• Уровень убеждений и ценностей часто проявляется в форме утверждений и суждений, правил и причинно-следственных связей, например "если…, то…", "тебе следует…", "нам нужно…" Язык, связанный с убеждениями и ценностями, включает в себя больше генерализаций, чем язык уровня способностей, и отражается в "утраченных перформативах" (хороший, плохой, этичный, позитивный, недружелюбный и так далее), "номинализациях" (успех, любовь, принятие, достижения, власть и так далее), "причинно-следственных" утверждениях (делает, заставляет, вызывает и так далее), "модальных операторах" (должен, вынужден, может, обязан и так далее) и "универсальных квантификаторах" (всегда, никогда, вечно, никто, каждый и так далее).
Например, нет ничего лучше, чем…; детей, которые хорошо себя ведут, должно быть не видно и не слышно; практика – путь к совершенству; мы испробовали все, и ничего не получилось; и так далее.
• Утверждения уровня идентичности связаны с такими конструкциями: "я -…", "он -…" или "ты -…". Для описаний уровня идентичности характерны генерализации. Они всегда довольно абстрактны. Репрезентации, отражающие идентичность, часто выражаются символическим и метафорическим языком. Как ни странно, люди дают меньше информации о себе, когда приводят описания, основанные на сенсорном опыте, чем когда описывают символы и аналогии. Например, если я скажу, что я – "белый мужчина, я одет в черные джинсы, сижу на деревянном стуле, набираю текст на клавиатуре ноутбука, пью чай и так далее", то на самом деле это почти ничего не говорит о том, "кто я". С другой стороны, если я скажу, что я – "первопроходец, мне нравится исследовать новые территории, но становится скучно, если я слишком долго задерживаюсь на одном месте", то это описание будет весьма неточным, но при этом оно очень много говорит о том, кто я и что меня увлекает.
Например, я похож на маяк; он – тяжелый человек; они – животные; она – как солнышко, и так далее.
• Язык духовного уровня также часто содержит символы и метафоры, например, как в притчах об Иисусе. Грегори Бейтсон считал, что язык священного не может быть "буквальным". Ведь "священное" и "сакральное" обычно являются не буквальной интерпретацией событий, но отражением их глубинной структуры.
Бейтсон часто приводил в пример известный британский гимн о Марии, Иосифе и их пути в Вифлеем для участия в переписи. Мария несет "бремя" (она беременна) и устала от путешествия. Она начинает жаловаться мужу, что устала и проголодалась. Они привязывают осла и останавливаются у дороги. Мария, которую раздражает, что приходится так далеко ехать, говорит Иосифу: "Я голодна. Дай мне что-нибудь поесть". Иосиф, который тоже устал и раздражен и не очень хотел останавливаться, отвечает: "Пусть тебя накормит тот, от кого ты беременна". И тут же вишневое дерево, под которым они остановились, нагибает ветви и предлагает Марии сладкие вишни.
Бейтсон указывает, что если вы скажете, что "в Палестине в первом столетии нашей эры не было вишневых деревьев", то это значит, что вы не поняли, о чем эта история. Если воспринимать ее буквально, она теряет смысл. Буквальная интерпретация мешает увидеть ее глубинный смысл, ее "мораль". Иначе говоря, когда Иисус говорил о сеятеле, который сажает семена, он не пытался прочесть лекцию о земледелии. Эта история имеет символический смысл.
Уровни вопросов
Еще один аспект, где естественная иерархия нейро-логических уровней интуитивно проявляется в языке, – это фундаментальные вопросы. Вот шесть фундаментальных вопросов, с помощью которых мы организуем свою жизнь: где, когда, что, как, зачем и кто.
Окружение: Где? Когда?
Поведение: Что?
Способности: Как?
Убеждения и ценности: Зачем?
Идентичность: Кто?
Уровень духа и цели проявляется в вопросах "Для кого?" и "Для чего?".
Мы часто интуитивно поднимаемся по нейро-логическим уровням даже в обычной беседе, когда разговор выходит на более глубокий уровень. Если я дам маленькому ребенку список слов (что) и скажу ему, что в конце недели в классе будет тест по правописанию этих слов (что и когда), он задаст логичный вопрос: "Как мне запомнить, как пишутся все эти слова?" Если я попрошу ребенка поднять глаза вверх и влево и мысленно представить себе каждое из этих слов (это будет ответ на вопрос "как"), он может спросить: "Почему это поможет мне запомнить эти слова?" На это я могу изложить ему свое убеждение: чтобы грамотно писать, нужна способность помнить, как выглядит слово, и этот процесс поможет сделать так, чтобы образ слова запечатлелся в памяти. Потом ребенок может перейти на уровень идентичности и спросить: "Так я буду грамотно писать?"
Тот же самый интуитивный паттерн иллюстрируют следующие диалоги:
Врач: Я бы хотел назначить вам время в моем кабинете в следующую среду, в полдень, прием продлится около 45 минут.
Пациентка: Хорошо. А для чего?
Врач: Я бы хотел сделать анализ на толерантность к глюкозе.
Пациентка: Как проводится эта процедура?
Врач: Я попрошу вас выпить очень сладкую жидкость, напоминающую колу, мы немного подождем, возьмем анализ крови и посмотрим, как хорошо ваше тело усваивает сахар.
Пациентка: Зачем мне нужно это делать?
Врач: Ваш последний анализ крови показал повышенный уровень сахара, и это может указывать на гестационный диабет.
Пациентка: Это значит, что я больна диабетом?
Врач: Не обязательно. У многих женщин во время беременности повышается уровень сахара в крови.
Менеджер: Сможем ли мы встретиться во вторник после обеда в моем офисе?
Сотрудник: Да. О чем вы хотите поговорить на этой встрече?
Менеджер: Я бы хотел вместе с вами подготовиться к нашей презентации на следующей неделе.
Сотрудник: Что вы называете "подготовкой"?
Менеджер: Думаю, мы могли бы продумать сценарий презентации и подумать, нужны ли какие-то иллюстрации или таблицы.
Сотрудник: Зачем? Вы думаете, людям будет сложно понять наши аргументы?
Менеджер: Ну, я думаю, что основные идеи полезно было бы представить несколькими разными способами.
Сотрудник: Хорошо. Вы хотите, чтобы я участвовал в разработке презентации или сыграл роль "адвоката дьявола"?
Менеджер: Было бы неплохо, если бы вы встали на место аудитории и оценили презентацию с точки зрения слушателя.
Обсуждая темы, имеющие некоторую глубину, в итоге мы обязательно приходим к вопросам "духовного" уровня, например кому и чему служит наша жизнь. Этот уровень языка становится очень важным в таких вопросах, как жизнь и смерть. Например, этим темам почти полностью посвящена знаменитая речь Авраама Линкольна в Геттисберге. Он сказал: "Мы пришли сюда для того, чтобы освятить часть этого поля как место последнего успокоения для тех, кто отдал свои жизни ради того, чтобы эта нация могла жить".
Линкольн начинает с того, "ради кого" и "ради чего" собрались присутствующие. Акцент на этом глубоком нейро-логическом уровне становится еще более явным, когда Линкольн заключает: "Для нас, живущих, лучший способ почтить память погибших – посвятить себя с удвоенной преданностью завершению того дела, которое они так благородно начали, за которое они здесь сражались и за которое с честью умерли, отдав все, что могли. Мы должны торжественно постановить, что эти смерти не будут напрасными, и наша нация под покровительством бога получит новый источник свободы, и это правительство из народа, созданное народом и для народа, не умрет на земле".
Уровни и невербальные мета-сообщения
Уровень, на который указывает то или иное сообщение, может также выражаться с помощью различных невербальных мета-сообщений. Например, рассмотрим разницу между следующими сообщениями, где курсивом обозначены слова, которые говорящий выделяет тоном голоса:
"Тебе не следует делать это здесь".
"Тебе не следует делать это здесь".
"Тебе не следует делать это здесь".
В зависимости от того, на чем делается акцент тоном голоса, это утверждение имеет разный смысл: тебе (идентичность) не следует (убеждения/ценности) делать (способности) это (поведение) здесь (окружение). Именно наличие или отсутствие подобных мета-сообщений часто определяет то, как интерпретируется утверждение и верна ли эта интерпретация.
Например, если какая-то авторитетная фигура говорит: "ТЫ не уважаешь правила", это, скорее всего, воспринимается как утверждение об идентичности. Если же человек говорит: "Ты не уважаешь ПРАВИЛА", то идентичность не так важна, как уровень поведения.