Особенно – при наличии практически у всех мобильных телефонов.
А теперь представьте себя на месте Вашего ребенка.
Представили?
В таком случае ответьте: как бы Вы себя чувствовали, если бы Вы были обязаны каждый свой даже не шаг – шажочек – согласовывать со своей мамой или со своим папой?
Вот так и Ваш ребенок.
Он не хочет делать сам из себя посмешище.
Ведь любой его отказ от участия в том или ином инициированном его сверстниками мероприятии обязательно должен быть мотивирован, иначе такой отказ рассматривается либо как бестактность, либо – как оскорбление.
Как поступить не-совершеннолетнему в том случае, если он догадывается, что его участие в "мальчишнике" ("девичнике", "мальчишнико-девичнике") не получит одобрения со стороны его родителей?
Ссылаться на то, что папа-мама не разрешают?
Это даже не рассматривается.
По вполне понятной каждому причине: стыдно.
Ведь, как сказал Бенедикт Спиноза в своей "Этике", "стыд есть страх честности перед позором".
Врать?
Придумывать какие-то небылицы?
Юлить и изворачиваться?
То есть, поступить так, как обычно ведут себя стыдливые воспитующие перед своими воспитуемыми?
Гадко.
Так что же тогда остается?
Загадка.
Разгадки которой не дает ни одна система Воспитания.
Значит, искать разгадку этой загадки, как и многих-многих других придется за пределамиВоспитания.
То есть, искать и находить там, где кончается система целенаправленного воздействия на сознание, и где начинается взаимосодействие двух людей: одного – большого Человека (по росту, по весу, по возрасту), другого – маленького – по всем перечисленным параметрам, но – уже тоже – с большой буквы.
Потому что – настоящего.
"Я уже большой!", – самое популярное изречение маленького по росту и юного по возрасту, но уже – Человека.
И – "Да будет так!" ("Let it be"), – как поется в одноименной песне незабвенной группы "Beatles".
И – да помогут друг другу два Человека.
Один – большой.
По росту, весу, возрасту.
Своим опытом, своими знаниями, своими умениями, своим прочувствованием особенностей "национальной охоты" за благоприятными – насколько такое возможно – условиями жизни.
Другой – маленький.
По параметрам роста-веса-возраста.
Но – необъятный.
По своей ничем не-измеримой душевной чистоте.
По своей не-поддельной светлоте.
По своей не-иссякаемой искренности.
По своей не-увядаемой непосредственности восприятия Мира.
Вот эти-то все "не-", так присущие маленькому по росту, весу и возрасту, но уже с большой буквы Человеку, и призваны помочь взрослому человеку, вынужденно погруженному во всевозможные "свинцовые мерзости жизни" (см.: Максим Горький, "На дне"), не утратить окончательно присущую каждому человеку способность быть Человеком.
Да, это взаимосодействие уже не будет Воспитанием.
Да, оно будет не-Воспитанием.
Оно будет тем, что придет на смену Воспитанию.
Полностью исчерпавшему на сегодня ресурс своего развития, а потому – призванному Его Величеством Временем уступить свое место новому.
Тому, что не является Воспитанием.
Тому, что – при разумном его применении и использовании – оказывается открытым к открытию и раскрытию Человека в каждом человеке.
Тому, что является системой взаимосодействия взрослого Человека и не-взрослого – тоже Человека.
Глава IV
"Ungrateful child" – "Неблагодарный ребенок"
– Вот когда ты вырастешь, и станешь самостоятельно зарабатывать, ты будешь покупать и носить то, что хочешь. А пока будешь носить то, что мы тебе купили.
– Не буду.
Из разговора родителей неблагодарного ребенка с ним, неблагодарным.
Благодарность…
"Как много в этом звуке…" (Пушкин А.С. "Евгений Онегин", глава седьмая).
Она – то, чего ожидают родители от своего ребенка, и на что они – с полным, как им кажется, основанием – вправе рассчитывать.
Хотя бы даже за то, что они дали ему жизнь.
Уже за одно это – по мнению родителей – ребенок должен и обязан быть им благодарен.
Пожизненно.
А еще – они его воспитывают.
Бесплатно.
И за это он тоже им должен.
И – обязан.
По крайней мере, быть благодарным.
Такова их логика.
Которая совпадает с их волей.
Но насколько обоснована эта их логика?
Родили?
Да.
Однако просил ли их об этом их ребенок?
Нет.
Это была не его, а их инициатива.
Или Вы с этим не согласны?
В таком случае давайте обяжем каждого ребенка ежедневно неоднократно благодарить своих папу и маму: "Большое тебе, папуленька, спасибо за то, что ты меня зачал! И тебе, мамуленька, спасибо, что ты не сделала аборт, когда была беременна мною!".
Так?
И кто мы с Вами тогда будем после этого?
И каким-таким словом нас после этого надо будет назвать?
Светочами?
Воспитательного разума?
Или все же как-то иначе?
Требовать от ребенка благодарить родителей за совершенный ими акт его рождения – еще бóльшая бестактность (не правда ли, весьма редко встречающееся слово при определении отношения родителей к детям?), чем попрекать его куском хлеба.
Такое требование сродни вымогательству.
Достойному – по самому своему определению – никак не поощрения.
И даже – не снисхождения.
Что заслужил, то и получи.
По факту.
И – по полной программе.
Да, родители могут хотеть благодарности от своего ребенка.
Но для того, чтобы ее получить, одного их желания отнюдь не достаточно: нужны конкретные действия, направленные на обеспечение получения желаемого.
Будущее не интересуется, по какой программе вы занимались Воспитанием Вашего ребенка.
И занимались ли Вы вообще его Воспитанием.
Быть может, Ваше взаимосотрудничество с ним строилось на совершенно иных принципах, нежели воспитательные.
Будущее выстраивается от причины к следствию.
По следствиям же выясняются их причины.
Действиями определяются их последствия.
По последствиям можно судить о действиях, их вызывающих.
Диапазон последствий Воспитания или не-воспитания, сказывающихся на отношениях между людьми, чрезвычайно широк, и проявления их безмерно разнообразны.
От единения – до отчуждения.
От уважения – до презрения.
От любви – до ненависти.
От благодарности – до проклятия.
По ним же, этим проявлениям, восстанавливается и порядок, и характер действий, послуживших причинами последствий.
Проследим путь от последствия, называемого родителями "черной неблагодарностью ребенка", к истокам, то есть, к причине, порождающей такое последствие.
Представим себе вполне конкретную, реальную жизненную ситуацию, многократно возникающую в любой семье.
Называется она – покупка.
В данном случае – ребенку.
Одежды или обуви.
Для него.
Итак, ребенок вырос из своих одежек-обувок.
Да и поизносились они.
Что делать?
Естественно, покупать новое.
Кому?
Ребенку или родителям?
Покупают родители.
Но – ребенку.
Что же получается?
Покупают вещь родители, а носить ее предстоит ребенку.
Чувствуете возникающую коллизию?
Дальше – больше.
Родители в лице (чаще всего) мамы, совершая покупку вещи, предназначенной для их ребенка, сообразуются с их – родительскими – представлениями о том, "что такое хорошо и что такое плохо" для их чада.
После приобретения искомой вещи мама, обуреваемая сладким предчувствием предстоящей встречи с осчастливливаемым ею ребенком, радостно и стремительно мчится домой.
Она уже мысленно видит и предчувствует ту безмерную благодарность, которую излучают глаза ее ребенка и источает все его поведение.
Она уже почти счастлива.
Осталось до полного счастья – всего ничего: увидеть и ощутить эту благодарность воочию и непосредственно.
Вот тут-то и начинается нечто совершенно – казалось бы – непредсказуемое и уж точно – полностью неожиданное для нее.
Увидев мамину покупку ("Для тебя, деточка, старалась!"), ребенок, вместо того, чтобы броситься маме на шею, обнять и расцеловать ее, начинает часто-часто моргать, и из этих морганий потекли слезы.
Горькие-горькие.
Ручьем.
– Мамочка! Но такое уже не носят!!!
– Какое-такое "такое"? Оно что – недоброкачественное?
– Доброкачественное.
– Не твой размер?
– Мой.
– Так в чем тогда дело?
– Дело в том, что оно несовременное, немолодежное и немодное. Вот в чем.
– Вот когда ты вырастешь, станешь взрослой, начнешь сама зарабатывать деньги, тогда и будешь покупать, то, что тебе хочется, и то, что тебе нравится, а пока будешь носить то, что тебе купили родители.
– Не буду!