Ее мужу, генералу Чурбанову, совсем невыгодно идти на разрыв с мадам, потому что он сразу потеряет благосклонность ее отца. Чурбанов это хорошо знает, потому и терпит меня - выбора у него нет!"
Приблизившись к нам, Галина вместо приветствия громко и витиевато заругалась матом. Прокричала, чтобы Борис помог прибывшим на смену охранникам вынести из машины банки с икрой, виноград, ящики с шампанским и водкой.
Отдав распоряжения, Галина без тени стеснения начала снимать с себя платье, чтобы переодеться в поданный телохранителем шелковый халат.
Я попытался отвернуться, но Борис, который демонстративно проигнорировал указание "мадам" помочь охране, тихо сказал мне: "Не вздумай отворачиваться, иначе сразу попадешь в немилость. Она обожает, когда ее нагую рассматривают молодые мужчины!"
За время, которое я провел в тот день в обществе "влюбленных", я понял, что Борис умный и изощренный человек, умеющий держать себя в руках.
Галина - крайне раздражительная и конфликтная женщина. Когда Борис напомнил ей, что пора возвращаться к родителям, которые отдыхали неподалеку, в Ореанде, Галина закатывала истерику, ругалась матом, швыряла в любовника гроздья винограда и обвиняла его в том, что он ее не любит.
Под конец, напившись, Галина стала плакать и кричать: "Я люблю искусство, а мой муж - мудак, хотя и генерал. Ну что поделаешь, чурбан - он и есть чурбан!"
По возвращении в Москву я несколько раз бывал в гостях у Буряце, в квартире на улице Чехова, которую для него приобрела Галина.
Однажды, это было в декабре прошлого, 1981 года, вернувшись из Гонконга, куда я летал, чтобы закупить для Бориса видеоаппаратуру, я застал у него дома двух неизвестных мне молодых людей. Все трое оживленно обсуждали план тайного проникновения в квартиру какой-то артистки по фамилии Бугримова, чтобы похитить принадлежащие ей уникальные ювелирные изделия.
Я хотел уйти, но Борис попросил меня остаться, сказав, что от меня у него секретов нет.
Из разговора мне стало известно, что в квартире этой артистки - драгоценностей на астрономическую сумму и они необыкновенной красоты.
Таких нет даже у Галины, что вызывает ее зависть и злость. Злость оттого, что она якобы предложила артистке огромные деньги за коллекцию, но та отказалась ее продать.
После чего будто бы Брежнева сказала: "Если уж она не хочет мне их продать, то уж лучше, чтобы их вообще не было в Советском Союзе!"
Насколько я понял, родственник одного из присутствовавших молодых людей работает в отделе, контролирующем сигнализацию в доме артистки. Он должен был в обусловленное время отключить ее, чтобы сигнал тревоги не поступил в отделение милиции.
Еще двое или трое мужчин должны были подъехать к дому на машине-фургоне и на глазах консьержа втащить в подъезд огромную елку.
В случае возможных вопросов мужчины должны были бы ответить, что елка - новогодний подарок артистке, а они лишь выполняют поручение привезти и оставить дерево у дверей квартиры.
Буряце согласился с остальными заговорщиками, что все будет выглядеть естественно, и их действия не вызовут подозрений у консьержа, так как у знаменитых артистов масса поклонников, которые способны выражать свои симпатии самым экстравагантным образом…"
Банзай
На следующее утро Андропов уведомил Леонида Ильича о "грозящей ему опасности" и заручился его поддержкой в реализации своих планов: под предлогом проведения оперативных мероприятий по защите чести Семьи и, как следствие, - престижа державы, Андропов получил карт-бланш на разработку связей Галины Леонидовны, первой в числе которых значилась Светлана Щёлокова…
Таким образом, генсек фактически жаловал грамотой, позволяющей бесконтрольно держать "под колпаком" самого министра внутренних дел!
Брежнев так и не понял, какую злую шутку сыграл с ним Андропов, получив из его рук исключительное право разрабатывать окружение Галины Леонидовны. Впрочем, Леонид Ильич в то время уже мало что понимал…
Последующие события развивались стремительнее, чем в крутом кинобоевике.
Поскольку бриллианты Бугримовой было практически невозможно сбыть внутри страны, генерал Карпов по согласованию с Председателем КГБ дал указание ввести особый таможенный контроль во всех международных аэропортах, и пограничных станциях Советского Союза. Успех не заставил себя ждать.
Через два дня в аэропорту Шереметьево был задержан гражданин, в полу пальто которого был зашит замшевый мешочек с тремя самыми крупными бриллиантами из коллекции Бугримовой.
Еще несколько дней спустя оказались за решеткой и другие члены банды профессиональных грабителей, специализировавшихся на, как они именовали свой промысел, "изъятии у населения бриллиантовых излишков".
Расследование дела об ограблении квартиры Ирины Бугримовой получило новый импульс, когда от подследственных были получены косвенные данные, что наводчиком, получившим за свои "труды" баснословные комиссионные, в обоих случаях был Борис Буряце.
В его квартире был проведен тщательный обыск, который не только усилил подозрения в причастности цыгана к данному делу, но и заставил вернуться к другим нераскрытым делам.
Буряце был вызван на допрос.
В норковой шубе и норковых сапогах, с болонкой в руках и дымящейся сигаретой в зубах Бриллиант вошел в кабинет следователя.
Но спесь слетела моментально, как только ему было объявлено, что он арестован и ближайшие десять дней как минимум ему придется провести в Лефортовской тюрьме.
Следователи любезно (им было известно о его близости с Галиной Брежневой) предложили ему уведомить своих родственников об аресте. Борис позвонил Галине, но та еще не успела прийти в себя после затянувшейся новогодней попойки и в растерянности бросила трубку…
Судом Буряце был приговорен к пяти годам лишения свободы с конфискацией принадлежавшего ему имущества, в том числе и подарка Брежневой - квартиры на улице Чехова.
Из тюрьмы "Борис Бриллиантович" уже больше никогда не попадет в объятия мадам, как, впрочем, и других своих любовниц - его просто прикончат в зоне.
Галина Леонидовна впадет в затяжную депрессию, которую будет усугублять неуемным приемом спиртного. Через некоторое время она перестанет себя контролировать и окончательно сопьется.
Вплоть до 1995 года она будет жить в своей огромной квартире на улице Алексея Толстого, которая превратится в ночлежку московских пьяниц и бомжей.
Последний ухажер Брежневой, сантехник из домоуправления, некто Илюша, по возрасту годившийся ей в сыновья, поселится в ее квартире, лелея тайную надежду, что она по пьянке сболтнет, где запрятаны фамильные драгоценности.
В 1995-м взбунтуются соседи по дому, которым отравляли жизнь пьяные дебоши лишившейся рассудка мадам. Они предъявят ультиматум ее дочери Виктории, и та поместит мать в психиатрическую клинику, где она скончается 30 июня 1998 года…