— Видишь, под каким углом рассечена шея? Работали острым как бритва ножом, да и сила потребовалась недюжинная. Должен заметить, отрезать человеку голову не так-то просто. Кстати, Джейн Доу тоже левша обезглавил.
— Любопытно. Почему ты не сказал об этом раньше?
— Забыл. — Пьер поднялся и вместе с Шоном подошел к другим полицейским. — Вы закончили, джентльмены? — спросил он у фотографа и у офицера в форме, который вел протокол. — Могу я везти этого парня в морг?
— Здесь Шон старший, — отозвался фотограф Билл Смит. — У него и спрашивайте. Я лично все кадры уже отщелкал.
— Забирай его, Пьер, — кивнул Шон.
Ле Понт дал знак своим ассистентам. Те подошли к трупу и упаковали его в пластиковый мешок.
— Приезжай ко мне часа через два-три. Тогда разговор у нас будет более предметный, — сказал ле Понт.
— Ладно, приеду, — ответил Шон.
— В такие дни, как этот, я радуюсь, что работаю в полиции фотографом, — вставил Билл Смит.
— Фотографии очень красивые получаются, что ли? — скептически ухмыльнулся Шон.
Билл покачал головой:
— Нет, они ужасны. Иногда снятся мне ночью, и я просыпаюсь в холодном поту. Но как проснусь, говорю себе, что не мне ловить шизика вроде того, что зарезал этого парня, потом успокаиваюсь и засыпаю.
— Ты сказал «шизика»? — задумался Шон. — Я, признаться, в таких терминах о нашем убийце не рассуждал.
— Полагаете, такое мог сотворить нормальный? — удивился Билл.
Шон пожал плечами:
— Почему бы и нет? Я первым делом подумал о том, что этот парень перешел дорогу какой-то шишке из преступного мира. Обрати внимание, его убивали очень методично, без спешки. Как сказал судмедэксперт, голову не так-то легко отделить от туловища, а у этого человека голову отрезали умело, шею не искромсали. Здесь должно быть целое море крови, а ее, между прочим, нет. Вероятно, парня убили в другом месте, а сюда перевезли или перетащили. Голову отрезали с какой-то целью, а потом приставили к туловищу — да так аккуратно, что я поначалу даже не понял, что она отрезана. Во всем видна логика и некая система.
— У шизиков тоже все по системе, и логика у них есть, — заметил Билл. — Вы же сами об этом рассказывали, после того как прослушали курс по серийным убийцам в академии ФБР в Куантико.
— Мне бы не хотелось заострять внимание следствия на шизиках, ритуальных убийцах или каких-нибудь вампирах. По городу и без того ходят слухи один страшнее другого.
— Значит, вы против моей теории? — разочарованно протянул Билл. — А как же та девица на кладбище? Если не ошибаюсь, ей тоже отрезали голову, верно?
— Положим.
— Давайте в таком случае вспомним Джека Потрошителя, — продолжал Билл. — Считается, что в своей деятельности он проявлял удивительную методичность.
— Серийных убийц можно условно разделить на три категории: внутренне организованные, дезорганизованные, или беспорядочные, и соединяющие в себе в той или иной мере эти два качества, — пробормотал Шон. — Убийство, имеющее видимость казни, обычно планируют и готовят заранее. В таких случаях главное — смерть жертвы. Но для многих убийц главное — то, что происходит до смерти жертвы, предшествует ей. Джек Потрошитель не боялся крови, любил ее, и когда отделял от человеческого торса руки или ноги, все вокруг было ею залито.
— Да, делать фотографии куда легче, чем ловить убийц и маньяков, — заключил Билл. — Вы уж поймайте этого, очень вас прошу. Моя жена от страха трясется, и не она одна. Взгляните на газетные заголовки — это же скопище ужасов. Все кому не лень расписывают убийство на кладбище, причем в самых жутких красках. И так по всей стране! Газетчики словно с цепи сорвались.
Шон вздохнул. Разумеется, он знал об этом.