Части объединения людей, регулярно выполняющие в нем определенные функции, становятся органами объединения. Между органами и исполняемыми ими функциями устанавливаются закономерные отношения. Назову два основные из них. Во-первых, орган и функция в идеале должны взаимно-однозначно соответствовать друг другу, то есть определенные функции должен выполнять определенный орган, а орган должен выполнять только эти функции. Во-вторых, между органом и функцией должно иметь место отношение взаимной адекватности. Тут тоже речь идет о соответствии, но иного рода, а именно о том, насколько орган справляется с исполнением функции и насколько функция отвечает возможностям органа. Орган со временем изменяется, усложняется, увеличивается, совершенствуется. Изменяется и функция (усложняется, дифференцируется), а также условия ее исполнения.
Так что адекватность органа и функции постоянно нарушается. Но действует и тенденция к ее установлению. В реальности это происходит как борьба, полная драматизма и жертв.
Сложные социальные объекты суть комбинации социальных "атомов", воспроизводящие основные черты этих "атомов". Так что их можно рассматривать как эмпирически реализующиеся экземпляры из числа логически непротиворечивых вариантов. Законы образования сложных объединений, как и вообще социальные законы, универсальны, то есть имеют силу везде и всегда, где имеются соответствующие им условия. Например, фундаментальный закон дифференциации объединения на тех, кто выполняет функции управляющего органа (мозга, сознания), и тех, кто выполняет функции управляемого тела, имеет силу в отношении объединений из нескольких человек (минимум из двух) ив отношении объединений из сотен миллионов человек.
Социальные законы
Социальные объекты по нашему определению суть особого рода объединения людей и люди как члены этих объединений, как социальные атомы. Эти объекты не наследуются биологически. Они искусственно изобретаются, сохраняются (воспроизводятся) и эволюционируют благодаря сознательно-волевой деятельности людей. Это не означает, будто они суть продукты субъективного произвола людей. Существуют определенные объективные законы, с которыми так или иначе люди вынуждены считаться в своей жизнедеятельности в этом ее аспекте. Эти законы объективны в том смысле, что не зависят от того, знают о них люди или нет (как правило, они о них не знают или не осознают их в качестве именно объективных законов). И что бы люди ни предпринимали, они не в силах отменить факт существования этих законов. Социальные законы суть законы организации людей в их объединениях и их поведения в аспекте этой организации и в ее рамках, - это мы принимаем как определение выражения "социальные законы", а не как некое эмпирическое утверждение. Это означает, что мы в сфере социальных объектов по нашей воле исследователей выделим что-то и назовем это "что-то" словами "социальные законы". Ниже мы несколько подробнее поясним, что это такое.
Сначала уточним понятие объективного (или объектного) закона. Слово "закон" неоднозначно. В конкретных эмпирических науках и в методологии этих наук говорят о законах науки (или о научных законах). При этом имеют в виду определенного типа суждения об исследуемых объектах. То, о чем говорится в таких суждениях, называют законами объектов. Речь идет об одном и том же, только в одном случае имеют в виду языковые выражения, а в другом - то, что в них фиксируется. При этом законами науки (законами объектов) называют суждения самого различного логического типа. В их число включают обобщения результатов наблюдений и экспериментов, которым приписывают какую-то особо важную роль в науке, утверждения о причинно-следственных связях, о строении объектов и так далее. Тем самым смешиваются различные с логической точки зрения языковые выражения и, соответственно, явления изучаемой реальности. Феномен закона науки (и закона объектов) остается непонятым в его отличии от других - от общего, причины, отношения, связи, и так далее.
Мы здесь законами науки (суждениями законов) будем называть такие суждения, которые явно или неявно предполагают определенные условия, при которых они всегда (универсально) истинны. Логическая структура ситуации при этом в явном виде имеет вид: если А, то В, где в А фиксируются условия, при которых В всегда истинно, а В фиксирует то, что мы называем законом объектов, о которых в В говорится. В языковой практике условия законов обычно не учитываются совсем или подразумеваются неявно как нечто само собой разумеющееся. В практике познания эти условия также зачастую подразумеваются, поскольку в реальности они существуют как нечто постоянное, или выявляются лишь частично, что не гарантирует универсальность закона. Это становится одной из причин всякого рода явлений в познании, на которых мы здесь останавливаться не будем.
Чтобы некоторое суждение (совокупность суждений) А приобрело статус научного закона, необходимо условие В установить (подобрать специально!) таким образом, чтобы А было истинно всегда при наличии условия В. Если при наличии условий В возможны случаи, когда А ложно, то А не может рассматриваться как закон, отвергается в качестве закона. В практике познания условия В устанавливаются всегда лишь частично и приблизительно. В ряде случаев они вообще являются воображаемыми, невозможными в реальности. В таких случаях суждения "А при условии В" вообще не верифицируются (не подтверждаются и не отвергаются) путем сопоставления с эмпирической реальностью. Их ценность устанавливается косвенно, то есть тем, что с их помощью получаются выводы, которые соответствуют или не соответствуют реальности. Они принимаются как аксиомы или на основе логических рассуждений, в которых А выводится из каких-то посылок, включая в них В. Условия А могут быть в той или иной мере достигнуты в эксперименте или выявлены в результате логической обработки данных наблюдений.
Надо различать общие черты (признаки) различных явлений и законы этих явлений. Для обнаружения общего необходимо сравнение по крайней мере двух различных явлений. Для выявления закона нужны логические операции иного рода. Закон может быть открыт путем изучения одного экземпляра явлений данного рода. Для этого нужен логически сложный анализ эмпирической ситуации, включающий отвлечение от множества обстоятельств, выделение непосредственно незаметного явления в "чистом виде", своего рода очищение закона от скрывающих его оболочек. Закон находится как логический предел такого процесса, причем - не как нечто наблюдаемое, а как результат логических операций. Законы эмпирических объектов вообще нельзя наблюдать так же, как наблюдаются сами эти объекты.
Законы не следует также смешивать с причинно-следственными отношениями, с необходимостью, сущностью, содержанием и другими явлениями бытия, фиксируемыми логическими и философскими понятиями. У всех у них различные функции в фиксировании результатов познания, они выражают различные аспекты познания, различно ориентируют внимание исследователей. Однако как в языковой практике, так и в сочинениях профессионалов, которые по идее должны были бы тут наводить порядок, царит на этот счет невообразимый хаос.
Надо различать законы как таковые, фиксируемые в абстрактной форме (скажем, абстрактные законы), и их конкретные проявления в частных случаях. Условия закона в реальности и в исследовании ее никогда не выполняются полностью, а порою не выполняются вообще. Одновременно действует множество законов, которые воздействуют на форму проявления друг друга и даже действуют порою в противоположных направлениях. Потому кажется, будто законы потеряли силу или их не было вообще. В реальности законы действуют как скрытые механизмы явлений и как более или менее явные тенденции.
Надо различать законы и следствия действия законов - закономерные явления. Люди, например, давно заметили регулярность смены времени суток и закрепили это знание в суждениях, выражающих уверенность в том, что на смену дня обязательно придет ночь, а на смену ночи - день. Но это не значит, будто они открыли закон природы, вследствие которого происходит смена дня и ночи. Обычно эмпирические законы в том смысле, как мы рассмотрели выше, и закономерные явления не различают и в качестве суждений законов рассматривают обобщения наблюдаемых фактов, подкрепляемые многократными повторениями и не сталкивающиеся с противоречащими фактами. В практике познания такого рода "законы" часто опровергаются, и по сему поводу устраиваются сенсации, кричат о "революциях" в науке, о ломке "устаревших" представлений. С логической точки зрения, однако, в таких случаях лишь выясняется ограниченность простой неполной индукции и логическая ошибка необоснованности обобщения.
Объективные законы суть законы эмпирических объектов, но сами они эмпирическими объектами не являются. Они сами по себе не возникают, не изменяются и не исчезают. Это не значит, что они вечны и неизменны. Просто по самому смыслу понятий к ним нельзя применять понятия возникновения, изменения, исчезновения, неизменности, вечности. Они не имеют независимого от объектов существования. Об их существовании мы судим не путем их непосредственного наблюдения (их невозможно видеть, слышать, трогать руками), а по их проявлениям в ситуациях с эмпирическими объектами. Они открываются на основе наблюдений эмпирических фактов, но открываются благодаря особого рода интеллектуальным операциям.
Законы эмпирических объектов (законы бытия) не зависят от воли и желаний людей и вообще от чьей-либо воли. Если есть объекты, к которым они относятся, и есть необходимые условия, то они имеют силу, никто и ничто в мире не может отменить их действие. Можно ослабить их действие, скрыть, придать форму, создающую видимость их "отмены". Но они все равно остаются. Они именно такими и открываются исследователями, чтобы быть универсальными в отношении соответствующих объектов при соответствующих условиях.