В последний момент Меркель предложила собственную формулировку: "Грузия и Украина станут членами НАТО". Это была совершенно новая формулировка, ничего подобного в практике НАТО никогда не было, но остальные сочли это приемлемым. Если немцы подтверждают, что Украина и Грузия будут членами НАТО, то так тому и быть. Дальнейшее рассмотрение этого вопроса отложили на декабрь.
Из Бухареста мы поехали в Берлин к Меркель. Это была ни к чему не обязывающая встреча. Меркель убеждала меня в том, что будущее принадлежит не Путину, а Медведеву, что Медведев – независимый политик и вытеснит своего предшественника. Медведев, по мнению Меркель, – мягкий и добрый человек, с которым можно поддерживать хорошие отношения. Особым стратегическим видением эта немецкая администрация не отличалась.
А Буш полетел из Румынии в Сочи. Планировалось, что он прибудет туда сразу после саммита НАТО, чтобы успокоить Путина, после того как Грузия и Украина получат одобрение ПДЧ в Североатлантическом альянсе. После того как саммит принял половинчатое решение, Буш подошел ко мне и говорит: "Так, срочно! Ющенко высказывал журналистам недовольство, я сам слышал. Немедленно выйди и скажи им, что это дипломатический успех. И объясни Ющенко, чтобы больше таких вещей не говорил". Я все так и сделал, но перед этим попросил Буша: "Когда будете в Сочи, пожалуйста, не в личной беседе, а на публичной пресс-конференции, которая у вас обязательно будет, если будете стоять лицом к морю, покажите рукой налево и скажите: "В нескольких километрах начинается Грузия, и Америка поддерживает ее территориальную целостность". Только одну фразу – она очень важна для нас, чтобы избежать войны".
Как я потом узнал от моих друзей, которые присутствовали на закрытой части встречи, Путин повел себя очень агрессивно и начал грозить войной в Грузии. Буш на это ничего не ответил и на пресс-конференции, вопреки данному мне обещанию, ничего не сказал. Я потом спросил у Конди Райс, почему Буш не стал ничего говорить публично в поддержку Грузии. "А зачем? – ответила она. – России наша позиция и так очень хорошо известна".
Саммит НАТО, на котором мы не получили того, к чему стремились, фактически дал Путину зеленый свет на вторжение в Грузию. Это был его ответ на независимость Косово, чтобы окончательно закрепить за собой постсоветское пространство.
Вскоре после войны французы заключили огромный контракт на поставку России "Мистралей", получили предоплату, и без лишних объяснений Саркози сразу забыл про договор, который сам гарантировал. Немцам было труднее, им требовались какие-то объяснения, почему они так поступают, они все-таки действуют по правилам. По их инициативе была создана комиссия Тальявини, исследовавшая причины российко-грузинской войны 2008 г. Все факты эта комиссия изложила более или менее правильно. Но в заключение она написала, что крупномасштабный конфликт начался после того, как грузины выстрелили первыми. Хотя перед этим в тексте сказано, что еще до этого российские регулярные войска вошли на территорию Грузии. То есть на нашу территорию зашла чужая армия, мы в ответ начали стрелять – и это было начало конфликта. Если бы мы не стали сопротивляться, а русские прошли в Тбилиси без единого выстрела, это бы войной вообще не считалось. По такой логике, и Гитлер, осуществивший аншлюс Австрии, и Путин, аннексировавший Крым, не агрессоры. После такого вывода комиссии немцы посчитали, что можно делать бизнес с Россией, потому что все понемножку виноваты.
Вообще, это традиционная российская концепция. Россия никогда не говорила, что она не виновата, Россия говорила, что виноваты все, и поэтому никому ничего не надо делать. Нечего вмешиваться в семейные драмы. Дескать, если муж бьет жену, жена тоже виновата, потому что как-то не так на него посмотрела.
В свое время Евгений Примаков, один из идеологов великодержавной внешней политики России, объяснял мне на чистейшем грузинском языке, что Грузия не должна полагаться на обещания Запада. "Запомните, что бы вы ни делали, Россия всегда найдет тысячи поводов договориться с Западом за ваш счет", – сказал Примаков.
Похожую циничную позицию занимал бывший противник Примакова в Холодной войне Киссинджер. В 2008 году он сказал кандидату в вице-президенты Саре Пейлин, что Грузия похожа на маленького начинающего игрока в покер, который приходит к столу больших игроков без карт в кармане. И хочет, чтобы ее посадили за стол. Естественно, она ничего не получит. То же самое Киссинджер сказал и мне: большие игроки всегда договариваются.
После войны США наложили негласное эмбарго на поставку оружия Грузии. Правда, мы и до этого почти не закупали американское оружие, если не считать винтовки М-16. Денег у нас было мало, поэтому в основном мы покупали вооружение в Украине.
Мы добились снятия эмбарго в результате принципиальной позиции по одному очень больному для администрации Обамы вопросу.
В 2010 году Россия форсировала переговоры по вступлению во Всемирную торговую организацию. В принципе, Запад был за то, чтобы Россия присоединилась к ВТО. Практически все страны дали добро, хотя у всех были свои проблемы. У американцев, например, были проблемы с курятиной. Но они договорились. Когда все договорились, обнаружилось, что единственная страна, которая не дает согласия на прием России, – это Грузия. Мы уже были членом ВТО, а для присоединения к организации нужно, чтобы с этим согласились все ее члены. Мы были не готовы принять страну, которая не признает наши международно признанные границы.
Все удивились, и нам было мягко сказано: давайте соглашайтесь, все уже согласились. На это мы сказали, что рады бы согласиться, но есть маленькая проблема. "Какая проблема? Быстро присылайте письмо, что вы согласны", – ответили нам. Мы сказали вежливо, что согласимся, но не раньше чем Россия признает международно признанные границы Грузии нашими торговыми границами. Тогда нам написала Хиллари Клинтон, на что мы ей аргументированно ответили. В Тбилиси прилетел заместитель госсекретаря Бёрнс, который предложил нам такой вариант: Грузия дает согласие, а россияне обещают, что благосклонно рассмотрят все наши проблемы. Мой ответ был простой: "Мы их уже хорошо изучили – ничему из того, что они заранее говорят, верить нельзя". Пока мы не увидим подписи России под документом, признающим наши границы, ничего не будет. Потом пришло письмо Обамы, которому мы опять ответили вежливым отказом.
Мы оказались очень несговорчивым партнером, потому что не могли поступиться своим главным интересом. Естественно, у администрации США это вызвало раздражение. А россияне всё это время считали, что это американская игра. Путин не мог поверить, что за его проблемами стоит Грузия, а не Вашингтон.
Когда переговоры зашли тупик, президент Швейцарии взяла на себя посредническую миссию и начала летать между Вашингтоном, Москвой и Тбилиси. Потом и американцы поняли, что мы не шутим, и активно подключились к переговорам с россиянами. В конце концов мы получили всё, что хотели.
При Буше я бывал с официальным визитом в Белом доме каждый год. Исключением стал 2005 год, когда он сам приезжал в Грузию. В 2009-м в Грузию приехал мой старый друг Байден – поддержать меня в сложной ситуации. Обама пригласил меня только в 2012-м, и только в ответ на то, что мы договорились с Россией. Это еще раз показывает, что если Буш рассматривал нас отдельно, то эти – только через призму России. И тем не менее саммит с Обамой был удивительно успешным.
С Джорджем Бушем младшим в Овальном кабинете Белого дома.
Вашингтон, 2008 г.
[Визит Буша ]
В результате нашей принципиальности мы получили четыре вещи.
Во-первых, американцы объявили, что будут продавать оружие грузинской армии, то есть фактически отменили свое эмбарго, дав тем самым зеленый свет всем другим поставщикам.
Во-вторых, Грузия начала с Америкой переговоры о введении режима свободной торговли. Это был огромный прорыв. Если бы наше правительство осталось, мы получили бы просто немыслимые торговые преференции, каких не имеет ни одна страна в Европе. Режим свободной торговли с Соединенными Штатами есть только у Иордании, Израиля, Египта, некоторых стран Латинской Америки и Южной Кореи. Это означало бы, что в Грузию вкладывали бы деньги, чтобы только попасть на американский рынок. Иорданскую экономику, в основном, только это и поддерживает.
И в-третьих, Россия была вынуждена признать наши границы. Никаких абхазских таможенников и пограничников: на международно признанной границе с Грузией Россия обязалась выставить частную компанию, нанятую швейцарцами, чтобы та контролировала потоки. Это был тот случай, когда Россия вообще забыла про своих так называемых союзников – Абхазию и "Южную Осетию". В нашем договоре они ни словом не упомянуты.
И последнее – Россия согласилась снять торговое эмбарго. И хотя Иванишвили приписал это себе, но на самом деле эмбарго было снято в результате наших договоренностей.
Думаю, кстати, что многие сотрудники администрации Обамы до сих пор не могут мне забыть, как я гнул нашу линию, отказываясь безоговорочно уступить. По отношению ко мне горький осадок остался, зато Грузия выиграла.