Подтверждением последнего вывода может служить исследование L. K. Paul с коллегами (2003), в котором проводилось изучение влияния отсутствия МТ на понимание паралингвистической информации. Исследовалось 10 испытуемых с АМТ и 14 здоровых испытуемых. Им предлагалось выполнить три задания. Первое включало в себя оценку просодии: испытуемым предъявлялись аудиозаписи 16-ти простых семантически нейтральных предложений. Предложения произносились голосом профессиональной актрисы с одной из четырех эмоционально-насыщенных интонаций (счастье, грусть, злость, удивление). Испытуемые должны были идентифицировать услышанную интонацию с одной из четырех картинок с нарисованными эмоционально-экспрессивными лицами, отражающими вышеназванные состояния. Второе задание содержало 20 обычных предложений и 20 выражений метафорического содержания (например: "Я бы хотел поделиться с тобой своими мозгами"), которые были одинаковы по длине и грамматической структуре. Испытуемый должен был выбрать одну из четырех картинок, наиболее соответствующую данному выражению. Третье задание включало в себя толкование пословиц. Причем сначала испытуемый должен был написать свой ответ, а потом ему предлагалось выбрать один из четырех предложенных экспериментатором. Результаты выполнения показали, что испытуемые хуже, чем контрольная группа, идентифицируют эмоционально-просодические компоненты речи. У них наблюдалось явное снижение точности идентификации метафоричных выражений, хотя нейтральные предложения пациенты с АМТ узнавали так же хорошо, как и испытуемые контрольной группы. При интерпретации пословиц у участников экспериментальной группы наблюдалось уплощение интерпретаций. Кроме того, они были менее точны в формальной структуре предложения и в синтаксическом значении членов предложения. При выборе одного ответа из четырех предложенных они были так же успешны, как и контрольная группа.
Таким образом, испытуемые с АМТ испытывали отчетливые трудности именно в тех аспектах речевых процессов, которые наиболее важены для социальной коммуникации. В целом у пациентов с АМТ сохранны называние, понимание обращенной речи и лексические навыки чтения. Нарушения были замечены в понимании синтаксиса и прагматики, а также в фонологической обработке и рифмах (Temple et al., 1990). В исследовании приводятся результаты обследования двух детей с АМТ. Предварительно оба ребенка показали нарушения в выполнении заданий на рифмы. Ни один из детей не был дислексиком в традиционном смысле, так как уровень чтения слов соответствовал возрасту. Однако оба ребенка имели нарушенное фонологическое чтение, несмотря на нормальные лексические навыки. Паттерн чтения был, таким образом, сравним с фонологической дислексией. Утверждая, что проблемы в фонологической эксплицитной обработке могут быть причиной неудач в установлении эффективной программы фонологического чтения, но не трудностей в распознавании слов, авторы делают вывод о важной роли МТ для нормального развития фонологического чтения.
Вопрос влияния неудовлетворительного межполушарного взаимодействия на дислексию широко обсуждается. Авторы статьи H. Sotozaki и S. Parlow (2006) приводят данные о том, что при дислексии наблюдаются морфологические изменения МТ, хотя данные о локализации изменений в МТ проиворечивы. Так, G. W. Hynd с соавторами (1995) обнаружили уменьшенный размер колена МТ у взрослых дислексиков, но не обнаружили разницы в размере сплениума МТ. В. Duara с коллегами (1991) приводит противоположный паттерн нарушений. J. M. Rymsey с соавторами (1996) сообщают об увеличении задней трети МТ у взрослых дислексиков. B. F. Pennington с коллегами (1999) не обнаружили значимой морфологической разницы в МТ дислексиков и контрольной группы. Данные о нарушениях межполушарного взаимодействия у дислексиков тоже противоречивы (Sotozaki, Parlow, 2006).
Интересно, что форма МТ может зависеть от грамотности. В одном исследовании (Castro-Caldas et al., 2003) сравнивалась морфология МТ у образованных и неграмотных женщин. Область, где, как считается, пересекаются межпариетальные волокна, оказалась более тонкой у неграмотных.
Таким образом, современные исследования отчетливо демонстрируют, что при патологии МТ можно говорить о недостаточности речевой компетентности, которая сказывается на социальной адаптации. В первую очередь страдают очень тонкие и сложные аспекты импрессивной речи и чтение. По своим проявлениям бо́льшую часть речевых симптомов можно назвать "правополушарными". Необходимо отметить, что пациенты с патологией МТ испытывают трудности и при выполнении других заданий, в которых долгое время считались полностью состоятельными. Симптомы, выявляемые при этом, нельзя отнести только к "правополушарным". С одной стороны, такой характер симптомов понятен. Патология комиссуральной системы должна влиять на работу обоих полушарий головного мозга. С другой стороны, в наблюдаемом симптомокомплексе должна усматриваться и закономерность (или закономерности). Понимание этих закономерностей приблизит нас к содержательной характеристике факторов межполушарного взаимодействия.
Если вспомнить три основных вектора формирования кортикализации психических функций в онтогенезе (см. главу 1) ("снизу вверх", "справа налево", "от задних отделов мозга – к передним отделам"), то можно предположить, что нарушение межполушарного взаимодействия при патологии комиссуральной системы (в первую очередь МТ) будет сопровождаться симптомами, демонстрирующими диссоциации по всем основным векторным направлениям. Иными словами, в синдроме окажутся симптомы, свидетельствующие о дисфункции как корковых, так и подкорковых отделов головного мозга. При этом "корковые" симптомы будут как "правополушарными", так и "левополушарными". Наконец, "правополушарные" симптомы могут быть вызваны дисфункцией задних отделов полушария, а "левополушарные" – передних отделов гемисферы мозга или наоборот.
Вместо заключения. Особенности синдрома нарушения межполушарного взаимодействия при патологии мозолистого тела
В предыдущих главах данной работы мы постарались показать важную роль МТ в обеспечении взаимодействия левого и правого полушарий головного мозга. Несмотря на то что координирующая роль самой большой комиссуры была известна давно, изучению нейропсихологических симптомов и синдромов (а значит, и факторов) патологии МТ до сих пор уделяется недостаточно внимания.
Долгое время единственным надежным симптомом поражения МТ считалось нарушение реципрокных движений. При рассечении МТ были выявлены не только нарушения двигательных координационных актов, но и нарушения психических функций, получивших название "синдрома расщепленного мозга" (split-brain). Этот синдром остается единственным известным синдромом нарушения межполушарного взаимодействия. В клинической нейропсихологии описаны два основных варианта этого синдрома, существенным признаком которых является их односторонний характер (Корсакова, Московичюте, 2003). Первый синдром обозначается как синдром аномии. Такие больные не могут назвать предмет, информация о котором поступает в правое полушарие, при полном отсутствии таких затруднений при поступлении информации в левое полушарие. Второй синдром – синдром дископии-дисграфии проявляется в том, что больной не может писать левой рукой, а рисовать правой рукой.
Таким образом, перерезка МТ приводит к возникновению специфических расстройств, отличительной особенностью которых считается их латерализованный характер, заключающийся в проявлении функциональной специализации полушарий мозга, которая выражается утратой способности выполнения функций, специфичных для другого полушария (Симерницкая, 1989).
В современных зарубежных и отечественных исследованиях изучение нарушений межполушарного взаимодействия проводится не только на модели расщепленного мозга, но и на моделях различных патологий комиссур мозга, в первую очередь МТ. Эти исследования сразу столкнулись с проблемой сравнения выявленных ими нарушений психических функций с синдромом "расщепленного" мозга. Как правило, такие исследования проводятся в формате case-study и их результаты весьма противоречивы, что приводит к многочисленным дискуссиям о функциональной роли МТ и о специфике синдромов при его патологии. Это может быть связано, во-первых, с различными индивидуальными проявлениями компенсаторных механизмов, которые детерминируют выявляемые нарушения, во-вторых, с достаточным разнообразием исследуемых пациентов (чаще всего испытуемые, описанные разными исследователями, различаются между собой по возрасту, уровню развития и сопутствующим патологиям), а в-третьих, с тем фактом, что, как и любые другие нарушения психической деятельности, нарушения, наблюдаемые при патологии МТ, носят вероятностный характер, а значит, их возникновение не может быть однозначным. Однако именно такие исследования открывают дорогу более тщательному и внимательному лонгитюдному наблюдению таких испытуемых, поскольку именно рассматривая ход развития психической деятельности при патологии МТ можно обнаружить закономерности, недоступные для изучения посредством анализа групп испытуемых.