Это может помочь – и уж во всяком случае, не повредит.
– Да, сэр.
– У вас будет много работы, – продолжал Арчер. – Я отряжу несколько человек вам в помощь.
– Благодарю вас. – Пауза. – Начнём с вас, сэр.
Арчер отмахнулся, кивнул на дверь.
– Сейчас у меня нет времени, энсин. Думаю, важно, чтобы остальные на корабле…
– Сэр. – Катлер вытянулась во весь рост и твёрдо продолжала. – В данную минуту я являюсь исполняющей обязанности начальника медицинской службы. И в качестве таковой обязана указать вам, что у членов группы высадки больший риск заболеть лучевой болезнью. Стены корабля дают нам определённую защиту, сэр – но вы были на поверхности планеты.
– Она совершенно права, – вмешалась Т'Пол: Арчер метнул на неё недовольный взгляд. Она подняла брови с выражением лёгкого удивления и продолжала. – Мы долее других находились под действием радиации, капитан. Следовательно, предполагая, что мы находились под её воздействием достаточно долго, мы заболеем раньше остальных. – Она на миг умолкла. – Денобулане более землян подвержены лучевой болезни. Неудивительно потому, то доктор Флокс заболел первым.
– Ладно. – Арчер указал Т'Пол на энсина Катлер и диагностическое оборудование. В таком случае я приказываю вам пройти обследование первой.
– Вулканцы обладают большей устойчивостью к лучевой болезни, чем земляне, – парировала Т'Пол.
Катлер согласно кивнула.
– Не спорьте, капитан. Это займёт всего минуту.
Взяв медицинский сканер, она провела вдоль тела Арчера, отошла в другой угол и стала готовить гипоспрей.
Капитан со вздохом закатал рукав, но при этом обернулся к Т'Пол.
– Вы следующая. А пока вы ждёте, свяжитесь с Хоши и Ридом и скажите им, чтобы шли сюда – одна нога здесь, другая там.
К счастью, Т'Пол не стала спрашивать, что означает эта метафора, а прямо направилась к интеркому.
И чувствуя холодный металл гипоспрея, который Катлер прижала к его руке, Арчер подумал:не то, чтобы это сильно помогло, но всё же…
Хоши снился сон на языке оани.
Сны на других языках снились ей нередко, и в этот раз, как всегда в таких снах, она говорила бегло и понимала легко.
Она находилась в приёмном покое больницы – там, где группа высадки обнаружила десятки оани, которые умерли, пока сидели, терпеливо ожидая чего-то. Но во сне в зале не было никого, кроме неё, Урока и Кано.
Они все трое сидели, скрестив ноги, в отсвечивающем перламутром зале на покрытом чем-то мягком полу. Урока и Кано приветливо улыбались ей, а она что-то говорила им, поглядывая время от времени на противоположную стену – совершенно прозрачную, сквозь которую был виден блестящий под солнцем берег и сине-зелёный океан с его медленно перекатывающимися волнами.
Вам незачем больше о нас беспокоиться,произнёс Урока своим глубоким, звучным баритоном.С нами больше ничего не может случиться. Теперь мы счастливы.
Подавшись вперёд, Кано взяла его за руку – двенадцать пальцев переплелись – и кивнула.
Да, мы счастливы, но мы очень беспокоимся за вас.
Голос у неё был мягким, но ниже, чем ожидала Хоши.
За меня?Хоши удивлённо тряхнула головой.Но ведь я жива.
Видите?Спросил вдруг Урока и кивнул на прозрачную стену.
Хоши проследила за его взглядом. Блестящий белый песчаный берег исчез; начался прилив; вода плескалась у стеклянной стены здания, и глубины там было примерно по щиколотку.
Она будет прибывать,безмятежно произнесла Кано,пока нас не затопит.
Слова эти наполнили Хоши невыразимым ужасом. Некоторое время она следила, как медленно поднимается вода, затем перевела взгляд на Кано – маленькую и хрупкую рядом со своим высоким, могучим мужем.
Что это значит?Требовательно спросила Хоши.
Но Кано молчала, и Урока лишь кивнул снова на стеклянную стену.