Прошло три дня - солнечных, но ветреных и холодных. Туман то немного рассеивался, то снова сгущался. На четвертый день старший офицер увидел на расстоянии десяти миль от острова стоявший на мелководье большой американский корабль. Через несколько часов те, кто спасся с "Хартлбери", оказались на борту американского судна. Из пятидесяти шести человек команды британского транспорта остались в живых только двадцать. Годом позже от полученных травм черепа умер капитан Стефенсон. Таким образом, число жертв подлодки Ла Бауме достигло тридцати семи. Надо сказать, что из всех мастеров торговых судов погиб один только Стефенсон. Что и говорить, немецкие подводники жестоко отомстили ему за таран и смерть своих коллег.
В тот вечер, когда произошла трагедия с "Хартлбери", Уильям Джойс (лорд Хау-Хау) вещал по германскому радио на английском языке, рассказывая о конфликте, возникшем между Советским Союзом и его западными союзниками после разгрома конвоя PQ-17, который так и не смог доставить к берегам России столь необходимые на восточном фронте вооружение и стратегические материалы. Кроме того, по немецкому радио был зачитан официальный меморандум с Вильгельмштрассе, где не без иронии отмечалось, что "британские и американские производители вооружения, которые, как считается, работают для России, на самом деле производят свои изделия только для того, чтобы немцы могли отправлять их на морское дно".
4
Число судов конвоя PQ-17, потопленных немецкими субмаринами, 7 июля достигло тринадцати, а их общее водоизмещение превысило 94000 тонн. Но вечером 7 июля погода резко ухудшилась, и над морем упал туман. Три немецкие субмарины - Тимма, Маркса и фон Гиммена, - патрулировавшие воды на подходах к Белому морю, передали на свои базы известие о застилавшей обзор густой мгле. В этой связи охота за уцелевшими кораблями конвоя, пробиравшимися в Архангельск, представлялась делом малоперспективным. Адмирал Шмундт в любом случае предполагал отозвать свои лодки не позднее середины дня 9 июля. Но пока 9 июля не настало, он решил установить вторую линию патрулирования у горловины Белого моря, задействовав для этого субмарины, ранее оперировавшие у берегов Новой Земли. За полчаса до полуночи Шмундт приказал своим командирам Бранденбургу, Бельфельду, Рехе и Ла Бауме занять район патрулирования южнее расположения первых трех лодок - при условии, что упомянутым офицерам так и не удастся обнаружить транспорты противника у Новой Земли. U-88 Бохманна, в танках которой оставалось мало топлива, было велено вернуться на базу.
Если разобраться, зоны патрулирования, отведенные этим четырем лодкам, занять было практически невозможно - по той простой причине, что они совпадали с районами расположения паковых льдов, запиравших восточную часть горловины Белого моря. В любом случае одна подлодка из этой четверки уже преследовала новую жертву. Потеряв из виду в первой половине дня 7 июля британский транспорт "Эмпайр Тайд", капитан-лейтенант Рехе продолжал двигаться на север вдоль побережья Новой Земли и ближе к вечеру заметил двигавшийся на юг другой транспорт. Рехе тоже повернул на юг и устремился в погоню. По этой причине он не увидел вышедший несколько часов назад из пролива Маточкин Шар конвой из 17 судов.
Весь остаток вечера Рехе догонял судно. За час до полуночи он послал в Нарвик радиограмму, где сообщил, что ведет преследование одиночного транспорта, который движется к югу, прижимаясь к юго-западному побережью Новой Земли. Обходя ничего не подозревающий транспорт по широкой дуге, Рехе еще два часа шел за ним в надежде выйти на дистанцию торпедного залпа. Наконец догнав и обогнав транспорт, Рехе погрузился и, расположившись у него на пути, приготовил к бою торпедные аппараты. Его жертвой должно было стать принадлежавшее пароходной компании "Мэтсон Нэвигейшн Кампани" 6069-тонное торговое судно "Олопана". Скоро настал момент, который двумя днями раньше пережили сотни моряков с транспортов "Вашингтон", "Паулус Поттер" и "Болтон Кастл". Находясь на перископной глубине, Рехе с расстояния менее семисот ярдов выпустил по средней секции судна торпеду из аппарата номер три. В пять минут второго хорошо нацеленная торпеда взорвалась у борта судна в районе машинного отделения. Удар оказался смертельным. На этом существование "Олопаны", ходившей по морям и океанам более двадцати двух лет, закончилось.
Когда взорвалась торпеда, мастер корабля капитан Мервин Стоун только что закончил совещание со своим главным инженером и вторым офицером. Торпеда взорвалась с "задержкой" - гидроакустик субмарины уже было решил, что боеголовка не сработала; но стоило ему только об этом подумать, как раздался взрыв, после чего корабль зримо осел в воде. Рехе не сомневался, что торпеда угодила в жизненно важный узел корабля, так как из всех его вентиляторов стали вырываться струи пара, а ход сильно замедлился. При всем том корабль оставался на ровном киле. Рехе не мог себе позволить выпустить по транспорту еще одну торпеду, так как боезапас у него подошел к концу. По этой причине он отдал приказ на всплытие и велел артиллеристам готовиться к бою.
"Корабль содрогнулся от киля до клотика (писал Стоун в отчете Морской комиссии в Архангельске), как если бы почувствовав, что ему нанесен смертельный удар. Впрочем, так оно и было. Сразу же погасло электрическое освещение, а вода стала заливать отсеки. Я бросился к правому борту и поднялся на надстройку, где располагались шлюпки. Шлюпка правого борта была сильно повреждена при взрыве; шлюпку левого борта спускали в такой спешке, что она пошла вперед носом и основательно зачерпнула воды. Я отдал приказ спускать на воду спасательные плотики, после чего бросился в радиорубку - мне необходимо было лично удостовериться, что сигнал SOS послан. Радист военно-морского флота Чарлз Шульц (первый выход в море) повел себя как настоящий герой. Несмотря на угрозу личной безопасности, он несколько раз передал в эфир сообщение о нападении вражеской субмарины, а также передал наши координаты. Это было тем более необходимо, что находившаяся на шлюпке левого борта портативная рация была повреждена".
Субмарина всплыла на поверхность на расстоянии двухсот ярдов от судна. К этому времени экипаж успел спустить спасательные плотики и отойти от судна. При взрыве в двигательном отделении было убито трое кочегаров. Один моряк бросился в воду, чтобы догнать плотики, и утонул. Британского артиллериста смыло за борт поднявшейся при взрыве волной. Еще шесть человек из команды пропали при невыясненных обстоятельствах.
Капитан-лейтенант Рехе приказал своим артиллеристам открыть огонь из установленного на борту субмарины 88-миллиметрового орудия. В общей сложности по левому борту транспорта было выпущено 20 снарядов. И еще 20 - по его правой стороне. Рехе стремился разделаться с судном поскорее, чтобы оно не успело предупредить другие транспорты о нападении. "Олопана" в скором времени ушла носом под воду и исчезла из виду. Рехе сразу же отправил в Нарвик радиограмму об уничтожении "Олопаны", но в тот момент он уже знал от своего радиста, что транспорт успел передать в эфир сигнал SOS, а также сообщить свои координаты.
После того как "Олопана" утонула, U-255 "на большой скорости" направилась в отведенный ей район патрулирования на подходах к Белому морю. О команде транспорта Рехе не позаботился, предоставив ее своей судьбе.
Сигнал бедствия с "Олопаны" вместе с другими судами принял 6223-тонный "Уинстон-Салем". Для его мастера капитана Ловгрена, который, получив координаты, понял, что нападение немецкой подводной лодки имело место на расстоянии нескольких миль от его судна, это было уже слишком. Он повернул в сторону ближайшего залива - Обсидия-бей - и пошел сквозь туманную дымку в сторону берега. Прямо по курсу его корабля находилась песчаная отмель, на которую он и напоролся на полном ходу. Убедившись, что его корабль засел на мели весьма основательно, капитан Ловгрен велел выбросить в море затворы от артиллерийских орудий и лично сжег всю секретную документацию. Потом команда спустила на мелководье шлюпки, погрузила в них сигареты и продукты из находившихся в трюме контейнеров и направилась к берегу, где обосновалась в помещении старого заброшенного маяка. Интересно, что "Уинстон-Салем" и был тем самым загадочным американским кораблем, который увидели британские моряки, спасшиеся с "Хартлбери".