По-видимому, Гамбуццо рассуждал так же, как я, потому что стал кружить вокруг столика Джона. Лицо Винсента все больше краснело, я заметила, что на щеке босса дергается мускул — верный признак того, что он разозлился. Что будет дальше, я знала наперед — всякий раз, когда Джон Нейлор заглядывал в “Тиффани”, повторялось одно и то же: Винсент раздувался, как глубоководная рыба на суше, а Джон невозмутимо наблюдал за ним. Я боялась, что в один прекрасный день Винсент не выдержит и выкинет какую-нибудь глупость, и что тогда будет с нами?
Как водится, позаботиться о том, чтобы остудить горячие головы, предстояло мне. Я кивнула Ральфу, дала знак девочке, которую хотела выпустить на сцену следующей, и спустилась в зал, чтобы сыграть роль хозяйки притона.
Подходя к столику, я услышала, как Винсент сказал:
— Детектив, вы плохо влияете на клиентов.
Джон уставился на него, как на диковинную рыбу в аквариуме.
— Гамбуццо, я такой же посетитель, как все, — кивнул он в сторону стакана с кока-колой. — Пришел провести приятный вечерок и плачу за это деньги.
— Не надо, Нейлор, и вы, и я, мы оба знаем…
Не дав Винсенту договорить, я подошла к столику.
— Желаете посмотреть танец на столе, детектив?
Я решительно поставила ногу на стол между двумя мужчинами, давая возможность Джону Нейлору как следует рассмотреть богатство, которое и принесло славу клубу “Тиффани”.
На лице Джона не дрогнул ни один мускул, но за него говорили глаза — взгляд мужчины, как шелковый чулок, скользнул вверх по всей длине моей ноги, от туфельки на шпильке до бедра.
— Что ж, пожалуй, не откажусь, — неторопливо произнес он, потом наклонился и засунул за мою подвязку свернутую двадцатидолларовую купюру.
Это было впервые, обычно в лучшем случае Нейлор отпускал какое-нибудь остроумное замечание и уходил. Но не сегодня. Вид денег немного смягчил Винсента, босс фыркнул и отошел на несколько шагов.
— Что ж, против нормального клиента я ничего не имею, — пробурчал он, — это другое дело, но имейте в виду, я буду за вами двумя присматривать.
С этими словами Винсент вернулся на свое обычное место возле стойки бара и оставил нас наедине.
— Что ты здесь делаешь? — спросила я. — Мне казалось, ты не хочешь, чтобы нас видели вместе.
Джон медленно оглядел меня, задержав взгляд на кусочках фольги, прикрывавших мои соски, и на огромном рубине в моем пупке.
— Начинай танцевать, — сказал он тихо, но строго не допускавшим возражений тоном.
Я покосилась через плечо. Винсент играл желваками. Я начала медленно двигаться под музыку. Джон откинулся на спинку стула, закинув руки за голову, и стал смотреть на меня, как любой другой посетитель на его месте. Но только это был не любой посетитель, а Джон Нейлор. Я вспомнила, как он целовал меня в темноте на моей кухне, воспоминание отозвалось во всем моем теле, и я вдруг почувствовала себя уязвимой.
— Смотри на меня, — приказал Джон, — и подойди ближе.
“Ладно, — подумала я, — хочешь получить обслуживание по полной программе, получишь”.
И посмотрела на него в упор.
Глядя ему в глаза, я стала показывать лучшие движения из своего арсенала: приподняла свои груди ладонями, потом стала медленно опускать руки вниз, до талии. Джон наблюдал за мной с ленивой улыбкой.
— Ну что, детектив, вам это нравится? — тихо спросила я.
Я позволила своим пальцам нырнуть под резинку расшитых блестками трусиков. Я ждала, когда он не выдержит, потупится или отведет взгляд, но он все смотрел.
— Очень.
Джон подался вперед, он держал в руке еще одну купюру, но на этот раз в нее была закатана маленькая белая бумажка. Помахав передо мной деньгами, он подманил меня поближе. Я погладила себя по бедрам и придвинулась к нему так, что почувствовала запах его одеколона.