В 3.20 дня, сообщив о первой и единственной до сих пор боевой потере - американском транспорте "Кристофер Ньюпорт", торпедированном утром немецким самолетом и "затопленном нашими силами", - Гамильтон проинформировал командующего флотом и Адмиралтейство о своих дальнейших действиях:
"Первая крейсерская эскадра будет охранять конвой и продвигаться вместе с ним в восточном направлении, пока ситуация с тяжелыми кораблями неприятеля не прояснится, - но не позже 2 часов дня 5 июля".
Словно желая убедить всех в значимости присутствия крейсеров в охране конвоя, Гамильтон тут же приказал командиру крейсера "Вишита" поднять в воздух два своих бортовых самолета, которые должны были патрулировать водные пространства вокруг конвоя и отгонять от него вражеские подводные лодки.
Предложение Адмиралтейства относительно продвижения эскадры Гамильтона дальше на восток было передано также и командующему флотом адмиралу Товею. То обстоятельство, что оговоренный прежде порядок был нарушен, вызвало у адмирала немалое раздражение, по причине чего он выразил надежду, что крейсера, "по крайней мере, не будут подвергаться при этом ненужной опасности". Так как имевшиеся в распоряжении Товея разведданные никак, по его мнению, подобного изменения в диспозиции не оправдывали, он послал в 3.12 дня Гамильтону радиограмму, в которой выразил свое несогласие с принятым Адмиралтейством решением:
"Как только конвой достигнет 25° восточной долготы, предлагаю вам повернуть назад и оставить Баренцево море, если Адмиралтейство не сможет дать вам гарантий относительно того, что "Тирпица" в этом квадрате не будет".
В это время конвой фактически уже заступил за заветный меридиан, и в 4.20 дня эскадра адмирала Товея изменила курс и стала двигаться в юго-западном направлении, сообразуясь с предполагаемым отходом крейсерских сил Гамильтона.
Нельзя сказать, чтобы радиограмма Товея соответствовала лучшим традициям Королевского Военно-морского флота, и Гамильтон понимал это. Он и его флаг-капитан пришли к выводу, что такого рода маневры связаны с тем, что ни Адмиралтейство, ни Товей не знают со стопроцентной уверенностью о том, где находятся сейчас немецкие надводные корабли. Потянув время, насколько это было возможно, Гамильтон наконец связался в 6.00 вечера с адмиралом Товеем и проинформировал его о том, что он собирается повернуть в западном направлении, но не раньше 10.00 вечера, так как его эсминцы проходят дозаправку с танкера, следующего в составе конвоя. ("Я пытался действовать в духе обоих распоряжений", - писал он впоследствии. Другими словами, он пытался как-то совместить приказы, полученные им от Товея и от Адмиралтейства). Судя по всему, Товею не хотелось спорить с Гамильтоном, так как он больше ему своего неодобрения не высказывал, хотя и понимал, что если Гамильтон отвернет в 10 часов вечера, то это произойдет восточнее 25-го меридиана на добрых 250 миль.
Адмиралтейство приказало находившемуся в Архангельске соединению Берегового командования Королевских воздушных сил организовать круглосуточное патрулирование северного побережья Норвегии силами своих дальних самолетов-разведчиков типа "Каталина". Регулярные полеты этого соединения начались три дня назад, но по причине воздушной катастрофы с 11.00 утра 4 июля разведка фьордов не проводилась. Адмиралтейство, однако, получило информацию из другого "надежного источника". Полученное сообщение гласило, что "скорее всего" германские "карманные" линкоры "Шеер" и "Лютцов" находятся сейчас в Альтен-фьорде.
Что же касается утверждения, что "Шеер" и "Лютцов" "скорее всего" находятся в Альтен-фьорде, то в его основе, похоже, лежит утечка информации с немецкой стороны, имевшая место до того, как "Лютцов" получил повреждение. Что же касается "Тирпица" и "Хиппера", которые сравнительно давно ушли из Тронхейма, что подтвердила воздушная разведка в 2.20 дня 3 июля, то об их местопребывании до сих пор ничего не было известно. Таким образом, в начале дня 4 июля Адмиралтейство достоверно знало только то, что все четыре тяжелых немецких корабля покинули свои основные базы и что они, вполне возможно, движутся в это самое время наперехват конвою. Вечером 4 июля Адмиралтейство в дополнение к предыдущим радиограммам (собственной и Товея) передало на эскадру Гамильтона еще одно сообщение относительно того, как далеко его эскадра может продвигаться в восточном направлении.
"Новая информация относительно надводных кораблей противника может быть получена нами в самое ближайшее время. В ожидании дальнейших инструкций продолжайте движение вместе с конвоем".
В 6.15 вечера эсминец HMS "Сомали" вернулся к крейсерской эскадре, которая продолжала идти зигзагами во главе конвоя. После этого Гамильтон отправил на дозаправку американский эсминец "Вэйнрайт". С "Сомали" просигналили на крейсер "Лондон", что в соответствии с распоряжением Гамильтона Бруми пошел на север курсом 45°. Гамильтон выразил удовлетворение по поводу того, что начальник эскорта выполнил наконец отданное ему распоряжение.
2
В 10.30 утра 4 июля, примерно в то время, когда линкор "Тирпиц" бросал якорь в Альтен-фьорде, а капитан Аллен отвечал на вопросы адмирала Паунда в Лондоне, Германский морской штаб проинформировал адмирала Кранке - постоянного представителя Рёдера в ставке фюрера - и оперативный штаб верховного командования о том, что присутствие рядом с конвоем PQ-17 тяжелых кораблей союзников мешает осуществлению плана "Рыцарский удар". По мнению Морского штаба, такое положение будет продолжаться до тех пор, пока германские субмарины и военно-воздушные силы не выведут эти корабли из строя. Между тем конвой продолжал следовать курсом на восток, преследуемый немецкими воздушными разведчиками и подводными лодками.
В эти утренние часы адмирал Шмундт сообщил Морскому штабу в Берлине, что его подводная лодка U-457 потопила первый транспорт из конвоя PQ-17 - "Кристофер Ньюпорт". Шмундт, правда, не упомянул, что этот американский транспорт первоначально был поврежден сброшенной с самолета торпедой и оставлен командой задолго до атаки подводников.
Выполняя пожелания адмирала Карлса, немецкие военно-воздушные силы продолжали вести активное наблюдение за водами к западу от Норвегии, добираясь до широт мыса Норд и Альтен-фьорда (71° северной широты), но никаких следов присутствия в этих водах неприятельских кораблей не обнаружили. Но территории севернее указанной широты воздушная разведка вниманием не баловала. В военных дневниках морской группы "Норд" по этому поводу было сказано следующее:
"Поверхность в квадрате, где летчики обнаружили авианосное соединение союзников, была тщательно обследована, но никаких следов нахождения в этих водах тяжелых кораблей союзников найдено не было. Существует вероятность, что указанное соединение проследовало к северу и находится где-то на 71° северной широты. Подобная дислокация сил союзников не позволяет нам в настоящее время приступить к осуществлению операции "Рыцарский удар"".
Проинформировав о настоящем положении вещей Германский морской штаб, командование группы "Норд", чтобы подсластить пилюлю, сообщило, что обе линейные группы готовы выйти в море через три часа после получения приказа о начале атаки.
В полдень пилот немецкого самолета-разведчика обнаружил корабли Гамильтона - и совершенно правильно идентифицировал эту группу тяжелых кораблей как эскадру, состоявшую из четырех крейсеров и трех эсминцев, хотя и допустил ряд ошибок, устанавливая национальную принадлежность судов. О линейных кораблях летчик не сказал ни слова. В Германском морском штабе сразу решили, что это корабли крейсерского прикрытия конвоя. Какое-то время на немецком линейном флоте царило оживление: все ожидали скорого приказа на выход в море. Но потом комедия ошибок началась снова. В 1.27 дня U-457 заметила шедшие на восток корабли Гамильтона, а получасом позже капитан-лейтенант Бранденбург идентифицировал их как "линкор, два крейсера и три эсминца". Шмундт передал эти сведения командованию группы "Норд". Таким образом слухи о мифическом линкоре снова получили распространение.
И это еще не все. Хотя немцам до сих пор не удалось засечь ни одного авианосца, немецкие разведывательные самолеты сообщили о "двух неизвестных торпедоносцах", шедших в восточном направлении вблизи конвоя в 6.30 вечера. Германский морской штаб, естественно, заподозрил неладное и некоторое время пребывал в уверенности, что на небольшом, сравнительно, удалении от каравана находится неприятельский авианосец с базирующимися у него на борту торпедоносцами. На самом же деле этими так называемыми "торпедоносцами" были вооруженные глубинными бомбами гидропланы с "Вишиты", которые в соответствии с приказом Гамильтона отпугивали от конвоя немецкие подводные лодки.