Алексей Венедиктов – российский журналист, главный редактор, совладелец и ведущий передач радиостанции "Эхо Москвы", – известен своими острыми и глубокими интервью и статьями о положении дел в современной России. Свое политическое кредо он обозначает как "махровый реакционер", чьими идеалами в политике "являются Рейган и Тэтчер, а отнюдь не либералы". "Я гораздо правее, чем Владимир Владимирович Путин", – говорит о себе Алексей Венедиктов.
В книге, представленной вашему вниманию, собраны лучшие материалы А. А. Венедиктова за последние годы. Вертикаль власти Путина, судебная и полицейская система в России, экономические реформы в нашей стране, положение народа, состояние культуры, особенности оппозиционного движения, – все это рассматривается автором с позиций "романтического консерватизма".
Содержание:
Вместо предисловия. Я махровый реакционер - (Интервью А. А. Венедиктова для сайта Известия. ру) 1
Год Путина в третьем сроке - (интервью Алексея Венедиктова для программы "В круге Тони" на радио "Эхо Москвы") 2
Идет изощренная политическая борьба 7
"Газпром" проспал сланцевую революцию? - (беседа с Сергеем Куприяновым, пресс-секретарем председателя правления "Газпрома") 10
Все говорят "девальвация" - (беседа с Антоном Силуановым, министром финансов РФ) 14
Позиции правительства и Центробанка совпадают - (беседа с Игорем Шуваловым, первым заместителем председателя правительства РФ) 15
К этому времени мы вымрем - (беседа с Вероникой Скворцовой, министром здравоохранения РФ) 16
О благих намерениях, которыми вымощена дорога в ад - (беседа с Дмитрием Ливановым, министром образования и науки РФ) 21
"Я не принимаю реформу РАН почти полностью" - (беседа с Жоресом Алферовым, лауреатом Нобелевской премии, вице-президентом Российской академии наук) 26
"Казус Сноудена". Насколько мы отстаем от американцев? - (беседа с Юрием Борисовым, заместителем министра обороны РФ) 31
Митинг на Болотной площади - (Передача на "Эхо Москвы" с участием Б. Акунина, М. Касьянова, Д. Быкова) 35
Приложение. Заметки на тему дня 39
Алексей Венедиктов
Исповедь махрового реакционера
Вместо предисловия. Я махровый реакционер
– Вы главный редактор "Эха Москвы" уже 10 лет, и понятно, что за это время радиостанция сильно изменилась. Но в чем принципиальное отличие сегодняшнего "Эха" от радиостанции 10-летней давности?
– Напомню, что когда я стал главным редактором, до этого 2 года у "Эха" не было главного редактора: Сергей Корзун ушел в 1996 году на телевидение делать новый проект. Мы тогда не стали избирать нового главного редактора, потому что думали, что это у Сережи блажь и что он вернется. Мы два года держали позицию без главного редактора – было два первых заместителя: Сергей Бунтман по программам и я по информации. В результате рейтинги упали до 2 %. Это было очевидно, когда нет единой кадровой политики и когда каждый тащит одеяло на себя: я на информацию, а Сережа на программы. И в 1998 году у Бунтмана сдали нервы. Он сказал: "Хватит, я тебя выдвигаю, давай проводить собрание!"
– Победила информация.
– Да, и это важно, потому что в 1998 году мы как раз строили радио формата news-and-talk. То есть мы начали еще при Корзуне, но к 1998 году достроились до того, что новости шли в эфире каждые 15 минут. Это то, на что сейчас через 10 лет вышли "Сити FM", "Вести FM". Это было еще до того, как в нашу жизнь активно ввалились Интернет, кабельное и спутниковое телевидение. Года 2–3 тому назад мы поняли, что радио и вообще электронные масс-медиа проигрывают в скорости и в объеме Интернету. Появились наладонники, в которых вы можете в любую секунду посмотреть новости. Интернетовский информационный поток стал нас накрывать. И никакое электронное средство массовой информации сейчас не может сравниться по скорости, по точности и объему с интернетом.
Тогда мы поняли, что нужно менять формат радио. Было несколько бурных совещаний с хлопаньем дверями, разрыванием рубашек на себе и друг на друге. Выпито было много. Мы поняли, что поскольку меняется запрос аудитории – ей нужно от прессы учитывание ее мнения, – то нужно изменить формат на talk-and-news, то есть вперед выходит разговор. Мы стали разговорно-информационным радио. Притом, что мы стали строже относиться к отбору новостей, строже их обрабатывать. У нас появились разговорные дискуссионные программы, которые занимают большую часть эфира. Причем у нас разговаривают не Зюганов с Жириновским, хотя и это есть, а мы или наши гости разговаривают со слушателями. То, что называется неправильным словом "интерактив".
– Я знаю, что вы придумали искать среди слушателей экспертов по тому или иному вопросу.
– Мы создали Клуб привилегированных слушателей, структуру, при которой люди, зарегистрировавшись на нашем сайте, открывают свои подлинные фамилию, биографию, телефоны, адрес. В клубе сейчас 2000 человек, которые готовы экспертировать в эфире "Эха" то, что они знают. Более того, мы создали передачу, пока экспериментальную, которая называется "Народ против…", когда люди из этого клуба приходят и разговаривают с гостем: Немцовым, Вешняковым, который посол в Латвии, до этого был кто-то из министров, прямо в эфире.
Например, Борис Жуйков, который сейчас по полонию выступает на всех каналах, начал с того, что был слушателем "Эха Москвы" и членом клуба. Другие просто услышали, как он выступает, и стали его приглашать. И мы надеемся, что так будет и дальше.
Кроме создания элитарного клуба есть еще одна линия: когда что-то происходит, мы теперь не просто принимаем звонки. Скажем, у нас в связи с делом Алексаняна возникла тема "врачи и больница". И мы в эфире просили тюремных врачей нам звонить. И нам звонили люди: один работал 15 лет во Владимире тюремным врачом, позвонил бывший заключенный, который болел туберкулезом, и рассказал, как его лечили. Где мы это еще возьмем? Это слушатель позвонил и рассказал о своем уникальном бесценном опыте!
Я был потрясен тем, что моим молодым ведущим (это был следующий шаг – снизить возраст ведущих) больше нравится говорить не с послом или министром, а с обыкновенными людьми, потому что они интереснее говорят, потому что не скованы рамками и не занимаются дипломатией. И это течение, которое у нас сейчас развивается, опирается на опыт и экспертную оценку наших слушателей.
В марте этого года мы запускаем новый сайт, где каждый посетитель, зарегистрировавшись, сможет комментировать каждую новость, каждую реплику, каждое голосование, каждое интервью. Мы превращаем в блог каждый материал на сайте. Это не только информационная площадка, но и место общения посетителей сайта.
– За "Эхом" закрепилась репутация самой либеральной на сегодня радиостанции, которой все позволено. При этом либерализм, кажется, больше не в моде. Будете что-то менять?
– Есть либерализм в подходах и есть либерализм во взглядах. Либерализм в подходах означает, что площадка доступна всем, кроме фашистов. Большой либерал у нас Доренко, видимо, большой либерал у нас Проханов…
– Помню историю с Доренко, когда вы говорили, что "руки ему не подадите", а потом взяли его на "Эхо"…
– А я руки ему и не подаю, я ему зарплату плачу – это разные вещи… Большой либерал у нас Леонтьев, который на нашем радио имеет такую же рубрику, как на "Маяке". Либеральный подход заключается в том, что у нас свободная площадка.
Что касается взглядов – это совсем не так. Я – и все это знают – махровый реакционер, и в политике моими идеалами являются Рейган и Тэтчер, а отнюдь не либералы. Среди моих ведущих журналистов, например, Юлия Латынина, поклонница Рамзана Кадырова. Какой либерализм – он здесь не ночевал и не спал. Когда в этом кабинете Бунтман схватывается с Доренко или с Ганапольским по политическим взглядам – абсолютно разные позиции. Поэтому либеральность станции заключается в том, что все, кроме фашистов, имеют возможность высказаться, и я на этом стою.
Ну да, в моде бывают разные идеологии, но это модные истории. Чем "Эхо Москвы" не грешит, так это погоней за модой – мы идем впереди. Это тоже не всегда удобно. Костяк радиостанции – это люди, которые здесь работают 15 лет, и нас убедить в том, что все, что мы делали до сих пор, неправильно, невозможно. Я, как меня тут назвал Сережа Караганов, "реакционный романтик" или "романтический реакционер". Да, я очень консервативен в понимании политики моей страны. Я гораздо правее, чем Владимир Владимирович Путин. Ну и что? Какое это имеет отношение к организации работы радио? Какое это имеет отношение к тому, чтобы не пускать сюда Киселева, Альбац или Проханова? Никакого.
Я держу супермаркет, и если лично я вегетарианец – это не значит, что в моем супермаркете не должны продаваться мясо или рыба.
– Что касается того, что вы идете впереди моды, то тут сложно спорить – я читала ваше интервью 2005 года, когда вы сказали, что преемником Путина станет Медведев. Как смогли просчитать?