...
Конечно, мы можем заботиться о близком человеке, полагая, что таким образом мы оказываем ему некую услугу, или просто потому что мы так воспитаны и считаем это правильным. Но куда вернее делать то же самое, но по иной причине, с другой подоплекой – делать это, переориентируя напряжение своей агрессии на внешние относительно нас двоих проблемы. Таким образом забота становится не обязанностью, а фактической, естественной и необходимой нам дорогой к нашему общему, семейному счастью.
Приложение: "Доктор, а какой–нибудь практический совет?"
Раз уж зашла речь об этом психическом механизме, то можно дать и практический совет. В связи с существованием такого феномена, как внутривидовая агрессия, нужно понимать, что одиночество "по чуть–чуть" нам нужно. Когда мы одни, совсем и по–настоящему, то агрессии на соплеменников у нас возникнуть не может (по причине отсутствия таковых), скорее наоборот, в таком состоянии мы воспылаем к ним страстной любовью. Вот поэтому нам и нужно время от времени находить для себя возможность уединяться и, главное, уметь насладиться этой уединенностью. Вот несколько простых правил.
Приходя вечером с работы (особенно если она у вас связана с общением), не спешите сразу лобызаться с нежно любимыми родственниками ну или по крайней мере – чуть–чуть полобызайтесь и возьмите паузу. Дайте себе время – минут 20 – "отстояться", отдохнуть от людей, с которыми вы наобщались за трудовой будень, в тиши собственного дома. И только потом "выходите в свет" – к родителям, детям, супругу. В противном случае вы перенесете на них ту внутривидовую агрессию, которая скопилась у вас от сотрудников по работе и от пассажиров общественного транспорта, и в результате от ваших "приливов нежности" могут остаться следы укусов.
Когда вы остаетесь одни, не спешите крутить диск телефона и перемывать все кости подряд. Походите по пустой квартире, можете попеть, потанцевать, даже покривляться. Насладитесь тем, что вас никто не видит, а главное – тем, что вы никого не видите. И вообще, ищите, в меру, разумеется, возможность побыть с собой наедине. Только в этом состоянии вы можете почувствовать, как вам недостает ваших близких и как они вам дороги. А то может так статься, что подобные мысли будут приходить вам в голову, "когда уже никто не ждет"…
Большая семейка!
В этом очаровательном анекдоте куда больше "правды жизни", чем юмора. В общем, если уж тут оскалиться в приступе смеха, то есть в связи с чем…
"Приезжает теща из другого города проведать молодых.
– Ой, мама… – растерянно восклицает дочка.
– Да, я, – самоуверенно отвечает та. – Вот приехала погостить к вам, посмотреть – как живете…
В коридоре появляется муж в пижаме и с газетой в руках:
– Марья Сергеевна, здрась–те… И надолго вы к нам?
– Да пока не надоем, Витенька…
Витенька роняет газету:
– Господи, мама, неужели даже чайку не попьете?!"
Родственники… Отдельная и больная тема супружеских отношений.
Разумеется, одинаковых семей не бывает и родственников одинаковых нет. Но есть общие принципы, которые определяют поведение наших родителей в отношении нас, но женатых (замужних), и в отношении тех, кто за нас вышел (или за кого мы пошли). Принципы непростые. Здесь к коллизии уже обсужденной нами внутривидовой агрессии (а тут она цветет ярким цветом) прибавляется коллизия ролевых игр, а это – караул страшный.
Что такое роль? Роль – это социальный рефлекс. Вот видите вы своего педагога – откуда-то из времен "бурной молодости" или "счастливого детства", который вам уже и не педагог никакой вовсе, а просто старый знакомый, но вы рефлекторно начнете перед ним отчитываться. Рефлекс. Но вот перед вами ваш подчиненный. И у вас рефлекторно изменяются осанка, тембр голоса, да и мысли в голову лезут специфические: "Что он тут делает? Почему не на работе? Когда он уже сдаст отчет? Больше делать ему нечего, только бы дурака валять!" Тоже рефлекс. И с начальником, и с милиционером, и с кондуктором в троллейбусе – везде у нас срабатывает определенный социальный рефлекс, а проще говоря, мы автоматически начинаем играть ту или иную роль [5] .
Разумеется, "отцы и дети" в этом смысле никакое не исключение. Два вам года, или двадцать два, или сорок два, ваш родитель – это ваш родитель. И вы не можете реагировать на него иначе, чем как на своего родителя. Да, какие-то реакции модифицируются с возрастом, но главное отношение остается. И если вы родитель – та же самая история. Два года вашему ребенку или пятьдесят два – он для вас сын или дочь. Вы беспокоитесь, переживаете. "Куда пошел?", "Одень шапку!" ну и так далее. Все это само собой – социальный рефлекс. Что называется – не задушишь, не убьешь, скипидаром не выведешь.
Итак, соответствующие роли – мамы, папы, дочери, сына – присущи каждому человеку, это факт. Но это далеко не все. Мы – дети и родители – выполняем очень важную роль в жизни наших родителей и детей. Мы для них еще и определенные "персоны". И сейчас надо несколько слов об этом сказать.
Отец – это человек, который в нашем детстве олицетворял собой силу. Мальчики со своими отцами или составляли команду по типу "мы – банда!", или боролись, зачастую скрыто, но сурьезно, – сопротивлялись своим отцам, пытались доказать им свою состоятельность и самостоятельность. В общем – "борьба титанов", своего рода "титаномахия". Ничего не поделаешь – растет "герой", он должен повергнуть предыдущего "героя". Ну или не "герой", а вожак, лидер, авторитет. Девочки в свою очередь или хотели раствориться в силе отца, то есть скрыться, упрятаться за его мощной фигурой, или, напротив, мучались от недостатка любви, внимания, понимания с его стороны – чувствовали в связи с этим свою ущемленность, ущербность, невостребованность, второсортность.
Мама – это другое дело. Мама – человек, который, так или иначе, со всеми своими плюсами и минусами становится для своих детей неким эталоном женщины. Для мальчика мама чаще всего – это нежность и любовь, принятие и поддержка, явленное одобрение, ну или вечное ожидание этого одобрения. Для девочки весь этот список, конечно, тоже предназначен, но еще и нечто другое, а именно – конкуренция. Мама для девочки то же, что папа для мальчика, – эталон, который должен быть превзойден. Причем как мальчик в отношении папы, так и девочка в отношении мамы – в общем, дети – действуют методом подражания, хотят превзойти родителя, но ведут себя так же. Правда, форма этого поведения часто кажется совершенно противоположной, но тут надо смотреть внутрь, а не на одни только внешние признаки.
Сын – это тоже непростая "персона". Он для отца, с одной стороны, некий продолжатель его самого, наследник традиции. Но, с другой стороны, сын для него конкурент – и в борьбе за женщину (их жену и мать), и в более общем смысле – жизненные успехи, достижения, статус и так далее. Ведь силы отца с возрастом убывают, а молодой человек, напротив, теми же темпами входит в период своего расцвета. Вот почему отцы так ждут от своих сыновей абсолютного подчинения – это и желание видеть в сыне свой "дубль", и желание прижать его к ногтю, чтобы не чувствовать свою нарастающую с течением лет слабость.
Для матери же сын – это абсолютно другое. Для матери сын – это тот мужчина, который всегда будет ее мужчиной . Это трудно объяснить словами, но, наверное, достаточно легко понять. Любой мужчина в жизни женщины – нечто, что может оторваться в любой момент и исчезнуть в голубой дымке. Он ненадежен. Более того, в его руках ее ролевая позиция – мужчина делает женщину любовницей, домохозяйкой, "мадам Брошкиной". Если, конечно, она воспротивится, то сможет сама определять свою ролевую позицию – с ним ли, с другим, но в целом позиция женщины на психологическом уровне очень уязвима в отношениях с мужчиной. Сын же – принципиально другое дело. Сын – вечный спутник, вечное пристанище. Он никогда не перестанет быть для нее сыном, то есть он гарантирует ей определенную ролевую стабильность, а значит, и вообще – стабильность, что в общем-то в палитре мужских прелестей и достоинств является для женщины самым важным. Вот почему сыну отведено в жизни женщины привилегированное положение. Он ее "платонический любовник".
С дочерью другая ситуация. Для отца она по молодости – "гений чистой красоты", а в старости, если все у них хорошо сложится, – идеальная мать: любящая, нежная, чуткая, отзывчивая, принимающая, одобряющая. Сказка – одним словом. Сын в любом случае отходит от отца. Даже если они достаточно близки, они – два соперника. Нет войны, нет никакого конфликта, но они продолжают оставаться потенциальными конкурентами. А девочка, дочь – нет. Он для нее – идеальный мужчина. И отец знает это, он это чувствует, он понимает . И то, что есть женщина, для которой он идеален, делает его счастливым. Счастливым и безгранично благодарным. А сама дочь оказывается для него – некой несбывшейся мечтой о счастье, ускользающим счастьем.
Впрочем, если отношения испорчены, то разочарование, пережитое дочерью в отношении отца, и гнев, выношенный отцом в отношении дочери, представляют собой нечто совершенно ужасное. Так что тут они могут испортиться – ого–го как! Например, в связи с разводом, случившимся, когда дочь была в пубертате и встала в роковой момент на сторону матери. Возможны и другие варианты развития этого конфликта. В общем, такое может случиться. И тогда дочь, как правило, переносит этот свой конфликт с отцом на отношения со своими мужчинами. Отец же в свою очередь воспринимает девочку как "шлюху" – она предала его мечту, она ему изменила. Разумеется, все это по большей части бессознательные переживания и не осознанные должным образом системы отношений, но эффект от этого не становится менее ярким и драматичным.