США признают Советский Союз только с приходом Ф. Рузвельта. У. Буллит подаст признание, чуть ли не как жест благотворительности со стороны Америки: "США признали СССР не из соображений торговли, а из чисто политических соображений - положения на Дальнем Востоке и желания избежать там войны между Японией и СССР было решающим. Признание СССР сыграло в этом отношении большую роль, умерив пыл японцев…". По мнению же советского полпреда А. Трояновский признание было жизненно необходимо прежде всего самой Америке: "Отношения с Японией толкали на признание Советского Союза верхушку (США), т.е. правительство… Во всяком случае, у Рузвельта это главное, что толкнуло его на признание".
Отношения между США и Японией, о которых говорил Трояновский, обострялись с каждым днем. Чего стоило только одно заявление Информационного бюро МИД Японии от 17 апреля 1934 г. о том, что отношения между Японией и Китаем являются делом только этих двух государств, что интерпретировалось, как своего рода "азиатская доктрина Монро". Анализируя отношение между двумя странами, советский генконсул из Сан-Франциско указывал на "сильное ущемление" интересов "Стандарт ойл" в Маньчжурии, на "обострение борьбы вокруг рынков сбыта. Энергичный завоз Японией товаров в 1933–1935 гг. во все страны Латинской Америки и в США вызвал здесь самое сильное негодование…". В результате генконсул приходил к выводу, что "ни характер спорных вопросов, ни соперничество флотов, ни общее настроение политики, как Японии, так и США не дают повода для того, чтобы думать, что отношения между США и Японией будут рассматриваться действительно мирным, дружественным путем, (однако) Несомненно, что обе стороны по причине недостаточной подготовленности будут искать отсрочки от решительной схватки". Признание СССР, как раз соответствовало этим целям.
При этом, отмечал советский генконсул в Сан-Франциско: "Очевидно, что американский флот ставит себе ясно наступательные действия. Это особенно вскрывается последними большими ассигнованиями на флот… Даже для невооруженного военными знаниями взгляда, живя на западном берегу США, становится ясным, что в 1934–1935 гг. усилилась военно-морская подготовка. В марте 1935 г. было решено построить дополнительно несколько воздушных баз на Тихом океане. Одна из них… на острове Оаху… недалеко от Пирл-Харбора"… "Происходящие сейчас маневры всего американского флота в Тихом океане предусматривают со всей очевидностью только одного врага - Японию".
Однако для антисоветски настроенных представителей американского истеблишмента главным врагом оставалась не Япония, а Советская Россия. Признание СССР, отмечал Трояновский, "вызвало значительное разочарование в этой стране, где многие рассчитывали, что мы будем воевать с Японией, причем Америка продиктует нам условия своей помощи и, таким образом, заработает на нас и вместе с тем потреплет нашими руками Японию. Пока этого не случилось, и это приводит не только к разочарованию, но даже к раздражению".
Антисоветские круги отыграются на том, что под их давлением США откажется от принятия в Тихоокеанском регионе принципов "коллективной безопасности", (как и в Европе) предложенных СССР. Мнение противников "коллективной безопасности" отражают слова У. Буллита, который утверждал, что предложения СССР обусловлены ее стремлением к "мировой революции": "Москва лелеяла надежды на развязывание войны между США и Японией на Дальнем Востоке, чтобы затем вступить в войну, захватить Маньчжурию и в конце войны распространить коммунизм на территории Китая". Одновременно сам Буллит в конце 1936 г. лелеял и подогревал надежды, что "Япония вторгнется в Россию… в течение шести месяцев… и захватит всю дальневосточную оконечность России".
Буллит уже в 1934 г. подталкивал СССР "распубликовать программу-монстр морского строительства на ближайшие годы и тем обеспечить свое участие на конференции". М. Литвинов ответил отказом, поскольку "провозглашение новой большой программы может дать повод японским милитаристам ускорить войну с нами".
В конце 1938 г., уже после подписания Мюнхенского соглашения в Европе, медиамагнат Рой Говард снова отмечал, что "симпатии "некоторой части американского народа" были бы на стороне японцев, если бы они для своей экспансии избрали антисоветское направление…".Столкновение на между советскими и японскими войсками произойдут на озере Хасан в 1938 г., а затем на Халкин Голе в 1939 г.
В разгар боев 1939 г. Англия окажет Японии моральную поддержку, признав японские захваты в Китае. А правительство США продлит аннулированный ранее торговый договор с Японией, а затем полностью восстановит его. Это позволит Японии закупить грузовики для Квантунской армии, станки для авиазаводов и др. стратегические материалы.
Окончательно угроза войны с Японией будет предотвращена только с подписанием Советско-Германского договора о ненападении 1939 г., следствием которого станет советско-японский пакт о нейтралитете 1941 г.
На направлении главного удара - экономический фронт
Местные бои стратегического значения, или Долги против кредитов
В 1929 г. в СССР началась индустриализация, которая требовала огромных средств и прежде всего в валюте для закупки заводов, оборудования, техники, технологий, привлечения иностранных специалистов. Золотовалютных активов для этого в СССР не было, валюту можно было взять только на Западных рынках. Но, как сообщал М. Литвинов, "благодаря отсутствию нормальных отношений с СШ и наличию к нам претензий мы не имеем доступа к финансовому рынку, т.е. не можем выпускать наших обязательств…".
Положение СССР на американском финансовом рынке рисуют донесения советских торговых представителей в США: "Единственный банк, с которым мы работаем, это "Чейз бэнк", причем почти все так называемые кредиты были обеспечены либо нашими депозитами, либо нашими товарами. В январе 1928 г. банк согласился оперировать с 9% железнодорожными облигациями Госбанка СССР, но 2 февраля 1928 г. последовало заявление госсекретаря Келлога, что госдепартамент США возражает против финансовых соглашений, которые связаны с распространением советских облигаций в Америке или предоставлением кредитов, усиливающих советский режим…". "Одновременно госдепартамент опубликовал письмо страховой компании "Нью-Йорк лайф иншуренс К", в котором эта компания протестовала против распространения советского железнодорожного займа, так как является владельцем облигаций царского железнодорожного займа (на 20 млн. долл.), не признанного советским правительством…".
СССР мог оплачивать свои покупки в США, только за счет привлечения фирменных кредитов, которые обходились в несколько раз дороже, чем банковские. Только за первый год пятилетки сумма фирменных кредитов выросла почти в три раза:
Американские кредиты СССР, млн. долл.