Так или иначе, к языковым способностям следует прибавить недюжинное личное обаяние, дипломатический дар и особую сибаритскую манеру поведения, выработанную за годы восточной службы. Денстервилль умел и любил "производить впечатление", держал себя как "знатный господин", быстро нашел подход к чувствительной к лести персидской аристократии, "расточая дары своего красноречия перед представителями знатных персидских родов, стараясь убедить этих последних в том, что приход англичан в Персию вполне соответствует их интересам".
Аристократизм с авантюрным оттенком проявлялся и в отношении Денстервилля к собственным офицерам. Бригадный генерал Перси Сайкс, которому также довелось оказаться в 1918 г. в Персии, вспоминал, что Денстервилль своей властью произвел в контр-адмиралы руководителя английской флотилии на Каспии коммодора Дэвида Норрисса, несмотря на справедливое сопротивление последнего. Авантюрная жилка – одна из главных черт характера Денстервилля, которая был присуща ему всю жизнь. Не случайно Денстервилль стал прообразом героя одного из лучших романов его однокашника Редьярда Киплинга "Старки и компания", в котором Старки – хулиган и хитрец. Возможно, это способствовало его сближению с Бичераховым.
Надо отметить, что офицеры, включенные в состав отряда Денстервилля, а среди них оказались не только англичане, но и жители отдаленных провинций Британской империи – канадцы, южноафриканцы, австралийцы и даже новозеландцы, – были под стать своему командиру. Многие из них прибыли с Западного фронта в поисках новых ощущений, их "сладко манил риск неизвестного".
Первое свое предприятие Денстервилль начал, самонадеянно рассчитывая только на собственные силы. "Генерал Денстервилль решился на дерзкую авантюру: проследовать с миссией в Тифлис – столицу Кавказа, для того чтобы объединить армян, казаков и лояльных русских против наступления турок", – вспоминал П. Сайкс. Нужно отметить, что генерал Маршалл был категорически против как продвижения на север Персии, так и проникновения в Закавказье. Однако особая миссия Денстервилля была инициирована и контролировалась Восточным комитетом Военного кабинета и финансировалась отдельно от прочих расходов британских войск на Ближнем Востоке. Маршаллу оставалось только пассивно следить за редкими донесениями о передвижениях Денстервилля.
На пути англичан к бескрайним просторам бывшей Российской империи лежала узкая прибрежная полоса в Северной Персии – провинция Гилян. С начала 1910-х гг. русские войска без особого успеха вели борьбу с гилянскими повстанцами, объединенными в достаточно мощное войско (в разное время – от 3 до 5 тыс. штыков и сабель) под руководством персидского революционера Мирзы Кучук-хана. Провинция Гилян лежала в узкой долине между Каспийским морем и Эльбрусским хребтом и разительно отличалась от остальной Персии климатом и природой – здесь господствовали густые влажные субтропические леса, очень удобные для действий партизан, которых именовали дженгелийцами (от слова "дженгель" – лес, джунгли). Кучук-хан был очень популярен не только в народе, но и среди многих высоко – поставленных шахских чиновников, несогласных с засильем иностранцев в стране. "Его считали спасителем Персии, который выгонит отсюда иностранцев и вернет стране ее прежний золотой век". Поэтому Кучук-хан получал помощь практически повсеместно и быстро восстанавливал силы после разгромов, которые ему учиняли русские войска.
Через Гилян пролегала единственная дорога из внутренних персидских провинций к порту Энзели, через который осуществлялось снабжение русского экспедиционного корпуса во время Первой мировой войны, а с начала 1918 г. – шла эвакуация его частей и имущества. Русские караваны подвергались бесчисленным грабежам со стороны дженгелийцев, нередко сопровождавшимся убийствами.
Все это было хорошо известно Денстервиллю, однако он решился на путешествие в Энзели, для которого, по его собственному признанию, он имел лишь "несколько офицеров, несколько броневиков и сколько угодно денег". Его маленький отряд получил наименование "Данстерфорс". Неудивительно, что марш-бросок к Энзели в феврале 1918 г. едва не окончился для англичан плачевно, поскольку, не имея реальной военной силы, их колонна в каждый момент своего движения оказывалась окруженной повстанцами Кучук-хана. Добравшись в конце концов до Энзели, англичане сразу оказались в плену у безраздельно господствовавшего здесь Военно-революционного комитета Восточно-Персидского района Кавказского фронта, координировавшего свои действия с Бакинским совнаркомом. Едва вырвавшись из плена, Денстервилль вернулся в Хамадан, где и встретился с бичераховским отрядом.
Бичерахов и генерал Денстервилль: "Сердечное согласие" в частном порядке
Теперь стало ясно, что деньги придется тратить не в Закавказье, а уже сейчас, иначе англичане едва ли могли сдвинуться с места. Наем местных персидских воинов-добровольцев провалился, поскольку персы не устроили англичан ни по своим боевым качествам, ни по уровню мотивации. Необходим был мощный отряд, способный защитить англичан.
И такая сила в Персии имелась. С осени 1917 г. отряд Бичерахова действовал в британской зоне ответственности и поэтому находился в оперативном подчинении командующего британскими войсками в Месопотамии генерала Маршалла, подчиняясь одновременно командиру 1-го Кавказского кавалерийского корпуса Н.Н. Баратову. Фактически же регулярный контроль за его действиями ни тот ни другой осуществлять не мог. Отряд в это время прекратил получать финансирование из корпуса и находился на распутье. Бичерахов планировал организованно отвести его на Кубань и Терек, где распустить казаков по домам.
На Денстервилля первое знакомство с "поистине замечательной фигурой" полковником Бичераховым и его "живописными казаками" произвело большое впечатление. 3 февраля 1918 г. в своем дневнике он записал: "Встретился также с полковником Бичераховым, командующим горсткой верных ему казаков – около 300 человек. Он кавказец, прекрасный парень; тяжело ранен". Как и другие наблюдатели, он отметил особую харизму Бичерахова и то, что "его люди его боготворят, как бесстрашного командира". В дальнейшем, несмотря на принципиальные разногласия, между ними установились достаточно теплые отношения, причем, как предполагал генерал Маршалл, "Денстервилль, по-видимому, находился под большим влиянием Бичерахова".
Несмотря на взаимную нужду друг в друге, переговоры между Бичераховым и Денстервиллем шли сложно. Каждая из сторон преследовала собственные цели: Бичерахов настаивал на немедленном движении на север Персии и возвращении отряда на Кавказ, а Денстервилль хотел дождаться подкреплений в виде частей 39-й бригады королевских войск. На момент переговоров в распоряжении последнего имелись лишь 12 офицеров, два писаря и 41 шофер на сорока автомобилях и одном броневике.
26 марта, после "долгих препирательств по разным пунктам", стороны пришли к следующему соглашению: 1) Бичерахов обязывался не выводить своих войск из Персии до тех пор, пока их место не займут англичане; 2) английская сторона брала на себя оплату жалованья казакам и покрытие расходов на военные операции; 3) все военные операции должны были согласовываться с английским командованием; 4) отряд Бичерахова должен был направить свои усилия против повстанческих войск Кучук-хана, с тем чтобы пробиться к Каспийскому морю и в дальнейшем быть готовым к совместным операциям на Кавказе.
Как уже отмечалось во введении, в литературе за Бичераховым прочно закрепился ярлык "английского наймита", "отрабатывавшего английские деньги". Факт содержания отряда на средства английской миссии в Персии действительно неоспорим. Однако вся политическая и военная деятельность Бичерахова говорит о том, что эти отношения обеими сторонами длительное время (а Бичераховым до конца) понимались как союзнические, равноправные, взаимовыгодные и ни о каком наемничестве не могло быть и речи. Бичерахов неизменно и до конца отстаивал перед англичанами русские интересы, как он их понимал.
Ранее, в ноябре 1917 г., когда суть и перспективы Октябрьской революции в России были еще совершенно неясными, отряд Бичерахова официально передавался в оперативное подчинение британскому командованию для ведения совместных действий. Никому в голову не придет называть это "наймитством". В начале 1918 г. генерал Баратов, не располагавший уже дисциплинированными частями, потребовал отряд обратно и генерал Маршалл, по его выражению, дал такое "разрешение".
Следует отметить, что на этот момент английское правительство имело обязательство субсидировать содержание всего корпуса генерала Баратова. И это тоже не было "наймитством". Это были партнерские отношения: одна сторона имела средства, а другая силу. Однако, по мере того как корпус таял физически и терял боеспособность, естественным образом падала и заинтересованность в нем англичан. Корпус был обременен огромными долгами перед персидскими крестьянами, торговцами и органами власти, и английское правительство не желало брать эти долги на себя. Воспользовавшись похищением дженгелийцами нескольких английских офицеров и обвинив русские войска в бездействии, начиная с апреля 1918 г. английское правительство приостановило и без того скудное финансирование корпуса. Баратов выезжал в Тегеран к английскому послу, вел переговоры с генералом Денстервиллем, однако, кроме обещаний, ничего не получил.