Я оказалась права, мой ярмарочный покупатель в основном был прост, как ржаной хлеб, непонятные деликатесы в ярких жестянках, да еще с иноземными этикетками его пугали, потрясной вкусноты маринованному в красном вине кальмару с каких-нибудь Галапагосов или французским моллюскам в уксусе он предпочитал сельдь отечественную, с ржавинкой, из деревянной бочки да воблюху под пивко. В общем, что-то родное и близкое.
Но все это было потом, а после того, как я благополучно унесла из супермаркета ноги, я задумалась всерьез: а что дальше?
Глава 6
ИЩИТЕ И ОБРЯЩЕТЕ…
Однажды меня занесло на незнакомую окраину, очень далеко от нашего дома, и я впервые увидела этот самый глиняный пустырь, заборы и ворота, первый ряд поставленных на землю контейнеров и кучку загорелых работяг, которые врывали столбы и крыли шифером киоски и павильончики будущей ярмарки.
Я, поколебавшись, запустила руку в припрятанные откупные, присмотрела сдававшийся в аренду вольным торговцам совершенно новенький пустующий павильончик, заставила кое-что перестроить, быстренько оформила аренду и права на торговлю и обзавелась всеми бумагами. Это было нечто более надежное, чем просто деньги. Барбосам Терлецкого будет отнять это труднее, чем баксы.
Конечно, ни о какой рыбе я поначалу не думала. Нацелилась на крупы, включая гречку, которая тогда была в хорошей цене. Но первая операция случилась как раз с рыбкой. Я очень удачно перехватила за Окружной фуру из Керчи с партией прекрасной копченой тарани, редкостным балыком из черноморской акулы — катрана, свежими консервами из азовского бычка-песчаника в томате, произведенными на артельном рыбзаводике в какой-то Маме Русской, вблизи Керчи. С товаром у прокаленных солнцем мужиков были большие сложности, на прибыток в Москву их послали такие же рыбачки, и в торговых хитростях они не петрили. К тому же везли они груз нерастаможенно, по сути, контрабандно, потому что ехали в Россию не по территории Украины до сухопутной границы, а втихаря переправили фуру на левой барже через Керченский пролив на российскую Тамань и дальше пошли колесить не по главным трассам, а по проселкам. Правда, это ни в коей мере не спасало их от дорожно-ментовской обираловки. Москвы они боялись, наслушавшись историй про крутых, которые перехватывают фуры на дальних подступах к столичным рынкам и заставляют продавать товар целиком за назначенную цену. А главное, они опасались за артельный КамАЗ, купленный по случаю у татар под Симферополем и недооформленный.
Навел на них меня не кто иной, как Галилей, естественно слупив приличные комиссионные. Он тоже тогда только-только объявился на торжище, но, в отличие от меня, уже все и всех знал. Точку, которую он мне указал, я нашла легко, рыбаки стояли табором в чистом поле под Бронницами, разбили палатку, еду варили на костре и от тоски пили сухое домашнее винцо.
Меня они слушали недоверчиво, по их мнению, я была соплячка, не слишком похожая на деловую бабу, но, в конце концов, сыграли свою роль хрустящие зеленые аргументы, и они согласились. С машиной они в Москву соваться отказались наотрез, и я перевезла весь товар за пару дней на нанятом пикапчике.
Если бы не эта фура, я могла бы заняться чем-то почище, чем рыба, с которой к тому же полно мороки, потому что она могла проскочить законные сроки годности да и просто протухнуть.