Сначала – о населении в целом. В России наиболее загрязнёнными оказались юго-западные районы Брянской области. В первые дни после аварии основную опасность представляли радиоактивные изотопы короткоживущего, а значит, высокоактивного йода-131. Главным образом за счёт употребления радиоактивного молока, – если коровы и козы питались свежей травой, а не заготовленным сеном. В отличие от жителей Припяти и ряда близлежащих к Чернобыльской АЭС деревень, которые радиоактивный йод получили в основном за счёт вдыхания.
Почти весь йод-131 распался за 40 суток, после чего загрязнение территорий стали определять радиоактивные изотопы цезия.
Какие же дозы получило население, и как это сказалось на здоровье людей? Сразу отметим: за исключением радиоактивного йода, облучение населения России от чернобыльской аварии оказалось невелико (в отличие от ликвидаторов). Поэтому риск заболеть раком именно по причине проживания на загрязненной территории практически отсутствует.
Почти во всех регионах России население за 10 лет после аварии получило дозы внешнего облучения не более 50 мЗв. Исключение – Брянская область. Здесь дозы выше 50 мЗв за 10 лет получили около 47 тысяч человек, из них около 25 тысяч – выше 70 мЗв [3]. Никто из населения не облучился большими, свыше 1 Зв, дозами.
Но вернёмся к самой серьёзной опасности – внутреннему облучению радиоактивным йодом-131. Этот радионуклид имеет неприятное свойство накапливаться в щитовидной железе, что может привести к раку – РЩЖ. Постойте, но ведь в шестой главе мы говорили, что облучение отдельного органа безопаснее, чем всего организма (помните: эффективная доза?).
Да, облучение отдельного органа менее опасно, чем всего организма. Конкретно – облучение щитовидки в 20 раз менее опасно (вспомним таблицу 6.1: взвешивающий коэффициент для этого органа равен 0,05). Важный нюанс – при одинаковой дозе облучения.
А что такое доза? Энергия, поглощённая единицей массы облучаемого тела. Поэтому при внутреннем облучении, когда радионуклид может концентрироваться в отдельных органах, большое значение имеет масса этого органа. Например, щитовидная железа имеет очень скромную массу: у взрослого человека 20–60 грамм, у новорожденного – всего два – три грамма. Иными словами, щитовидка по массе – одна двухтысячная часть всего тела. А при концентрации радионуклида в щитовидной железе соответственно увеличивается и доза её облучения.
Понимаете? То, что облучается не весь организм, а лишь отдельный орган – хорошо: канцерогенный риск уменьшается в двадцать раз. Но при внутреннем облучении энергия лучевого удара накапливается в крохотном органе – и это очень плохо. Доза-то возрастает не в 20, а в 2000 раз. Ну пусть не в 2000, а в 400 раз – с учётом того, что щитовидка концентрирует не весь поглощённый организмом йод, а лишь пятую его часть. Всё равно негатив перевешивает. Вот почему последствия Чернобыля так явно "выстрелили" опухолями щитовидной железы.
Дозы облучения на щитовидную железу от радиоактивного йода оценивают отдельно. В среднем они составили 30-300 мГр. Однако у некоторых людей дозы достигали нескольких грей, в 100 и более раз выше средних (в зависимости от уровня загрязнения почвы йодом, количества потребляемого молока, а также от возраста) [3]. Но не спешите пугаться: эти несколько грей – вовсе не те большие дозы, что приводят к лучевой болезни. Во-первых, тут поглощённые дозы совпадают с эквивалентными, выраженными в зивертах: ведь йод-131 – бета-излучатель. Но главное, что это дозы на орган, и для расчёта эффективной дозы и, соответственно, онкологического риска их следует умножить на 0,05.
Наибольшие дозы на щитовидную железу получили маленькие дети – в 4 раза больше, чем взрослые (рис. 9.2).
Рис. 9.2 Дозы облучения среди отселённых (графическая обработка данных по России [6])
И что самое обидное, дозы на щитовидку можно было снизить, хоть в сто раз. Стоило лишь вовремя провести йодную профилактику. Приём препаратов стабильного йода не позволил бы йоду радиоактивному накапливаться в щитовидной железе [3, 11–13]. Но к йодной профилактике приступили слишком поздно.
Результат – массовые заболевания РЩЖ. В первую очередь среди тех, кто на момент аварии были детьми и подростками. С 1992 по 2000 годы в Беларуси, России и Украине было выявлено около 4000 случаев рака щитовидной железы у тех, кому на момент аварии было от 0 до 18 лет. До 40 % этих случаев можно отнести к радиационно-обусловленным [3].
Если учитывать только Россию, радиационным воздействием обусловлено до 40 процентов из 748 случаев РЩЖ у детей. Эти случаи были выявлены в период 1991–2008 гг. в Брянской, Калужской, Орловской и Тульской областях [6].
Да, опухоли щитовидной железы неплохо лечатся: при своевременном обнаружении выживаемость составляет 99 %. Из 4000 заболевших умерло 15 человек (из них 9 – непосредственно от рака, 6 – по другим причинам) [3]. Но вы представляете, что это такое – ребёнку переболеть раком, пройти курс лечения? В этой книге мы ещё не раз столкнёмся с повышенной уязвимостью детей к воздействию радиации.
Итак, в заболеваниях детей и подростков виновата прежде всего радиация. Зато дети почти не подвержены фобиям. Вот что говорит по этому поводу известный путешественник и специалист по выживанию в экстремальных ситуациях Андрей Ильичёв: "Есть статистика, что во время кораблекрушений 97 % людей погибает от моральных факторов. Спасатели нередко находят в шлюпках воду, теплую одежду, еду и… трупы, а ещё – сумасшедших людей. А вот, скажем, дети младше десяти лет в таких катастрофах не погибают, выживают, потому что у них психология другая, а крепкие здоровые мужики первыми ломаются и сходят с дистанции" [14].
Подчеркнём отличия между страхом и фобией. Страшно в бою, как вы думаете? Ещё бы! Но от такого страха не умирают. Да и моряки, быстро, в течение трёх суток умиравшие на шлюпках и спасательных плотах, были не робкого десятка. Но у них подключалось чувство более сильное, чем страх: воображение, предчувствие неизбежной гибели. А мозг ребёнка не способен умножать опасность так сильно [15].
Кстати, именно по этой причине детскую заболеваемость считают более объективным показателем любого экологического неблагополучия (не только радиационного загрязнения): у детей обычно отсутствует негативная психическая компонента [16].
Когда мы сравниваем заболеваемость детей и взрослых в результате чернобыльской катастрофы, возникает странное чувство: мы имеем дело с разными видами живых существ.
У взрослых – колоссальный рост неонкологических заболеваний (оксидантный стресс!). И при этом сравнительно редкие радиационные эффекты (за исключением первой шеренги ликвидаторов, грудью закрывших амбразуру). А у детей – массовые опухоли щитовидной железы, вызванные радиацией.
Посмотрим на последствия чернобыльской аварии трезво. Не будем говорить о разрушительном психологическом воздействии и смертельном ударе по советской экономике. Сейчас мы обсуждаем лишь прямой радиационный ущерб жизни и здоровью людей. Помните прогноз американского учёного – сотни тысяч раков? Реально на сегодняшний день от острой лучевой болезни погибло 50 ликвидаторов, и 9 детей умерли от рака щитовидной железы.
Но существует и оценка общего числа людей, которые погибли и ещё могут погибнуть из-за чернобыльской аварии среди 600 000 человек в Беларуси, России и Украине (ликвидаторов, эвакуированных лиц и жителей наиболее загрязненных территорий). Так вот, максимальная теоретическая оценка даёт цифру 4000 человек [3]. Тысячи – а не миллионы! Для крупнейшей радиационной катастрофы за всю историю человечества масштабы именно радиационного ущерба – не катастрофические. Могло быть хуже.
В любом случае, титулы "ликвидатор" и "чернобылец" – не приговор.
Одно время был такой модный призыв: "Берегите мужчин!"
Если мы говорим о радиации, его стоит подправить:
"Берегите мужчин от радиофобии, а детей – от радиации!"
