Как-то сразу же после полуденной трапезы княгиня пожаловала в светлицу к сыну. Она с шумом открыла дверь и вошла, громко ступая по скрипучим половицам. Вдруг откуда-то из глубины комнаты ей навстречу выбежала смуглая, стройная девушка и, поклонившись княгине, выскочила в коридор. Вслед за ней вышел румяный, смущенный княжич.
– Садись-ка, сынок! – начала мать и опустилась на скамью у дубового стола. – Надо с тобой потолковать!
– А что случилось, матушка? – спросил Роман, усевшись рядом.
– Уж больно я о тебе беспокоюсь, сынок! – пробормотала мать, не находя слов. – Здесь в городе говорят, что ты начал погуливать, Роман…Да я сама только что увидела девицу…Такое не скроешь, сынок!
– А, так это же дочь известного ремесленника, Мила, – тихо ответил княжич. – Она часто приходит ко мне в гости…Я думаю, что нет на всем свете девицы красивей!
Княгиня вся нахохлилась и потемнела лицом. Глянув на нее, княжич испугался.
– Маменька, или ты рассердилась? – воскликнул он. – Я не совершил ничего дурного! Ну, бывают тут у меня, порой, разные девицы…, – вздохнул он. – Однако, что поделаешь?
– Да, хорошо тебя наставили твои славные учителя! – рассердилась мать. – Да еще этот грек Феофан! Бесстыжий сластолюбец! Испортили моего отрока! Что же теперь осталось? Надо тебя женить!
– Тогда жени меня, матушка, хоть бы на этой Миле! Уж больно хороша эта девица! Такая даже великому князю…, – тут он осекся и замолчал.
– Князья не женятся на дурах, сынок! – ледяным тоном ответила Агафья. Доброта, женственность и нежность в мгновение ока исчезли. Перед Романом сидела как-то сразу состарившаяся, исхудавшая, измученная тревогой женщина. – Если ты князь и правитель, то у тебя судьба княжеская! Оставь эти глупости! – Агафья кивнула головой в сторону двери. – Да, теперь я вижу, что пришла пора тебя женить! Тебе ведь пятнадцать! Видно, уже созрел! Я женю тебя, сынок, – добавила она после недолгой паузы, – сразу же, как только избавимся от этого злокозненного плена. Я найду я тебе пару, достойную нашего славного рода, настоящую княжну!
В это время хлопнула дверь, и в светлицу вошел князь Ярослав Всеволодович. Увидев беседовавших, он улыбнулся: – Похвально, княгиня, что учишь своего сына уму-разуму! Это дело нужное! Но только славный воин может правильно наставить молодого отрока!
Княгиня встала, слегка поклонилась и медленно пошла к выходу…
– Вот что я тебе скажу, княжич Роман, – начал свою речь суздальский князь, усевшись на скамью. Увидев, что Роман почтительно стоит, князь Ярослав махнул рукой. – Садись запросто. Я слышал о тебе много разных слухов! Что только не говорят! Из этого я себе уяснил: ты не пошел в своего батюшку!
Княжич подскочил, покраснев, как рак. Было видно, что он едва сдерживает ярость.
– Однако же вспыльчивость твоя тут не к месту! – усмехнулся великий суздальский князь. – Это, если говорить правду, от твоего батюшки! Сядь-ка да выслушай полезные слова! Ты еще молод ершиться! Когда ко мне пришли жители этого города с жалобами на тебя, я понял их слова так: быть тебе славным князем и правителем, если Господь благословит твою жизнь! Ты не покинешь в тяжкое время свой стольный город, как это сделал твой батюшка!
Роман молчал, склонив голову.
– Я не хотел говорить ничего плохого о твоем батюшке, – продолжил суздальский князь, – но лишь такое, что все знают. Вот намедни один монах, какой-то там странник, предрек мне, будто меня и твоего батюшку ожидает общая печальная судьба: мы якобы умрем не только в один год, но и в один день и даже час от одного врага! И это будет нам Божьей карой за наши ненужные ссоры! Но я не приемлю такую чепуху и не вижу своей вины в этой усобице! По сути, я – самый старший в княжеской роде от Рюрика! И мой владимиро-суздальский удел – искони главный на святой Руси! Одно только имя осталось от славного Киева! Я не убегал от татар, когда наступило суровое время…Сразу же, как только я узнал о гибели брата Юрия, я выехал без промедления в его разоренные земли. Уж не думал я, что батюшка твой Михаил захватит Киев! Да если бы он пришел тогда ко мне с просьбой и не спешил с венчанием на великое княжение, я бы не возражал против занятия им этого великого города…Наше законное право – назначать князей в прочие города! Но если они чтут нашу высшую, суздальскую, власть! Что ты об этом думаешь?
– Не надо об этом говорить, великий князь, – пробормотал Роман. – И батюшка мой считает себя вправе назначать в другие города князей, если они – его друзья! Вижу, что ты прав, но и батюшка мой получается правым, по тому, как он старше тебя годами…Однако от этого на Руси только погромы и усобицы! Да вот и татары объявились! Разве сунулись бы они сюда, если бы вы жили в дружбе?
– Достоин похвалы твой ответ за хитрость, – кивнул головой суздальский князь. – Ты не говоришь хулу на своего батюшку, как его достойный сын! Это я вижу. Однако неужели в этот несчастный год для русской земли твой батюшка захотел иметь союз против лютых врагов? Вот и Киев он отнял в такое тяжелое время! Скажу только, что он воспользовался бедой суздальской земли! А что он дал Киеву? Или Чернигову? Что ж он не пришел на выручку своему родовому городу, когда его осадили татары? Молчишь? А как он защищал другие города? Сидел себе в Киеве и слушал новости, а тут вдруг грянул безжалостный гром! Небось, и Киев также собирался защищать…Я слышал, что стоило мне отъехать, сразу же перестали укреплять обветшалые стены в великом городе! Знаешь ли ты, где слабость в киевской защите?
– Знаю, княже! – кивнул головой Роман. – У Лятских ворот! С той стороны город очень плохо защищен! Говорили, что лес-де помешает врагу добраться до городской стены…Но я не верю этому нисколько! Как-то послал меня батюшка осмотреть всю крепость, но, когда я сказал ему об этом, так он не только меня похвалил, но жестоко обругал, считая, что я напрасно обидел его людей!
Князь Ярослав был чрезвычайно удивлен.
– Да ты, как я вижу, ладный молодец! – вскричал он. – Позавидуешь твоему батюшке! Да и рассуждаешь ты по-моему! Однако же поддержки у батюшки своего не добился! Какой же ты славный! И еще, – Ярослав улыбнулся, – я наслышан о твоих прочих делах! Ты, оказывается, угодник для красных девиц! Поладил здесь с городскими красавицами!
Роман снова опустил голову: – Это только сплетни, князь-батюшка. Я не был таким "угодником"! Правда, полюбил одну девицу… Да зачем об этом говорить?
– Одну девицу! – засмеялся Ярослав. – Уж лучше: сто одну! Говорят, что есть тут женки, которые, благодаря тебе, излечили свое мнимое бесплодие! Я только не пойму, как сын такого грубого человека сумел завлечь красных девиц? Может, ты их золотом или серебром заманиваешь?
– Что ты, батюшка Ярослав Всеволодыч, где же я найду серебро и золото? Я подарил серебряное колечко лишь одной Любаве…Но только на память, а не как плату…Девицы у меня ничего не просили!
– Значит, ты привлек их как славный муж! Твоя жена будет счастлива! Это тоже очень похвально! Поскорее женись и вовремя обзаведись детьми, чтобы они на тебя походили, чем растрачивать свои силы на пустых ветренниц!
– Тут вот, княже, матушка мне сказала, что сразу же меня женит, как только мы избавимся от твоего плена…
– От плена? – улыбнулся князь Ярослав. – Ну, это – сущий пустяк. Это, считай, дело конченое. Ты чтишь своего дядю, Даниила Волынского?
– О, дядя Даниил, как я знаю, весьма умный и славный воин! Из-за него я не согласен со своим батюшкой! Мой батюшка и братец Ростислав его жестоко обидели! Они часто совершают набеги на его земли! Уж лучше бы дружили с дядей да с тобой, великий князь! Эх, если бы вы соединили в один кулак все свои силы против врагов, это стало бы спасением для русской земли!
– В этом ты прав, славный мой родственник! – кивнул головой великий суздальский князь. – Князь Даниил знает, сколь дорога русская земля! Ты не еще не слышал, что он занял теперь Киев! Но сам там не остался, однако укрепил славный город. Там сейчас его храбрый воевода Дмитрий, старый и умный воин…Этот воевода так просто не сдаст врагу город!
– Так, значит, дядя Даниил теперь – великий киевский князь?! – вскричал княжич.
– Это не так! Даниил не венчался на великое киевское княжение, – ответствовал Ярослав, – и даже не имел такого замысла! Как я понимаю, князь Даниил захотел защищать Киев, и это похвально! Однако ж! – встрепенулся князь. – Я пришел к тебе по просьбе Даниила. Он прислал ко мне своих людей. И они мне сегодня передали от него такие слова: – Отпусти ко мне мою сестру, потому как Михаил на нас обоих зло замышляет, но его жена и дети неповинны! – Вот я и решил так поступить, чтобы Даниил на меня не обижался. Потому я и побеседовал с тобой, вторым, однако, по уму старшим, сыном Михаила! Думаю, что не будет ошибкой, если я отпущу ваше семейство в Галич, к твоему славному дяде!
– Неужели отпустите?! Князь-батюшка! – обрадовался Роман. – Вот уж радость-то какая! Значит, мы поедем к моему дядюшке? Я давно хотел его увидеть!
– Что ж, – кивнул головой Ярослав Всеволодович. – Теперь с этого времени, вы не мои пленники! Великие суздальские князья не воюют с детьми и женками! Так что поезжайте в Галич с людьми славного Даниила! А если вам будет что-нибудь надо, ты мне скажешь, и вы все получите! Я питаю надежду, – он пристально посмотрел в глаза юноши, – что мы будем с тобой в дружбе и не повторим ошибок твоего гордого батюшки! Как ты на это смотришь, княжич?
– Пусть так и будет, великий князь! – горячо воскликнул Роман. – Благодарю тебя за доброе слово и душевный совет! До конца моих дней я буду помнить твои теплые слова и стараться ничем тебя не обидеть!