– Тедди Вашингтон утверждает, что это ты стреляла в Мэри Лу и Ленни Голдена, – сказал он, внимательно наблюдая за ее реакцией.
– Он врет, – отрезала Мила.
– Тогда, может быть, ты расскажешь нам, как было дело? – добродушно предложил детектив.
– Я уже все сказала, – возразила Мила. – Я тут ни при чем. Это Тедди застрелил женщину и ранил мужчину из револьвера своего отца. Только Тедди мог взять у мистера Вашингтона его револьвер. Он просто сваливает на меня свою вину, вот и все.
– Почему ты не явилась в полицию и не рассказала о преступлении?
– Я боялась, – ответила Мила, опуская глаза. – Тедди пригрозил, что убьет меня, если я проболтаюсь.
К тому же тогда его отец уволил бы мою мать.
Детектив Джонсон вздохнул. Дело не двигалось с мертвой точки.
К тому моменту, когда в участок прибыл адвокат Прайса Вашингтона, и Тедди, и Мила были уже под замком – Мила в тюрьме, а Тедди – в арестном доме для несовершеннолетних.
– Для залога уже слишком поздно, – сказал детектив Джонсон адвокату. – Приходите завтра утром.
Говард Гринспен, известный голливудский адвокат, одетый в светлый костюм за две с половиной тысячи долларов, искренне возмутился.
– Мистеру Вашингтону это не понравится, – прошипел он. – Это произвол, детектив. Вы за это ответите!
– Приходите завтра утром, – повторил Джонсон, который всей душой ненавидел этих ловких проныр, пахнущих дорогим одеколоном и разъезжающих в тачках стоимостью в миллион. В данном случае закон был на его стороне.
– У мистера Вашингтона много высокопоставленных друзей, мистер Джонсон, – предупредил адвокат.
Детектив рассмеялся.
– Поздравьте мистера Вашингтона от моего имени, – сказал он, – но я слишком хорошо знаю судью Сайкса. Он рано ложится спать, и, чтобы теперь выпустить этого паренька под залог, вам придется поднять судью с постели. А я не завидую тому, кто рискнет это сделать, будь это хоть сам президент Соединенных Штатов.
Говард Гринспен с ненавистью посмотрел на детектива, но имя грозного судьи Сайкса подействовало и на него. У судьи была та еще репутация, во всяком случае, адвокаты боялись его как огня.
– Какое обвинение будет предъявлено сыну мистера Вашингтона? – спросил он холодно.
– Соучастие в убийстве, – сказал детектив Джонсон.
Говард Г. Гринспен медленно кивнул. Прайс Вашингтон еще не вернулся в Лос-Анджелес, поэтому до завтра можно было не волноваться. Завтра утром он внесет за мальчишку залог, и тогда посмотрим…
Глава 3
Узнав о двух арестах, произведенных полицией, Лаки почувствовала глубокое удовлетворение. Примерно то же самое испытывал и Ленни.
– Теперь, похоже, конец уже близко. Я никак не мог забыть, какая ненависть была в глазах у той девчонки, когда она подняла пистолет и хладнокровно расстреляла Мэри. И если теперь ей дадут пожизненное заключение, я буду только рад. Да, рад! – признался он.
– Это Калифорния, – напомнила Лаки. – Ей, может быть, и не дадут пожизненное.
– И все равно, я смогу жить как прежде только после того, как ее осудят, – осудят на основании моих показаний, – сказал Ленни с нажимом.
Лаки кивнула, хотя у нее и были некоторые сомнения. Калифорнийское уголовное законодательство было весьма запутанным. Правосудие как таковое существовало здесь не столько для жертв, сколько для самих преступников, которые часто – по мнению Лаки слишком часто – отделывались пустяковым наказанием.
Примерно так же думал и Стивен.
– Когда начнется процесс, – сказал он, – нам всем придется ходить в суд каждый день. Судья должен видеть, что родственники пострадавших едины и что им не все равно, каким будет приговор.
– Если надо, буду хоть ночевать в суде, – сказал Ленни твердо.
– Я тоже, – поддержала мужа Лаки.
Но тревога не покидала Лаки – теперь ее беспокоило отсутствие каких-либо известий от Бриджит.