Вера и Петя готовы были взять Катю. Они сказали, что возьмут ее сразу, как только девочку переведут в детский дом по возрасту - в три года. Сейчас пытаюсь вспомнить и не могу, почему-то ее нельзя было забрать из дома ребенка под опеку. Не то статус юридический ей какой-то не такой сделали. Не то, наоборот, не сделали… Какие-то препятствия были…
Веру я не видела больше года. Коллеги рассказывали, что у них все в порядке, что иногда Вера забегает в детский дом, редко и только по делу. Да и сложновато ей было бы приезжать часто - жили они в дальнем Подмосковье. Хотя если человеку нужно - он издалека приедет. Поначалу, как только взяли ребеночка, многим нужно бывает. А что нужно? Да ничего особенного. Ну - поговорить, конечно. Поделиться, иногда пожаловаться. А иногда - просто побыть с людьми, которые знают о том, какое важное событие произошло в твоей жизни.
Говорили, что выглядит Вера хорошо, глаза сияют, улыбается. Вообще это удивительное дело. Часто наблюдала, как "новенькие" приемные мамочки расцветают на глазах. Меняется походка, взгляд, иногда - стиль одежды. Даже если ребенок непростой, и приходится нелегко, и много бессонных ночей, все равно - что-то неуловимо новое появляется во всем облике. Что-то необыкновенно привлекательное, светлое и радостное.
Вера и Петя ходили в походы вместе с Митей и старшей дочкой Леной. Сплавлялись на байдарках. Занимались спортом. Те, кто общался с семьей, говорили, что Мите все это очень нравится. Нравится чувствовать себя сильным и ловким. Оказывается, для того чтобы чувствовать себя сильным, вовсе не обязательно бить кого-то или унижать.
А когда очень устанешь, можно прижаться к маме. И даже поплакать можно. Вот такую новую жизнь открывал для себя Митя, которому уже исполнилось целых шесть лет.
"Вера пришла, - сказала мне однажды коллега из Службы по устройству, - поговорить хочет". Я нашла Веру. Очень грустную Веру, с глазами на мокром месте. "Да о чем говорить? - проговорила она упавшим голосом. - Все равно ничего не поправишь". И начала рассказывать.
Дело было в старшей дочке. Когда Вера с Петей только собирались взять приемного ребенка, они обсуждали это всей семьей. Вера с Петей с самого начала понимали, что дочкино согласие - это обязательное условие. Пятнадцатилетняя Лена была целиком и полностью согласна. Даже шутила: "Мама, мне это будет очень удобно. Ты меня воспитывать перестанешь, переключишься на младшего, я хоть вздохну спокойно". Когда Митя переехал жить в семью, Лена встретила его очень тепло. Отнеслась и вправду как к младшему брату. Старалась, чтобы ему было хорошо. Иногда они, конечно, ссорились, и отчаянно делили что-то, и потом каждый бежал к маме под крылышко, жаловаться на "обидчика". Словом, все как у братьев и сестер бывает.
"Понимаете, - рассказывала Вера, - я вдруг обратила внимание, что Лена все больше времени проводит на сборах". Лена всерьез занималась спортом. На сборы и раньше часто ездила. Но как-то больше по необходимости. Уезжала всегда не очень охотно. Надо - значит надо, но по маме отчаянно скучала и рвалась домой. При каждом удобном случае оставалась дома, ссылаясь на учебу. К учебе она и вправду относилась ответственно и старалась совмещать ее со спортом по возможности без потерь.
"А тут она как будто с удовольствием стала из дому уезжать, - Вера смотрела в сторону и как будто что-то пыталась сообразить, - сначала я подумала, что это из-за Мити". Вера старательно занималась на тренинге и отлично помнила, что у "своих" детей поначалу может быть ревность по отношению к "пришлым". Она была готова к такому повороту и знала, что делать и как говорить с дочкой. И вот они поговорили.
То, что рассказала Лена, стало для Веры настоящим ударом. Оказалось, что девочка живет с ощущением, что мама для нее потеряна. Потеряна безнадежно и бесповоротно. Потеряна потому, что у мамы теперь есть Митя. Лена ничего не имела против Мити. Он ей нравился, она чувствовала к нему привязанность, симпатию, даже что-то вроде сестринской любви. И к нему у Лены не было никаких претензий.
"Он же не виноват, что так сложилась жизнь, - объясняла Лена маме, - за него я рада". А вот за себя она рада не была. Мама больше не была - ее мамой. Она стала Митиной мамой. Вот так Лена чувствовала. И ничего не могла с собой поделать. Ей было очень тяжело, ей казалось, что теперь она в семье - лишняя. И она готова была уехать куда угодно, лишь бы не переживать это снова и снова, каждый день.
"Я бы с этим разобралась, - говорила Вера, - мне все-таки кажется, что у Лены и Мити постепенно все наладилось бы". Но было еще кое-что. Оказалось, что чувство потери Лена переживает уже не в первый раз. Точно так же было, когда Вера вышла замуж за Петю. Когда они поженились, Лене было восемь лет. Вере всегда казалось, что появление Пети в их жизни было счастьем не только для нее, но и для дочки. "Я была абсолютно в этом уверена, - рассказывала Вера, - у меня просто ни малейшего сомнения не возникало. Он же с самого начала стал называть ее дочкой, а она его - папой. Они же столько смеялись вместе, шутили, играли. Она с ним времени больше проводила, чем со мной. Мне иногда казалось, что Лена больше его любит, чем меня. Я так радовалась и так гордилась, что нашла дочке такого хорошего папу".
Мама с дочкой разговаривали очень долго. Вспоминали разные случаи, совместные поездки, домашние праздники. К ужасу Веры, для Лены все это было совсем не так, как для нее. Лена плакала и рассказывала, как она каждый раз старалась. Старалась, чтобы маме было хорошо. "Когда ты привела… - Лена помялась, - Петю…". Вера вздрогнула - ведь раньше дочка всегда называла его папой. Лена продолжала: "…Ты была такая счастливая, и я поняла, что не могу тебе сказать, что самая моя большая мечта - просто жить с тобой вдвоем, чтобы были только ты и я". До того, как Вера вышла замуж за Петю, мама с дочкой прожили вдвоем всего год. Один год после развода Веры с бывшим мужем, отцом Лены. Для Лены этот год остался самым счастливым в жизни.
"А как же прогулки, и разговоры, и домашние праздники? - у Веры не укладывалось в голове, что Лена говорит правду. - Неужели ты притворялась?" Лена не притворялась. Она снова и снова объясняла маме, что папа Петя ей очень нравится. Он хороший, веселый и добрый. С ним интересно и не страшно. Но он отнял у Лены маму. Когда он появился, разрушилось то сокровенное, что было между мамой и дочкой. Их маленький мирок, уютный и волшебный, такой дорогой для Лены, исчез. И она до сих пор тоскует по тому времени, когда были только они двое. Потом она привыкла, притерпелась, стала забывать о своей потере. И вот теперь то же самое. Появился Митя - хороший, добрый, веселый. И еще что-то ушло, мама стала еще дальше. Лена сказала, что она уже взрослая и справится со своими переживаниями. Пусть только ей позволят уезжать почаще.
Вера не видела выхода. Я предложила встретиться с Леной, поговорить. Вера махнула рукой: "Что толку в разговорах, жизнь-то не изменишь".
Про Митю Вера рассказывала не очень много. Да, все нормально. Хорошо кушает, растет. Ходит в школу, получает там четверки, а иногда - пятерки. Занимается спортом. Социальный педагог навещал семью регулярно. Все хорошо, развитие ребенка идет по плану.
Только года через полтора Вера рассказала, как ей было трудно с Митей первое время. Любить она его поначалу особо не любила. Да и трудновато любить ребенка, который то и дело строит какие-нибудь каверзы. И громко хохочет, когда каверза удается. Митя не слушался. Митя хамил. Митя вел себя отвратительно. И делал все это как будто нарочно. Демонстративно. И так смешно ему было, так радостно он смеялся, когда видел, что взрослые еле удерживаются, что бы не закричать, не заплакать. "Вот это хуже всего, - говорила Вера, - когда я плакала и видела, что ему - смешно".
Спросили Веру, почему она ничего толком не рассказывала? Почему не делилась, не просила помощи? Не искала сочувствия и моральной поддержки? "А чего рассказывать? - Вера пожимала плечами. - Сочувствия мне особо не нужно было… А помощь? Ну а кто мне мог помочь? Помощь нужна, если случилось что-то… А тут - ничего же не случилось. Я ведь знала, что так будет". Вера жила по принципу "взялся - держись". Воспитывала Митю, сцепив зубы. Терпела его выходки. Старалась видеть хорошее и не обращать внимания на плохое. "А знаете, что меня поддерживало? - спросила Вера. - Когда мне было совсем плохо, я говорила себе: "Я просто воспитатель. Я взялась вырастить этого ребенка, я взялась сделать эту работу. И я ее сделаю"".
Самый трудный период у Веры наступил, когда Митя пробыл в их семье чуть больше года. И с дочкой именно тогда отношения стали резко ухудшаться. И с Митей вдруг стало невыносимо тяжело. Да и у Веры с Петей что-то разладилось. Силы иссякли, эмоции потухли. Энтузиазма стало гораздо меньше. К тому же к концу года с надеждой ожидали "завершения периода адаптации". А он все не завершался и не завершался… И от этого становилось так мучительно тяжело… Именно в это время Вера сказала, что они вряд ли возьмут в семью Катю, Митину сестру. "Я просто не потяну еще и это, - честно сказала Вера, - и если вы считаете, что брат и сестра непременно должны жить в одной семье, то тогда забирайте Митю".