"Правое прибрежье Самура, по самым условиям географического положения своего, всегда входило в состав Кубинского ханства. Под именем Кубинского ханства подразумеваем мы страну, находящуюся между нижним Самуром и главным Кавказским хребтом, который на этом протяжении все более и более понижается, становится удобопереходимым и, наконец, исчезает на Апшеронском полуострове. Впрочем, Куба, в виде центрально-административного пункта, сообщившего название свое целой стране, появляется не ранее середины прошлого века. Страна эта в прежние времена управлялась наследственными правителями, более или менее признававшими над собою власть правительства персидского. Резиденцией их было селение Худат; родоначальником династии некто Лезги-Ахмед. По преданию, он был из фамилии уцмиев, переселился в Карчаг, и, потом, в Персию, откуда возвратился в звании правителя края в Худат. В настоящее время бывшее Кубинское ханство составляет Кубинский уезд Бакинской губернии, который административно отделен от Дагестана.
В полосе страны, сопровождающей справа течение Самура, шириною почти до самого города Кубы, господствующее народонаселение есть кюринское, говорящее тем самым языком, которым говорят в бывшем Кюринском ханстве. Н. Зейдлиц, составивший весьма веское в этнографии Кавказа описание Бакинской губернии, насчитал в Кубинском уезде 50 аулов и 21 выселок, жители которых целиком или частью говорят по-кюрински (т. е. по-лезгински. – Авт.)" [Зейдлиц 1870].
Установление точного списка селений, в которых проживают азербайджанские лезгины, остается пока нерешенной задачей. Один из наиболее полных списков был опубликован в [Clifton 2002: 24]. Он включает в себя 30 сел Кусарского района, 11 сел Кубинского района, 10 сел Хачмазского района, 3 села Исмаиллинского района, 5 сел Габалинского района, по одному населенному пункту Огузского и Шекинского районов. Более полный список приведен в Приложении к этой книге.
Численность и процентная доля лезгинского населения в Азербайджане остались по сути неизменными по сравнению с 1989 годом: переписью 1999 года было зафиксировано 178 тысяч лезгин, или 2,2 % населения страны. Однако, как отмечает один из современных азербайджанских исследователей, вряд ли эти данные реально отражают численность народа: "Наши исследования, проведенные в 1994–1998 годах в северо-восточных районах страны, показывают, что на деле численность лезгин в Азербайджане колеблется в пределах 250–260 тысяч человек... Перепись показала, что большинство лезгин составляют трудоспособное население в возрасте 18–59 лет (55,9 % лезгин) и младше трудоспособного (33,2 % лезгин), что говорит о хорошей демографической перспективе этого народа. Средний возраст лезгин – 29 лет" [Юнусов 2001].
Речь азербайджанских лезгин квалифицируется учеными как кубинский диалект (кубинское наречие), в котором выделяется несколько говоров. В связи с соотношением кубинского диалекта и лезгинского литературного языка специалистами было высказано следующее мнение: "Современный лезгинский язык в силу ряда социально-политических условий жизни его носителей имеет два литературных варианта: один функционирует на территории южных районов (Ахтынского, Курахского, Магарамкентского, Сулейман-Стальского, частично Дербентского, Хивского) и городов Республики Дагестан, а другой – в некоторых северных районах Азербайджанской Республики и в ее городах Баку, Сумгаите, Кубе" [Гюльмагомедов 1998: 35].
Характеризуя азербайджанский вариант лезгинского языка, А. Гюльмагомедов пишет: "Несколько иной функциональный статус имеет лезгинский язык в Азербайджанской Республике. В 1930-е и начале 1940-х годов в школах Кусарского района велось преподавание лезгинского языка, которое вскоре было прекращено как бесперспективное "мероприятие". Очевидно, этому немало способствовала идеологическая установка об ускорении процессов "добровольной консолидации малых народов вокруг своих старших братьев" и "добровольного отказа от родных языков в целях скорейшего слияния всех языков в единый всемирный язык", которая имела место в СССР до последних лет его существования.
Лишь в середине 60-х годов после неоднократных обращений лезгинской интеллигенции в центральные партийные и советские органы Союза ССР и Азербайджанской ССР с требованием восстановить изучение родного языка хотя бы в начальных классах было указание издать учебную и художественную литературу на лезгинском языке. Был издан небольшим тиражом учебник Ш. М. Саадиева и А. Г. Гюльмагомедова "Лезги чIал" ("Лезгинский язык") для 1-2-го классов (Баку, 1966) и два-три сборника произведений художественной литературы. Естественно, вскоре изучение лезгинского языка лезгинами прекратилось: не было учителей, специалистов, отсутствовала учебно-методическая литература.
В начале 90-х годов под давлением лезгинского народного движения "Садвал" ("Единство"), лезгинского национального центра культуры "Самур" новые власти Азербайджана формально восстанавливают в школьных учебных планах изучение лезгинского языка в районах с компактным проживанием лезгинского населения, составляются учебные программы для начальных классов, в этом году изданы два учебника для первых двух классов (Саадиев, Ахмедов, Гюльмагомедов 1996 – а; 1996 – б). Однако широк спектр финансируемой спонсорами печатной продукции: произведения молодых поэтов, писателей – представителей кубинского наречия, буклеты, газетные публикации и др. Издаваемая на лезгинском языке в Азербайджане литература на лексико-фонетическом, морфолого-синтаксическом уровнях образует новый, отличный от дагестанского вариант литературного языка. Правильнее было бы назвать его не вариантом литературного языка, а конгломератом речевого материала различных говоров кубинского наречия лезгинского языка и индивидуальных речевых особенностей пишущего. При этом важно отметить: теоретической базой практически реализуемой письменной речи служат далекие от лингвистики декларации о "подлинном", "настоящем" лезгинском языке, "очищенном" от всяких иноязычных элементов. В печати широко используют созданные ими самими слова, сопровождая их различного рода комментариями об их исконности, древности и т. д. Пишущая братия особенно агрессивна в отношении русизмов на разных языковых уровнях. В республике после смерти Ш. М. Саадиева нет ни одного специалиста по лезгинскому языку с ученой степенью" [Гюльмагомедов 1998: 36].
По данным переписи 1989 года, 47,5 % лезгин в Азербайджане назвали азербайджанский язык в качестве второго языка (после родного), которым они свободно владеют. Выборочное обследование Госкомстата Азербайджана в 1991 году показало, что почти пятая часть (19,2 %) лезгин состоят в смешанных (главным образом с азербайджанцами) браках, что является наиболее высоким показателем в стране. Знание родного, а также азербайджанского и русского языков в различных лезгиноязычных районах Азербайджана было исследовано группой ученых Летнего института лингвистики [Clifton 2002]. Краткий обзор результатов их исследования приводится ниже.
Во всех населенных пунктах, за исключением Баку, взрослые лезгины отметили, что они способны хорошо понимать и говорить на лезгинском как на родном. Они обычно используют лезгинский язык дома и в пределах лезгиноговорящего коллектива. В городе Набран Хачмазского района люди старшего возраста предпочитают говорить на лезгинском, более молодые люди понимают и говорят по-лезгински, но часто предпочитают говорить на русском.
В Баку большинство взрослых понимают и говорят на лезгинском очень хорошо, но некоторые лезгины (городские жители третьего или четвертого поколения, имеющие слабые контакты с негородскими лезгинами) плохо владеют языком. Эта группа составляет приблизительно 10–30 % общего числа лезгин в Баку.
Высокий уровень грамотности на лезгинском языке был засвидетельствован только в Кусарском районе, где язык преподается в школах все одиннадцать классов. После окончания школы взрослые продолжают читать районную газету на азербайджанском и лезгинском, некоторые кусарские жители отметили, что читают лезгинскую поэзию.
В Кубинском и Хачмазском районах навыки чтения и письма на лезгинском оказались очень низкими. Причиной тому – отсутствие до последнего времени одиннадцатилетнего обучения на лезгинском, а также материалов для чтения вне школы. Потребности в литературе, по мнению многих респондентов, в состоянии выполнить азербайджанский язык.
Во всех деревнях респонденты отметили трудности понимания литературного лезгинского, основанного на диалекте, распространенном в Дагестане, а также сложность лезгинского алфавита.
Устное владение азербайджанским языком было хорошим или удовлетворительным в Набране, во всех других населенных пунктах его уровень оказался высоким почти для всех возрастных групп. Владение азербайджанским письмом слегка ниже, чем владение устным азербайджанским.
Преподаватели школ и детских садов Кусарского района указали, что дети дошкольного возраста еще не говорят и не понимают азербайджанского языка, поскольку редко непосредственно соприкасаются с этим языком, несмотря на телевидение и радио.
Высокий уровень владения русским языком отмечен только в Набране. В других районах он ниже среднего, причем у женщин он оказывается еще ниже, что увязывается со службой мужчин в свое время в Советской армии.
Особенно низкий уровень владения русским языком показали женщины старшего возраста и молодое поколение, что вызвано азербайджано-язычным обучением в школах. У молодежи знание письменного русского обычно выше знания устного. В Баку фиксируется высокий уровень владения русским языком. Некоторые молодые люди указывали, что русский – это язык, которым они владеют наиболее хорошо.
Кроме того, авторы исследования подчеркивают разнообразие социолингвистических ситуаций среди лезгиноговорящих языковых коллективов Азербайджана.