Может ли быть слишком много свободы и слишком много самоопределения? По мнению Барри Шварца, психолога из Суортморского колледжа, современные индивидуалистические культуры "обладают избыточной свободой", что приводит к снижению уровня удовлетворенности жизнью и увеличению числа больных депрессией. Слишком широкий выбор способен привести к "параличу", или к тому, что Шварц назвал "тиранией свободы". Люди, которым пришлось выбирать из 30 сортов джема или шоколада, в итоге оказались менее удовлетворенными своим выбором, чем те, кому были предложены на выбор лишь 6 сортов (Iyengar & Lepper, 1999). Чем больше вариантов, из которых можно выбирать, тем больше перегруженность информацией и больше возможностей для сожалений.
{Самоконтроль. Заключенным, которые содержатся в современной тюрьме Валенсии (Испания), при соответствующем поведении предоставляется возможность учиться, посещать тренажерные залы и культурные мероприятия. Заработанные ими деньги переводятся на их личные счета, что дает им возможность покупать дополнительные продукты питания}
Результаты других исследований свидетельствуют о том, что люди более удовлетворены "окончательным" выбором (именно такой выбор делает покупатель на распродаже, когда купленные товары не подлежат ни обмену, ни возврату), чем "обратимым" выбором, т. е. выбором, сделанным в условиях, когда и возврат, и обмен товара возможны. Ирония заключается в том, что возможность "переиграть" нравится людям, и они готовы платить за нее. А между тем подобная свобода способна "заблокировать психологические процессы, "вырабатывающие" удовлетворенность" (Gilbert & Jenkins, 2001). Люди чувствуют себя лучше, если знают, что то, чем они обладают, не подлежит замене. Этот принцип может помочь объяснить один социальный курьез (Myers, 2000): результаты опросов, проведенных в масштабах всей страны, свидетельствуют, что прежде, когда брак считался "более необратимым", люди были больше удовлетворены своей семейной жизнью (принцип "товар не подлежит ни обмену, ни возврату"). Сегодня же, несмотря на большую свободу в том, что касается разводов и новых "попыток", люди склонны выражать несколько меньшую удовлетворенность своим семейным положением.
(- Это придает мне ещё большую уверенность в себе!)
Самоуверенность и ощущение собственной эффективности рождаются из успехов.
Итак, каков же вывод? Хотя избыток свободы и способен создать проблемы, осознанный самоконтроль, как правило, идет людям на пользу. Несмотря на то что психологические исследования осознанного самоконтроля относительно новы, но акцент на идее необходимости нести ответственность за свою жизнь и реализацию своего потенциала отнюдь не нов. Тема "Ты можешь это сделать", которая красной нитью проходит через книги Горацио Алджера о превращении бедняков в богачей, возникла не вчера. Мы находим её в бестселлере 1950-х гг. - в книге Нормана Винсента Пила "Сила позитивного мышления" (N. V. Peale. The Power of Positive Thinking). ("Если вы думаете позитивно, то получите позитивные результаты. Это - непреложный факт".) Мы находим её во многих книгах о самопомощи, в видеофильмах, призывающих людей идти к успехам через позитивные психологические установки.
Результаты изучения самоконтроля позволяют нам лучше понять, почему настойчивость и надежда традиционно считаются добродетелями. И все же Бандура подчеркивал, что самоэффективность не является (в первую очередь) ни плодом самовнушения ("Я думаю, что могу, я думаю, что могу"), ни "накачивания" людей комплиментами, подобно тому, как накачивают воздушные шары ("Ты - несравненный!"), Самым важным источником самоэффективности являются успехи. Если ваши начальные усилия, направленные на то, чтобы похудеть, бросить курить или улучшить успеваемость, увенчаются успехом, ваша самоэффективность возрастет.
Резюме
Результаты различных исследований свидетельствуют о тех преимуществах, которые дают людям ощущение собственной эффективности и самоконтроль. Люди, верящие в собственную компетентность и эффективность и имеющие внутренний локус контроля, лучше распоряжаются своей жизнью и достигают большего, чем те, для кого характерны выученная беспомощность и пессимистический взгляд на мир.
Предрасположение в пользу своего Я
Всякий раз, когда мы обрабатываем информацию, касающуюся нас, в этот процесс вторгается мощное предрасположение в свою пользу. Мы с готовностью прощаем себе свои неудачи, принимаем похвалу за успехи и считаем, что по многим параметрам превосходим "середняков". Подобное "самовозвышение" позволяет большинству из нас наслаждаться теми преимуществами, которые дает высокое самоуважение, лишь изредка вспоминая об опасностях, которые несет с собой гордыня.
Широко распространено мнение, что большинство из нас явно недооценивают себя. В середине XX в. психолог-гуманист Карл Роджерс пришел к выводу о том, что многие из его знакомых "относятся к себе с презрением и считают себя никчемными и недостойными любви" (Rogers, 1958). Эту точку зрения разделяют и многие популяризаторы гуманистической психологии. "Все мы имеем комплексы неполноценности, - писал Джон Пауэлл. - А если вам кажется, что у кого-то его нет, значит, этот человек притворяется" (Powell, 1989). "Я не хочу быть членом ни одного из клубов, которые согласились бы принять меня", - зло пошутил Граучо Маркс (Marx, 1960).
На самом же деле большинство из нас совсем неплохо выглядит в собственных глазах. Результаты изучения самоуважения говорят о том, что даже люди, не имеющие особых достижений, "попадают" (на основании их ответов) в середину шкалы. (На утверждения типа "У меня бывают хорошие идеи" люди с низкой самооценкой отвечают: "Вроде как бывают" или "Иногда".) Более того, одним из самых дерзких, но и непоколебимых выводов социальной психологии является вывод о могуществе себялюбия - предвзятости в пользу своего Я.
Объяснение позитивных и негативных событий
Было проведено 70 экспериментов, и в каждом из них было доказано, что люди не отказываются от похвалы, когда им говорят, что они в чем-то преуспели. Они приписывают эти успехи своим способностям и усилиям, а неудачи - таким внешним факторам, как невезение или нерешаемость проблемы "в принципе" (Campbell & Sedikides, 1999). Точно так же поступают и спортсмены: свои победы они преимущественно приписывают себе, а поражения - исключительно внешним обстоятельствам вроде плохой погоды, необъективного судейства, "сверхусилий" соперников или их грязной игры (Grove et al., 1991; Lalonde, 1992; Mullen & Riordan, 1988). А как вы думаете, в какой мере водители склонны возлагать ответственность за свои аварии на самих себя? Обращаясь в страховые компании, обычно описывают дорожно-транспортные происшествия, участниками которых стали, примерно так: "Неизвестно откуда взявшийся автомобиль, которого никто не видел, стукнул мою машину и как сквозь землю провалился"; "Когда я выехал на перекресток, неожиданно показался забор. Из-за него я и не увидел другую машину"; "Пешеход нанес мне удар и бросился под колеса" (Toronto News, 1977).
(- Большое спасибо, приятель! Надеюсь, в следующий раз ты будешь более внимательным и не забудешь посмотреть и налево, и направо!)
Ситуации, в которых требуются и мастерство, и удача (спортивные соревнования, экзамены, поступление на работу), особенно уязвимы с точки зрения этого феномена: победители могут легко приписать удачу своим личным навыкам, а проигравшие - тому, что удача "отвернулась от них". Я выигрываю в Scrabble [Игра в слова, суть которой заключается в составлении слов на доске в клетку по правилам кроссворда. Русский аналог этой игры - игра "Эрудит". - Примеч. ред.], потому что у меня хорошие лингвистические способности, а проигрываю, потому что "с таким набором букв, как у меня, ни на что другое рассчитывать и не приходилось". Аналогичным образом ведут себя и политики: они склонны приписывать победы своему трудолюбию, работе с избирателями, репутации и стратегии, а поражения - внешним причинам, которые они не могли контролировать, вроде состава окружного отделения их партии, имени соперника или политических тенденций (Kingdom, 1967).
Майкл Росс и Фиоре Сиколи изучали "супружескую версию" феномена себялюбия (Ross & Sicoly, 1979). Они нашли, что молодые женатые канадцы обычно считают, что супруги недооценивают их вклад в уборку дома и в воспитание детей. Из результатов одного общенационального опроса следует, что 91 % опрошенных женщин считают, что они покупают большую часть продуктов. Однако только 76 % опрошенных мужчин согласились, что практически все продукты для дома покупают их жены (Burros, 1988). Участницы других опросов отмечали, что в действительности они больше занимаются домашней работой, чем полагают их мужья (Bird, 1999; Fiebert, 1990). Перед сном мы с женой кидаем снятую одежду в корзину для грязного белья, которая стоит в нашей спальне. Утром один из нас обычно подбирает с пола то, что не долетело до нее. Когда она сказала, что я мог бы делать это чаще, чем делаю, я подумал: "Ничего себе! И без того три случая из четырех - мои!" Когда же я спросил у нее, как ей кажется, часто ли ей приходится подбирать одежду, она ответила: "Часто ли? Да в трех случаях из четырех!"