Экскурс в историю
Вторая половина XIX в. отмечена ростом албанского национального движения и распространением идеи создания организации, которая боролась бы за объединение всех албанских земель в одно автономное образование и препятствовала их передаче разным странам. Летом 1878 г. в знак протеста против намерений Берлинского конгресса передать ряд областей, населённых албанцами, Болгарии, Сербии, Черногории и Греции, возникла Албанская Лига за защиту прав албанского народа. Она получила название "Призренская" по имени косовского города Призрен, в котором 10 июня собрались делегаты - албанцы из разных краёв, чтобы принять программу национальных целей албанского населения Османской империи. Организаторы лиги стремились к тому, чтобы из всех территорий Турецкого царства, заселенных албанцами, был создан один албанский вилайет, имеющий территориально-административную автономию и включающий мусульманских беев из Боснии, Герцеговины, Македонии. В программе было записано, что цель лиги - "не признавать и остаться на расстоянии от любой власти, кроме Порты", бороться за "сохранение царских прав неприкосновенного его величества султана, нашего господина". Но главное - "с оружием в руках бороться за защиту всей территории", выдворить иностранные войска с албанских земель. На собраниях Призренской лиги говорилось о существующей угрозе для территорий, которые считались албанскими, принимались решения о сопротивлении возможному разделению, вторжению черногорских, сербских или греческих войск. Сформированные лигой отряды ополчения были призваны бороться за достижение поставленных целей вооруженным путем. В то время Европа считала, что албанской нации не существует, и использовала понятие "албанские земли" исключительно как географическое.
Движение в поддержку лиги постепенно распространилось по всем албанским землям. На местах создавались комитеты, вёлся учёт мужчин, способных носить оружие, собирались деньги на вооружение и ополчение. Создание собственного регулярного войска рождало у албанского населения надежды на достижение независимости.
Вскоре лига порывает с турецким правительством и выдвигает требование автономии. Уже в ноябре 1878 г. была принята новая программа из пяти пунктов, требовавшая автономии объединённых в один вилайет албанских областей, знания чиновниками албанского языка, образования на албанском языке, управления вилайетом Общим собранием и выделение средств на просвещение и общественные работы. С этого времени албанцы начинают бороться за независимость и создание отдельного албанского княжества.
Борьба за автономию в начале 80-х гг. носила форму вооружённого сопротивления: активные боевые действия против турецких войск велись в Косовском, Дибрском вилайетах и в Македонии. Турецким войскам удалось подавить выступление плохо вооружённых албанских отрядов, но у европейской общественности и в правящих кругах великих держав пробудился интерес к албанскому сюжету.
В те годы албанцам не удавалось оказывать серьёзного сопротивления турецким властям, но они упорно создавали новые организации и объединения, принимали программы и воззвания и даже делали попытки формировать местные албанские органы власти.
Пользуясь слабостью Турции и перспективами её преобразования, многие страны-соседи проявляли заинтересованность в политическом влиянии на албанцев, а также в приобретении части заселённых ими территорий. Так, себя хотела "вознаградить" прилегающими частями Албании Черногория, ссылаясь на родственные связи между албанскими и черногорскими племенами, а также на схожесть племенного устройства. Об этом свидетельствуют интересные документы - записи о жизни соплеменников, обычаях и традициях черногорцев и албанцев в 80-е гг. XIX в., оставленные черногорцем из племени Кучи Марком Миляновым. Его повествование, приближенное к легендам и преданиям, рассказывает о жизни черногорских и албанских племён в Черногории, об их поведении, взаимоотношениях и патриархальных представлениях.
Российский дипломат А. Петряев писал в 1912 г., что в XVII–XVIII вв. "оставленные славянами места тотчас заселялись магометанами, главным образом албанцами. Таким образом, Турция очищалась от непримиримого славянского элемента, а албанцы за его счет расширяли область своего населения. Тогда сербы подвергались двойному насилию: со стороны турецких правителей и от поселившихся албанцев. Вследствие этого многие выселялись в разные места. Между прочим, из окрестностей Призрена и Печи происходят три самых многочисленных племени: Белопавличи, Кучи и Ваневичи; а оставшиеся из них соплеменники превратились в албанские племена: Крастеничи, Бериши, которые, однако, и теперь признают свое родство с упомянутыми черногорскими племенами. Многие знатные сербские роды приняли магометанство и также слились с албанцами".
В 90-е гг. XIX в. Сербия стремилась укрепить свои границы и присоединить к Королевству земли Старой Сербии, находившиеся ещё под властью Турции. Речь шла, прежде всего, о Косове и Метохии и Ново-Пазарском санджаке, где проживало достаточное количество сербов, однако отношения с албанцами у них были напряжёнными. Албанцы рассчитывали на объединение четырёх вилайетов - Скадарского, янинского, битольского и косовского. Так, посланник Сербии в Константинополе Стоян Новакович писал министру иностранных дел Турции в мае 1898 г., что в "течение последних четырех лет Королевское правительство было вынуждено неоднократно обращать внимание Царского правительства на беспорядки и невероятные и бесчисленные акты насилия, которые непрерывно осуществляет непокорное и недисциплинированное албанское население как на сербско-турецкой границе, так и в пограничных санджаках. Эти преступления и нападения направлены исключительно против христианского населения сербской народности, и складывается впечатление, что их цель - очистить от него эти области".
В начале ХХ в., согласно данным российского внешнеполитического ведомства, общее население Косова составляло 980 тыс. душ. Из них - "530 000 мусульмане и 440 000 христиане. Большинство мусульман составляют албанцы / от 385 000 до 430 000 душ/, остаток же - турки и мусульмане-босняки. Кроме албанцев-мусульман, в Косовском вилайете проживают в разных местах албанцы-католики численностью до 45 000 душ". Албанцы, отмечалось в служебной записке российского МИДа, "народ полудикий и горный, исконно жили и еще теперь живут племенами /фисами/ и крупными семьями - задругами, в которых старейшины и главари /краны/ пользуются неограниченной, патриархальной властью…". Сербское православное население страдает от своеволия албанцев, поскольку политика Порты, "стремящаяся создать из албанцев надежный оплот против соседних христианских государств /Сербии и Черногории/ и поддерживаемая пристрастием султана к своей албанской гвардии, способствовала разнузданности албанского элемента, в сущности отнюдь не фанатичного в религиозном отношении".