Таким образом, решение этого парадокса не может не быть парадоксальным: субъекту поведения следует отказаться от одной из этих сил – от тенденции выживания или от адаптационной стратегии – в пользу другой. Причем ясно, что от тенденции выживания отказаться невозможно хотя бы в силу ее виртуальности, тогда как адаптационная стратегия, представляющая собою функционирование всех элементов континуума поведения, действительно может быть подвергнута существенной трансформации. Удивительно в этой ситуации то, что, жертвуя адаптационной стратегией, то есть модернизируя ее с помощью технологии СПП, создаются условия для реальной адаптации. В противном же случае само поведение в том виде, в котором оно существует, выступает в роли этиологического фактора дезадаптации.
Теперь, определив эти обстоятельства, можно обратиться к "экспериментальным неврозам" И.П. Павлова, который показал, что поведение животного становится болезненным "при трудной встрече раздражительного и тормозного процессов" (то ли преобладание раздражительного процесса, нарушающего тормозный, – "длительное повышение тонуса раздражения"; то ли преобладание тормозного процесса, нарушающего раздражительный, – длительное "повышение тонуса торможения"). Иными словами, речь идет об одновременной ("встреча") актуализации двух взаимоисключающих динамических стереотипов. Если бы субъект поведения был подобием "броуновского тела", то в этом случае он бы или остановился (если интенсивность этих двух доминант была бы одинаковой), или двигался в направлении доминанты большей интенсивности (за "вычетом длины вектора" доминанты меньшей интенсивности). Однако этого не происходит, субъект поведения, "атакуемый" своими же динамическими стереотипами, активно ищет выход из сложившегося положения, что следует отнести на счет тенденции выживания, остановиться же субъект поведения никак не может.
К сожалению, этот "выход" редко оказывается адекватным, поскольку, как уже говорилось, всякая ассимиляция окажется плодотворной при осуществленной аккомодации, но не в обход последней. Данный "выход" и есть симптом, который предъявляется пациентом, обратившимся за психотерапевтической помощью. Конечно, психотерапевту можно и нужно разъяснить пациенту "природу" его симптома, однако это не повлечет за собой излечения, на что уповают психоанализ и ряд других психотерапевтических направлений. Для фактической психической адаптации необходимо не только понимание пациентом виртуальности его симптома, но и, прежде всего, освоение им навыков работы с собственным поведением, поскольку сами по себе психотравмирующие факторы – ничто вне систем психического опосредования и активизации соответствующих динамических стереотипов и доминант.
Глава десятая
Принципы психической адаптированности
В конечном итоге основной задачей СПП является не столько выявление дезадаптивных динамических стереотипов и доминант, а также тех нарушений структурной организации психического, которые приводят к дезадаптации человека, сколько выработка новых, на сей раз адаптивных динамических стереотипов и формирование адаптивных доминант.
Психическая адаптированность может быть обеспечена последовательной редукцией дезадаптивных стереотипов поведения (включая дезактуализацию соответствующих доминант), формированием адаптивных стереотипов поведения (с приданием последним доминантного положения в структуре психического) и, наконец, главное – освоением адаптирующимся лицом навыков осуществления поведения в отношении собственного поведения.
1. Редукция дезадаптивных стереотипов поведения
Как уже было показано выше, поведение человека – есть система динамических стереотипов (содержательный ракурс поведения) и доминант (функциональный ракурс поведения). Поскольку же психическое, а следовательно, и поведение (системный ракурс поведения) есть, с одной стороны, сложное отображение фактической действительности, оно всегда имеет "зазор" неадекватности, вызванный самим фактом "отображения", а также избирательностью этого "отображения". С другой стороны, психические механизмы (то есть динамические стереотипы и доминанты) функционируют в соответствии с собственными "законами" (механизмами), что влечет за собой феномены, не являющиеся результатом непосредственного отображения фактической действительности, а также создает прецедент "запаздывания", что, в свою очередь, дополнительно усугубляет заявленный выше "зазор" неадекватности. Неадекватность же, соответственно, снижает психическую адаптированность человека, тогда как последняя обеспечивается дезадаптивными стереотипами поведения и доминантами; отсюда – редукция последних составляет один из основных вопросов СПП.
Изучая феномен "торможения", который на поверку оказывается просто другим (не тормозящим данные реакции, но активизирующим какие-то иные реакции) динамическим стереотипом, И.П. Павлов предложил классификацию, согласно которой торможение делится на "внешнее" и "внутреннее". Последнее же имеет подгруппы: "угасание условного рефлекса", "условное торможение", "запаздывание" и "дифференцировочное торможение". Кроме того, редукция динамического стереотипа возможна, как выразился И.П. Павлов, если "систематическими мерами развить в себе успешное задерживание, подавление этого рефлекса", и, наконец, за счет лишения животного возможности реализации данного динамического стереотипа поведения (опыты И.П. Павлова и его сотрудников по иммобилизации животного и касающиеся сна, а также эксперименты с разрушением рецепторов). Особенным видом "торможения", по всей видимости, следует считать описанный В.М. Бехтеревым феномен угасания реакции на один из элементов "сложного раздражителя" при "торможении" другого его элемента. Впрочем, если изъять из изложения фикцию "торможения", то в каждой из указанных групп речь идет не столько о редукции прежнего, сколько о специфическом формировании нового динамического стереотипа, поскольку даже отсутствие какого-то динамического стереотипа – также динамический стереотип. Иными словами, КМ СПП может вполне ограничиться понятием динамического стереотипа, поясняя феномены, которые отнесены на счет "торможения".
Однако, так или иначе, в контексте данного изложения крайне существенно то, что динамический стереотип не является раз и навсегда заданным, а может быть редуцирован (переформирован или блокирован) четырьмя следующими способами. Во-первых, в отсутствие соответствующего подкрепления ("угасание условного рефлекса") – здесь динамический стереотип просто исчезает (переходит в латентную фазу, то есть не воспроизводится при прежних обстоятельствах). Во-вторых, введением в структуру существующего динамического стереотипа дополнительных элементов ("условное торможение") – здесь наличествующий динамический стереотип не исчезает, но переформировывается с изменением эффекта соответственно. В-третьих, посредством блокировки данного динамического стереотипа другим. В-четвертых, устранением возможности реализации данного стереотипа поведения. Пятой специфической возможностью является перестройка работы указанного выше (в сноске) динамического стереотипа динамических стереотипов.
При этом необходимо признать, что, во-первых, во всех представленных выше случаях редукция не является полной, то есть всегда остается возможность возобновления прежнего динамического стереотипа при определенных условиях, а во-вторых, стойкость динамического стереотипа (а соответственно и возможность его угасания) определяется характеристиками тенденции выживания, которые, по всей видимости, не могут быть изменены. Впрочем, так или иначе, но опытами И.П. Павлова и его сотрудников было показано, что редукция динамического стереотипа, пусть и не полная, вполне возможна, если же нежелательный динамический стереотип все-таки вновь приходит в действие, то он может быть вновь редуцирован до устранения его эффекта, на что и нацелена СПП.