Все это напоминало Восточный Базар. А тут еще эти непонятные вулканцы.
У меня сложилось о них свое мнение. К примеру, эта система тренировок ступени Колинар. Существовала ли еще где-нибудь практика, более чужеродная самому представлению о философии? Вулканцы упрямо продолжали отказываться от всего, что отделяло их от возможности, наконец, взобраться на интеллектуальную кирпичную стену. Какая культура сможет вынести такой подход, явное безумие по отношению к себе самой? Когда-то, на заре развития своего общества, вулканцы предвидели свое будущее, отвергли его и создали религию, отбрасывающую все, что может стать источником возврата к насилию в их обществе. Результатом этого стало то, что любовь, радость, дружба, интимность в отношениях, печаль, прощение… – все эти качества оставили их.
Оставили… и все же не совсем. Любой, кто был знаком с вулканцем или имел возможность наблюдать за выражением его лица, знал, что все значительно сложнее. Запрет распространился не на эмоции вулканцев, а скорее, на внешнее выражение этих эмоций. Самих же эмоций было еще вполне достаточно, и никто не смог бы убедить меня в обратном. Вулканцы, однако, не позволяли им вмешиваться в практическую оценку фактов, эмоции были обращены внутрь их существа, но они все же были, хотя и редко выходили на поверхность у полностью тренированного психологически вулканца. В основном это касалось переживаний, удивления, боли или неожиданного физического контакта. Но те эмоции, которым все же удавалось выйти наружу, были чистыми и непосредственными. Словно освежающая волна.
– Мэрит!
– Да, слушаю. Извините меня, я задремала.
– Откуда у вас эта лента?
– Именно эта?
– И другие тоже. Мы можем побывать на любой планете?
– Если на нее есть регистрационная карточка и запись в библиотечном компьютере.
– Вы имеете доступ к нему?
– Конечно.
– Тогда покажете мне? Хорошо?
– Пошли.
* * *
Оказывается, эти ленты хранились в компьютерной библиотеке «Энтерпрайза».
Их было больше, чем могло бы понадобиться любому желающему. Все мельчайшие детали, частички мировых знаний, даже самые тривиальные, были тут, или, во всяком случае, присутствовала ссылка на эту информацию в банке данных нашего квадранта под названием Информационная Альфа-Колония.
В настоящее время мы приближались к Гамма-Колонии.
Конечно, сама система проецирования изображений являлась уникальной.
Аппаратура стояла в гордом одиночестве, словно прося обратить на себя внимание.
Я отложила в сторону все вопросы и проблемы, связанные с дредноутом, и Мэрит подключилась к системе. Компьютер был весьма прост в управлении и реагировал на голос пользователя.
– Итак, какую планету вы хотели бы посмотреть? – спросила она.
– Мы можем спроецировать изображение прямо здесь? Разве для этого не нужен, объем, закрытый со всех сторон?
– Нет. Изображение будет заполнять этот зал до тех пор, пока не встретится с ограничивающими стенами, – рассказала она. – Это всего лишь пейзаж. Если проецировать какой-то конкретный предмет, то будет соблюдаться масштаб изображения. Сейчас здесь мы одни, и нам нет нужды волноваться, что мы будем кому-то мешать. Итак?
– Вулкан.
Она внимательно посмотрела на меня. В ее глазах я прочла вопрос, но она решила промолчать и сделала запрос компьютеру. Подождав некоторое время, пока выполнялся заказ, она спросила:
– Хотите посмотреть прямо сейчас?
– Да, если можно.
Техника защелкала, затем раздался негромкий гул. Прямо под нашими ногами начал растворяться «Энтерпрайз». Через застывшую вулканическую кору вновь потекла красная магма, вырываясь кое-где струями, а в других местах поднимая кору полукругом, напоминавшим мост. Все вокруг становилось красным.