Позже ваши отношения с младенцем в подобных терминах станут еще богаче. Иногда предстоящее выделение пугает младенца, а иногда он считает экскременты чем-то очень ценным. Поскольку все, что вы делаете, основано на любви, вы очень скоро научитесь отличать случаи, когда помогаете младенцу избавиться от чего-то плохого и когда получаете ценный подарок.
Стоит здесь упомянуть одно практически важное положение. Когда произошло удовлетворительное выделение, вы решаете, что это конец, меняете младенцу пеленку и занимаетесь тем, чем занимаетесь. Но ребенок почти сразу может снова запачкать пеленки. Часто опустевшая прямая кишка немедленно снова заполняется. И если вы подождете, то ребенок сможет выделить и эту часть, когда начнется следующая волна сокращений. Это может происходить снова и снова. И если вы не торопитесь, то оставляете ребенка с совершенно пустой прямой кишкой. Это поддерживает ее чувствительность, и когда несколько часов спустя она снова заполнится, ребенок сможет проделать всю процедуру естественно.
Чуткое отношение на протяжении длительного времени закладывает у ребенка естественное основание для ощущения порядка в отношении к выделительным функциям. Если же вы торопитесь и не позволяете малышу полностью пережить все этапы процесса, он испытывает смятение. Ребенок, не испытывающий смятения, позже сможет отсрочить то огромное наслаждение, которое он ощущает, выделяя именно в тот момент, когда почувствует стремление к этому. Ребенок сделает это не только из-за вашего желания, чтобы было как можно меньше грязи, но и потому что вы довольны. И ради этого он готов подождать. Много позже ребенок сможет контролировать анус и выделять, когда ему хочется доминировать над вами, и не выделять, если хочется вам понравиться, доставить радость.
Я знал многих детей, которым так и не выпало возможности найти себя в этом важном деле выделения. Знаю мать, которая никогда не допускает естественного стула у своих детей. Она считает, что задержка экскрементов в прямой кишке так или иначе отравляет организм младенца. Это неправда: младенцы и маленькие дети могут на сутки удерживаться от выделения, не причиняя себе вреда. Эта мать на каждое наполнение прямой кишки у детей реагирует свечами и клизмами, и результат более чем хаотичный. И она не может надеяться на то, что ее дети будут счастливы и хорошо к ней отнесутся.
Вы, конечно, ждете, что я заведу разговор о другом типе выделений - о моче. Общий принцип одинаков для обоих типов выделения.
Вода переходит в кровь, а та, что не нужна, проходит через почки младенца и уходит в мочевой пузырь вместе с растворенными в ней отходами. Когда заполняется мочевой пузырь, возникает позыв к мочеиспусканию. Вначале это происходит более или менее автоматически, но со временем младенец начинает понимать, что, удерживая мочу, он получает некую награду: после того как сдерживался, очень приятно избавляться от воды. Возникает еще один небольшой оргазм, обогащающий жизнь ребенка, делающий ее стоящей.
Со временем это сделанное младенцем открытие - сдерживание приносит награду - может быть вами использовано, потому что по внешним признакам вы видите, что что-то произойдет, и еще более обогатите жизнь младенца своим интересом к этому происходящему. Постепенно ребенку начнет нравится ожидание, если оно не слишком долгое, потому что оно добавляет нечто к процессу любовных взаимоотношений, уже происходящему между вами.
Теперь вы видите, что мать необходима младенцу во время выделения также, как необходима во время кормления. Только мать чувствует, что стоит в мельчайших деталях изучать и удовлетворять потребности младенца, чтобы эти возбуждающие эксперименты стали частью любовных отношений, существующих между двумя людьми: младенцем и ею самой.
Если это происходит и осуществляется на протяжении достаточного времени, то приучение к туалету совершается без особого труда, потому что мать заслужила право предъявлять ребенку требования, которые он в состоянии выполнить.
Это еще один пример того, как обычная мать в своей обычной любящей заботе о младенце закладывает основы здоровья.
6. Младенец как личность
Я долго думал, как начать разговор о младенце как личности. Легко увидеть, что съеденная младенцем пища переваривается, часть ее разносится по всему организму и используется для роста. Часть запасается в виде энергии, а от какой-то части организм избавляется тем или иным способом. Таков подход к ребенку со стороны тех, кто заинтересован в физической стороне проблемы. Но если мы на того же ребенка взглянем с точки зрения его личности, то заметим, что есть не только физический процесс кормления, но и процесс, в котором участвует воображение. Одно основано на другом.
Можно представить себе, что ваша любовь так же необходима младенцу, как пища. Из того и другого ребенок создает нечто. И сходство не только в этом. Ребенок обращается с вами, как с пищей, иногда использует вас, а иногда от вас отказывается. Может быть, это будет легче объяснить, если позволим младенцу немного вырасти.
Перед нами десятимесячный мальчик. Пока мать разговаривает со мной, он сидит у нее на коленях. Ребенок живой, энергичный и естественно интересуется окружающим. Вместо того чтобы позволить ему бесцельно исследовать это окружающее, я кладу на угол стола, за которым сижу и перед которым сидит мать, какой-то привлекательный предмет. Мы с матерью продолжаем разговор, но краем глаза наблюдаем за ребенком. Можете быть уверены, что, если ребенок нормален, он сразу заметит привлекательный предмет (допустим, это ложка) и потянется к нему. Но, потянувшись к ложке, он вдруг как будто передумает. Как будто он размышляет: "Пожалуй, не стоит торопиться; интересно, как мама относится к этому предмету. Лучше подождать, пока не узнаю". И он отворачивается от ложки, будто совершенно о ней забыв. Однако через несколько мгновений интерес к ложке вернется, и ребенок осторожно прикоснется к ней пальцем. А может, схватит ее и тут же посмотрит на маму, постарается поймать ее взгляд. В этот момент мне, вероятно, стоит сказать матери, как себя вести, потому что в противном случае она либо будет усиленно помогать младенцу, либо остановит его; поэтому я прошу се играть как можно меньшую роль в происходящем.
Взглянув на мать, младенец понимает, что то, что он делает с ложкой, не встречает ее осуждения, поэтому он хватает ложку крепче и присваивает. Однако он очень напряжен, потому что не знает, что произойдет, если он сделает с этим предметом то, что ему так хочется сделать. Он даже точно не знает, чего хочет сам.
Однако мы догадываемся, что скоро он поймет, что хочет с нею сделать, потому что рот его начинает возбуждаться. Ребенок по-прежнему тих и задумчив, но из его рта начинает течь слюна. Язык выглядит мокрым. Его рот начинает хотеть ложку. Десны хотят насладиться кусанием ее. И очень скоро он сунет ложку в рот. И тогда испытает те обычные агрессивные чувства, какие испытывают тигры, львы и младенцы, когда получают нечто хорошее. Ребенок начинает "есть" ложку.
Теперь мы можем заключить, что младенец принял предмет и сделал его своим. Он утратил все свое спокойствие, которым отличался в состоянии сосредоточенности, размышления и сомнений. Теперь он уверен в себе и чувствует себя обогащенным своим новым приобретением. Я сказал бы, что в воображении он уже съел ложку. Точно так же как пища поглощается, усваивается и становится его частью, то, что он съел в воображении, тоже становится его частью и может быть использовано. Но как оно будет использовано?
Что ж, вы это и сами знаете, потому что подобное постоянно происходит дома. Он поднесет ложку ко рту матери, как будто кормит ее, и захочет чтобы мать сделала вид, что ест. Имейте в виду, он совсем не хочет, чтобы мать действительно откусила от нее, он был бы испуган, если бы мать взяла ее в рот. Это игра - опыт использования воображения. Ребенок приглашает играть. Что еще он станет делать? Он может попробовать покормить и меня и захочет, чтобы я тоже сделал вид, будто ем. Он может показать на рот кого-то другого, кто есть в помещении. Пусть все разделят с ним это удовольствие. У него оно есть, почему бы всем его не иметь? Он приобрел нечто и может проявить щедрость. Теперь он сует ложку под блузку матери, туда, где грудь, потом снова ее находит и вытаскивает. Прячет под блокнот и наслаждается игрой, будто потерял и снова нашел, или замечает на столе миску и начинает делать вид, будто ложкой черпает еду из этой миски; в своем воображении он ест суп. Это очень обогащающий опыт. Он соответствует тайне тела - пищеварительному процессу, тому времени, когда пища теряется, будучи проглочена, и снова обнаруживается в виде экскрементов и мочи. Я мог бы очень долго описывать, как разные дети по-разному проявляются в этом типе игры и как она их обогащает.
Но вот ребенок уронил ложку. Вероятно, его интерес начинает переходить на что-то другое. Я поднимаю ложку, и он может снова взять ее. Да, он как будто хочет ее, он снова начинает играть, используя ложку, как раньше, как дополнительную часть самого себя. О, он снова ее уронил! Очевидно, на этот раз он ее уронил не совсем случайно. Может, ему понравился звук, с каким ложка падает на пол. Посмотрим. Я снова протягиваю ее ему. Он берет ее и нарочно роняет: теперь он хочет ее ронять. Я снова даю ее ему, и он отбрасывает ее в сторону. У него теперь другие интересы. С ложкой покончено, мы подошли к концу представления.
Мы видели, как младенец заинтересовался чем-то и сделал это что-то частью самого себя, мы наблюдали, как он это использовал и как с ним покончил. Такое дома происходит постоянно, но в специальной обстановке последовательность яснее: ребенок получает возможность проделать эксперимент с начала до конца.
Что мы узнали, наблюдая за этим маленьким мальчиком?