
Старик принудил себя бодро улыбнуться туманному воздуху.
— Шесть миллионов… Уж эти мне гены самоомоложения Ремилардов! Занудная вещь — бессмертие, э? Ну не то чтобы я был готов покончить с собой, ты же понимаешь! Э… А ты знаешь… ты предвидишь, когда я?..
Правду сказать, нет. Moi, je ne suis pas le bon dieu, j't'assurenote 5 . Однако я намерен позаботиться, чтобы ты по меньшей мере протянул столько времени, сколько понадобится для завершения семейной хроники.
— Что ж, спасибо и на том.
Роги облизал ложку, съел последний кусочек яблочного пирога и допил кофе. Затем переключил печку на мытье посуды и засунул в нее миски, чашку, вилку, ложку и нож. Минуту спустя он уже укладывал вещи, тихонько напевая припев «Зимней песни» Дартмутского колледжа.
Наконец Фамильный Призрак Ремилардов сказал:«Ты готов, дядюшка Роги? Дома ты окажешься через мгновение. И никаких неприятных ощущений — это тебе не космолет в гиперпространстве!»
— Не в нижнем же белье, черт подери! — Старик принялся вытаскивать одежду и успел натянуть брюки и рубашку, прежде чем внезапно исчез из снежного грота со всем своим имуществом.
Темноту пещеры теперь чуть рассеивало фосфорическое свечение лишайников. Послышалось шуршание, потом негромкие «плюх-плюх-плюх»: экзотические крабовидные животные торопливо выбирались из норок, чтобы подобрать оставшиеся крошки земного сыра.
А снаружи над снежным гротом завывал Деналийский буран.
1
ИЗ МЕМУАРОВ РОГАТЬЕНА РЕМИЛАРДА
Меня все еще навещает этот кошмар. И он привиделся мне в ту ночь, когда я был бесцеремонно переброшен с Денали на Землю за неделю до конца моего лыжного отпуска с приказанием снова сесть за мемуары.
Как всегда, сон развертывался жутко быстро. Вначале — ничего страшного: красивая мать держит младенца, закутанного с головкой в одеяло, и переводит взгляд с него на входящего четырнадцатилетнего мальчика. Ее старшего сына окутывает странная зловещая аура. Он поспешно вернулся домой из Дартмутского колледжа в пасмурный ветреный день, одетый в черный кожаный костюм турбоциклиста, держа под мышкой модифицированный шлем. Глаза у него серые, сознание непроницаемо, а улыбка становится неуверенной и кривой, когда мать предлагает ему развернуть одеяльце, чтобы он смог впервые увидеть новорожденного брата… во плоти.
Руки в черных перчатках слегка подрагивают от сдерживаемых чувств, которые старший мальчик презирает и тщетно старается подавить. И вот младенец лежит совсем голенький.