Одним из важнейших показателей того, что консультант умеет распознавать "ловушку спасательства", является отсутствие чувства жалости к клиенту или своевременное его осознание. Практикующие терапевты говорят о том, что только такой консультант, который умеет быстро распознавать "жертвенную" позицию клиента, не включается в игру, предложенную клиентом, трезво и адекватно распределяет ответственность, не испытывает жалости к клиенту, способен заключать ясный и определенный во времени контракт о психотерапевтическом взаимодействии, может эффективно работать с зависимыми и созависимыми отношениями.
Следует также помнить о том, что сопереживание, эмпатия, стремление помочь, дружелюбие консультанта не являются частью роли Спасателя. О попадании в "драматический треугольник" можно говорить в том случае, когда речь идет о стереотипах поведения и эмоциональных паттернах в отношениях с людьми.
"Ловушка тестирования" заключается в том, что клиент осуществляет в отношении консультанта процесс так называемого "тестирования". "Тестирование" – это особое исследование личности психолога, включающее в себя изучение особенностей его поведения и эмоционального реагирования, возможности доверять ему и довериться, соответствия или несоответствия личности психолога ожиданиям клиента, поиск его слабых и сильных мест, проверку его на честность и искренность, испытание его обманом, изучение его ценностей и целей. Психоаналитический подход считает "тестирование" своеобразным адаптационным механизмом к окружающему миру. "Путем тестирования человек исследует окружающий мир на предмет выявления его опасностей и предоставляемых им благоприятных возможностей, чтобы защититься от первых и воспользоваться вторыми", – отмечает Дж. Вайсс (1998, стр. 105). Значительная часть психологов считают, что в ходе консультирования клиент изучает своего психотерапевта как человека с первой и до последней сессии. Если консультант проходит "тесты" клиента, то доверие клиента к нему увеличивается. С другой стороны, после этого клиент может предлагать своему терапевту все более сложные и жесткие "тесты".
Распознать "тестирование" консультанту не просто, так как его конкретных признаков не существует. Обнаружить его можно скорее интуитивно, наблюдая за поведением клиента во время сессии, анализируя свои знания о нем и постоянно соотнося их и получаемую информацию. Клиент всегда неосознанно привносит свой жизненный опыт в терапевтические отношения, и все его поведение опирается на этот опыт и привычные для него жизненные ситуации. Однако, как правило, "тестирование" происходит достаточно интенсивно. Дж. Вайсс определяет следующие ситуации, в которых консультант может предполагать, что со стороны клиента происходит "тестирование":
● клиент ведет себя таким образом, чтобы вызвать у психотерапевта сильные чувства, – провокационно, надоедливо, пренебрежительно или соблазняющее;
● клиент толкает психотерапевта на вмешательство. Для этого он может долгое время сохранять молчание, делать лживые или абсурдные заявления, забывать заплатить за отдельные сессии, чувствовать себя глубоко оскорбленным очевидно невинными словами психотерапевта, внезапно приходить в гневное состояние и угрожать прервать терапию, настойчиво требовать от психотерапевта выхода за пределы своей роли и т. д.;
● клиент использует провокационные преувеличения;
● клиент демонстрирует поведение, не согласующееся с обычным для него, например явно более глупое или саморазрушительное (Вайсс, 1998, с. 90).
В основе процесса "тестирования" клиентом консультанта, прежде всего, лежит его травматический опыт детско-родительских отношений (т. е., по сути, переносные реакции). Бессознательно клиент переносит свой опыт отношений в клиент-терапевтическое пространство, занимая пассивную либо активную позицию. Пассивная позиция связана с привнесением в отношения с психотерапевтом своих детских эмоциональных и поведенческих паттернов: клиент ведет себя так, как вел себя в детстве с родителями, или провоцирует консультанта на поведение, аналогичное поведению его родителей. Когда же клиент меняет пассивную позицию на активную, он, наоборот, принимает на себя роль причиняющего боль и страдания родителя, обращаясь к терапевту как к себе-ребенку.
Можно описать значительное количество ситуаций травмирующего характера, которые с психологической точки зрения способствуют невротизации ребенка, а впоследствии ярко проявляются в бессознательных переносных реакциях в клиент-терапевтических отношениях.
● Если родители отвергают ребенка, он делает вывод, что заслуживает отвержения; его самооценка падает; он убеждается в том, что никто никогда не сможет любить его.
● Если родители предстают в восприятии ребенка подавленными или не приспособленными к жизни, он может взять на себя ответственность за них, прикладывать усилия, для того чтобы осчастливить их, и казнить себя, если это не удается.
● Если родители не заботятся о ребенке, но требуют любви и уважения, он может прийти к выводу о том, что его судьба – много давать, но при этом мало получать. Он может протестовать против этого, болезненно воспринимая любые просьбы о заботе и помощи.
● Если родители постоянно ругают своего ребенка за различные черты его характера, то он может на сознательном уровне отвергать эту критику, а бессознательно соглашаться с ней. На глубинном уровне у него формируется представление о себе как об очень плохом человеке.
● Если кто-то из родителей – алкоголик, ребенок может чувствовать беспокойство за него; и одновременно – отвержение со стороны непьющего родителя. Это вызывает внутренний конфликт, следствием которого становится чувство стыда за себя и своих родителей.
● Если в семье отрицают наличие некоторых актуальных проблем, то у ребенка может появиться недоверие к собственным чувствам, развиться представление о себе как о не способном воспринимать адекватно окружающий мир.
● Если ребенок ощущает, что его родители противоречивы и непостоянны, если их вспышки гнева внезапно сменяются приступами нежности, у него развивается постоянное ощущение небезопасности и, как следствие, сверхбдительность.
● Если родители не помогают ребенку, не защищают его, то у него формируется убеждение в том, что он не заслуживает помощи и защиты. Он замыкается в себе, становится тревожным, склонным к панике.
● Если родители отрицают факты жестокости и насилия по отношению к ребенку, он может сделать вывод о том, что не должен этого помнить. В то же время помнить об этом важно, чтобы снова не спровоцировать родителей. В таком случае может произойти расщепление личности.
● Если ребенок подвержен сексуальным домогательствам или насилию со стороны родителей или родственников, он обвиняет в этом себя и испытывает к себе чувства стыда и отвращения.
● Если ребенку кажется, что его стыдятся родители, он тоже будет стыдиться себя и поверит в собственную неполноценность.
● Если кто-то из родителей ушел из семьи, то ребенок может взять вину на себя и затем считать, что от него всегда будут уходить любимые люди.
● Если в семье нет счастья, то ребенок обучается соответствующему эмоциональному состоянию. И даже став взрослым, он будет поддерживать в себе эмоциональный уровень несчастья, к которому он привык в детстве.
● Если в семье не умеют получать удовольствие от жизни, то ребенок тоже привыкнет считать, что не должен испытывать удовольствие и недостоин его. Он может впадать в депрессию или соматизироваться{ Соматизация считается одним из механизмов психологической защиты, при котором эмоции, которые не могут быть выражены из-за их табуированности, переходят в телесные симптомы. Если же запрещенная эмоция все-таки была выражена, то при помощи симптома человек может наказывать себя за это.} всякий раз, когда позволит себе радоваться жизни (Емельянова, 2004, с. 281–282).
Знание истории жизни своего клиента, подобных ситуаций из его опыта должно помочь консультанту выстраивать терапевтические гипотезы о тех или иных особенностях поведения клиента и таким образом избежать возможного попадания в "ловушку тестирования". Можно считать, что терапевт "прошел тест" клиента, если его реакция не соответствует принятым в родительской семье клиента реакциям. Если же соответствующей реакции избежать не удалось, то это означает, что консультант "не прошел тестирование", и в этом случае клиент может быть разочарован.
Например, на одной из первых сессий клиентка рассказала о своих непростых отношениях с молодым человеком. Она поделилась своим страхом перед тем, чтобы быть с партнером и строить с ним долгосрочные отношения, загадочным голосом сообщая консультанту о том, что у ее друга есть какая-то страшная тайна. Она выдержала паузу, во время которой, скорее всего, ожидала от консультанта расспросов. Однако тот не проявил никакого любопытства; как потом оказалось, так всегда поступали родители клиентки. Она еще несколько раз повторяла свой рассказ, говорила о том, как иногда ей страшно, что "это" произойдет еще раз; о том, что не понимает, может ли она доверять партнеру после "этого"; о том, как ужасно оказалось для нее узнать про "это". В то же время клиентка обратила внимание на то, что ей страшно доверить эту тайну терапевту. Консультант поддержал ее опасения и заметил, что она может не рассказывать, если чего-то опасается, предполагая при этом, что клиентка пытается манипулировать им. Клиентка так и не рассказала на сессии эту загадочную историю.