И именно так они и называются: воспитательные колонии.
Система воспитательных учреждений для воспитания трудновоспитуемых создана и функционирует вот уже много лет как.
По всей нашей, богатой на все, а, особенно, на страдания, стране.
Для лиц каждого пола – раздельно.
К услугам дефективных и социально опасных подростков мужского пола предоставлены воспитательные колонии: Ковельская (Волынская область); Перевальская, что в поселке Селезневка Перевальского района Луганской области; Дубенская (Ровенская обл.); Павлоградская (Днепропетровская обл.); Кременчугская (Полтавская обл.); Куряжская, что находится в селе Подворки с ближайшей к нему железнодорожной станцией Куряж (Дергачевский район Харьковской области); Бережанская (Тернопольская обл.); Самборская (Львовская обл.); Прилукская (Черниговская обл.).
Для осýжденных (особый шик пенитенциарного сленга) несовершеннолетних лиц женского пола уготовано пребывание в Мелитопольской (Запорожская обл.) воспитательной колонии для девочек (официальное ее название).
Вы этого хотели?
Получúте.
Спецподарок.
Вам.
От государственной пенитенциарной службы.
Рады, как говорится, стараться.
И благонравные родители своих благопристойных детей – тоже рады: не будут их чада якшаться со всякой швалью.
А дирекции и нормальные члены педагогических коллективов нормальных школ для нормальных детей рады особенно.
Вполне понятно – почему.
А те, кто не рады, те – ненормальные.
И то, что они не рады – это их личные проблемы.
На то они и ненормальные.
И все же…
Расскажу-ка я Вам одну быль, а может – небыль – судите сами.
Про одну ненормальную.
И сами же сделаете вывод о том, насколько она ненормальная.
Не возражаете?
Не возражаете.
В таком случае – то ли быль, а то ли небыль.
Жила-была в городе N учительница младших классов.
Звали ее, говоря почти условно, Екатерина Александровна.
Работала она в школе № NN.
Известна она была всему городу N.
Тем, что в ее класс "сбрасывали" со всего района всех обормотов и оболтусов, конченых малолетних отморозков, садистов и дебилов.
И всех их она в свой класс принимала.
Для детской комнаты милиции она была настоящей находкой.
Для директора же школы № NN – сплошной головной болью, доводящей его до отчаяния, истерики и исступления:
– И этого Вы берете?! Куда??!! У Вас в классе и так уже почти пятьдесят человек!!!
– Пусть ребенок учится.
– Так это же не ребенок! Он – чудовище! Он уже затерроризировал и учеников, и педагогические коллективы всех тех школ, в которых он до этого пребывал, и в которых он непременно оставался на второй год! Он же бил не только учеников, в том числе, и старшеклассников, но и – страшно сказать – учителей! (В общем, не просто "бяка", а "бяка из бяк", практически – "кака", или даже малолетний "бабай").
– У нас такого не будет.
– Вы уверены?
– Более чем.
– Ну, как знаете. В случае чего – пеняйте на себя.
– Будьте покойны.
Надо сказать (по секрету), что именно к этой учительнице не только приводили в класс самых отъявленных хулиганов и беспросветных неучей со всего района, но и привозили из самого центра города дитятей высокопоставленных чиновников, чьи жены уже совсем отчаялись от безнадежности своих попыток хоть как-то влиять на своих неуправляемых чад.
Естественно, их Екатерина Александровна тоже принимала в свой класс.
Заметьте, без какой бы то ни было мзды.
Что по нынешним временам выглядит, по меньшей мере, как-то странновато, но ведь на то она и ненормальная, не так ли?
Зато результаты были ошеломляющими.
Не то, чтобы непослушные становились послушными, нет: ни послушными, ни покорными, ни смиренными, ни подобострастно заискивающими перед старшими они не становились, но Екатериной Александровной это и не вменялось им в обязанность.
Они – всего-лишь-навсего – раскрывались как полноценные личности.
Избавившиеся от всего того, что на языке воспитательной науки называется деструктивной ориентацией и девиантностью поведения.
Если словосочетание "всего лишь" здесь уместно.
Но возвратимся, однако, к нашему "суперхулигану" и "сверхоболтусу".
Звать его, как и известного персонажа многочисленных анекдотов про трудновоспитуемых "тинейджеров", Вова.
Естественно, без сардонически-саркастического "чка".
Какой уж тут сарказм – один Вселенский Ужас!
Фамилия этого ужастика – Ш. – обозначим ее так.
Итак, Вова Ш. в сопровождении молоденькой – только после окончания милицейской академии – сотрудницы детской комнаты милиции – лейтенантки по фамилии…, впрочем, это не важно, явился в первый раз в свой новый – четвертый "Г" класс школы № NN.
Место на "галерке" ему предупредительно было предоставлено.
Как и повышенный интерес к нему со стороны новых одноклассников: ведь слухи о его будущем появлении циркулировали по всей школе уже задолго до самогó его появления.
"И что-то сейчас будет?!", – затаив дыхание, замерли в ожидании все присутствующие.
К глубокому разочарованию всех любителей сенсаций ничего экстраординарного не произошло.
Урок как урок.
Все – как обычно: в меру напряженно; без меры увлекательно.
Ну, представили классу нового ученика.
Ну, девочки обменялись – шепотом и буквально двумя словами – своими впечатлениями по поводу прически и прочего антуража милиционерки-лейтенантки.
Впрочем, очень быстро внимание учеников переключилось и с нее, и с Вовы Ш. на выполнение классных (в обоих смыслах этого слова) заданий.
И продолжалось все именно так практически до сáмого звонка.
А со звонком, собрав тетрадки для проверки выполнения классного задания, Екатерина Александровна ровным голосом, таящим в себе непонятно какой смысл, попросила подойти к своему столу Вову Ш.
Все замерли.
Совершенно буднично Екатерина Александровна предложила Вове Ш. собрать его книжки-тетрадки и сказала, что сейчас он пойдет вместе с ней.
Куда – не сказала.
В общем-то, для Вовы Ш. процедура эта была достаточно привычной:
"С вещами – на выход", – типичная преамбула к его походам в "места, не столь отдаленные".
Например, в кабинет, где, в окружении портретов выдающихся педагогов вообще и воспитателей в частности восседает "Первый после Бога" в школе – ее директор.
Так что в самóй фразе относительно того, что "с вещами", ничего необычного для Вовы Ш. не было: сплошная рутина.
Необычность же ситуации, при которой было сказано сказанное, скажем прямо, озадачила Вову Ш., ведь обычно он знал, если и не точно, то, во всяком случае, в значительном приближении, за что именно его сейчас ожидает то, что его сейчас ожидает.
А тут – "нате Вам, здрасьте", – "еще ничем-ничего", а уже – "с вещами".
За что, спрашивается, ведь ничего же еще не сделал?
Более того, он еще даже не успел подумать: "А чего бы тут такого наделать?", – как уже: "С вещами".
Не страшно, конечно, – и не такое бывало, но – странновато как-то.
Странности продолжались.
Вместо того чтобы подниматься на второй этаж, где непосредственно располагается обитель "Первого после Бога" в школе – ее директора, Екатерина Александровна в сопровождении Вовы Ш. вышла из здания школы.
И – под недоуменным взглядом, неизвестно из какого материала слепленного бюста, установленного в честь одного из светил Воспитания, – пошли они по посыпанной гравием дорожке в направлении из школы.
Помолчали.
Какое-то время.
В конце концов, нервы у Вовы Ш. не выдержали, и он спросил:
– А куда это Вы меня ведете?
– Хочу познакомить тебя с моими внуками.
И тут Вова Ш., выражаясь сленгом обычного его окружения, что называется, "прозрел": "Так у нее же фамилия – точь-в-точь такая же, как у двух местных знаменитостей – чемпионов всего-всего по боксу среди своих сверстников.
Один из них – "в тяже", другой – "в полутяже".
"За что?", – в отчаянии почти вырвалось у Вовочки, то бишь, у Вовы Ш.
"Будут бить", – догадался он.
"Что ж, буду сражаться до конца, каким бы он ни был", – таково было его мужественное решение.
Как у Белого Клыка из книжки, ни названия, ни автора которой ему узнать до сих пор не удавалось, поскольку досталась она ему уже без передней обложки и без первых страниц, но которая ему очень понравилась.
Единственная – изо всех тех, что ему попадали в руки.
Пока Вова Ш. молча и горестно размышлял обо всем этом, оказалось, что они уже пришли.
К месту назначения.
Им оказался ничем не примечательный снаружи дом в, что называется, "частном секторе".
Помните: "Садок вишневий коло хати, хрущі над вишнями гудуть…"?
Вот как раз такой оказалась обитель Екатерины Александровны, проживающей тут вместе со своим семейством.
Довольно многочисленным.
Включая внуков-боксеров юношеского возраста, учащихся с/ш № NNN.
"А почему не в с/ш № NN?", – спрóсите Вы.
А потому что не в обычаях семьи Екатерины Александровны было "разводить семейственность".
Разводила же она в крохотном палисаднике перед своим домом цветы.