Взгляды Милюкова на проблему Константинополя и проливов теперь также совпали с установками министра иностранных дел С.Д. Сазонова. В октябре 1912 г. особое беспокойство МИДа России вызывало быстрое продвижение болгар к Константинополю. Сазонов предложил европейским державам немедленно выступить посредниками в заключение мира, сохранив Константинополь и проливы за Турцией. Но у англичан имелся свой план. Они договорились с болгарами и сербами о превращении Константинополя в вольный город и нейтрализации проливов (открытии их для военных судов всех стран). Россию это категорически не устраивало. И Милюков на заседании ЦК 12 октября, повторяя аргументы русских дипломатов, заявил, что "стоит за необходимость для России проливов", но "вопрос о ликвидации Турции ещё не наступил". При этом, подчеркнул Милюков, "России трудно довольствоваться простой нейтрализацией проливов; для неё нужны и куски территории по берегам проливов".
За солидарность с российским министерством иностранных дел председатель думской фракции кадетов подвергся резким нападкам своих товарищей по ЦК. В.И. Вернадский отметил, что линия Милюкова "по внешности близко подходит" к координации с политикой российского МИДа, "а этой опасной близости надо избегать". А.С. Изгоев призвал "усилить в партийных органах критику внешней политики правительства, усилить оппозиционные ноты". А.В. Тыркова язвительно намекала, что в повороте в позиции "Речи" сыграл свою роль личный фактор – приглашение Милюкова к министру иностранных дел С.Д. Сазонову. Председателю кадетской фракции пришлось оправдываться, говоря, что он ведёт свою линию помимо министерства иностранных дел, "совершенно самостоятельно", хотя и считает в данный момент политику Сазонова правильной.
Характерно, что, критикуя российский МИД, оппоненты Милюкова одновременно чутко прислушивались к мнению Лондона. Так, например, "Русские ведомости" сразу обратили внимание на заявление Ллойд Джорджа о том, что балканский конфликт будет "содействовать расширению свободы и улучшению управления". Не прошло и нескольких дней, как Ф.Ф. Кокошкин процитировал эти слова английского политика на заседании московского отделения ЦК КДП ("Симпатии либеральных английских кругов на стороне славян, а Ллойд Джордж высказал пожелание, чтобы границы свободы и хорошего управления были расширены").
В ноябре 1912 г. позиция Великобритании изменилась и "Русские ведомости" не преминули отметить это в передовой статье ("Ни Германия, ни Англия не хотят в настоящий момент войны"). Зато к развязыванию общеевропейского конфликта в это время начала активно стремится Франция, генеральный штаб которой счел момент для войны самым подходящим. Париж стал требовать от России энергичной подготовки к военным действиям. Официальный Петербург должен был обозначить поддержку своих французских партнеров. И П.Н. Милюков в унисон более активной политике российского МИДа напечатал в "Речи" воззвание "Поддержите наших друзей". (Под друзьями имелись в виду славяне). За это он подвергся упрекам на заседании ЦК КДП 7 ноября 1912 г. со стороны Н.А. Гредескула. "Только сторонники политического авантюризма, какими бы мотивами они не руководствовались, могут с легким сердцем накликать войну", – считали теперь "Русские ведомости".
Война, однако, не входила в планы ни политического руководства Российской империи, ни Милюкова. В результате, в конце ноября 1912 г., когда сербы вышли к Адриатическому морю, а Австро-Венгрия, поддержанная Германией, развернула военные приготовления против них и России, и Милюков, и его оппоненты внутри партии заняли сдержанную позицию. По донесению Л.К. Куманина от 27 ноября 1912 г. как П.Н. Милюков, так и В.А. Маклаков в кулуарах Государственной думы говорили о возможности разрешить австро-сербский и австро-русский конфликты мирным путём.
Из этих примеров видно, что отношение кадетов к внешнеполитическим инициативам Англии и Франции заметно отличалось. Это важно отметить, поскольку в историографии обычно считается, что кадеты воспринимали сближение России, как с Францией, так и с Англией в равной степени положительно. Однако это не так. Как справедливо отмечают А.В. Голубев и О.С. Поршнева, на "образ Франции в России, прежде всего в восприятии леволиберальных и демократических слоев, отрицательное влияние оказала финансовая поддержка, которую эта страна оказала царскому режиму для подавления революции 1905–1907 гг.".
Французский посол М. Палеолог признавал: "либеральные партии никогда не могли нам простить того, что мы продлили существование царизма нашими финансовыми субсидиями".
Неоднозначное отношение к русско-французскому союзу сохранялось у конституционных демократов с 1906 г. вплоть до начала Первой мировой войны. Причем в 1913–1914 гг. он начал восприниматься кадетской прессой скорее критически. В эти годы публицисты, ориентировавшиеся на партии Народной Свободы, чутко уловили симптомы потепления в отношениях Великобритании и Германии. Были внимательно оценены все шаги Лондона и Берлина навстречу друг другу (в том числе по вопросу строительства Багдадской железной дороги). Авторам "Речи" и "Русских ведомостей" стало казаться, что Великобритания стала прохладно относиться к укреплению военно-политических связей в рамках Антанты. Отсюда делался вывод о стремлении англичан остаться в стороне от возможного конфликта между континентальным державами. Между тем опасность подобного столкновения с точки зрения публицистов ведущих кадетских газет нарастала пропорционально росту милитаризма во Франции и Германии. Следует особо отметить, что ответственность за это возлагалась на обе стороны, а русско-французский союз виделся фактором, поддерживающим милитаристские тенденции.
Нападки на Францию и союз с ней особенно усилились в кадетской прессе в мае– июне 1914 г. в связи с политическим кризисом в этой стране, вызванным вопросом об увеличении срока военной службы с двух до трех лет. Критике за стремление угодить французским партнерам подвергся и руководитель российского МИДа С.Д. Сазонов. "Русские ведомости" писали: "никакое внимание к желаниям союзницы не может оправдать той игры с огнем, какой являются сейчас наши многие дипломатические ходы". (Газета имела в виду подогреваемые Францией и вызвавшие озлобление Германии и Австрии действия Сазонова по привлечению в лагерь Антанты Румынии). Русско-французским отношениям была посвящена концептуальная статья "Франция и Россия", печатавшаяся в трех номерах "Русских ведомостей". В ней указывалось, что франко-русский союз становится "все более и более орудием в руках таких двух сил, как французская плутократия и русская бюрократия".