Но клянусь, ты такая же сорвиголова, какой была двадцать лет назад! Чем эта допотопная особа так досадила тебе?
Леони яростно заявила:
– Это ловкий трюк от начала до конца! Они его придумали, чтобы женить Доминика на этой девице. Старая мегера думала меня напугать скандалом, но напугала ее я! Доминик никогда не женится на этой… на этой… salope [57] .
– Леони! – Леди Фанни даже закрыла уши ладонями. – Как ты можешь?..
– Но она такая и есть, – свирепствовала герцогиня, – а ее мать просто entremetteuse [58] . Уж я-то хорошо знаю этот тип. И она будет belle-mere [59] моего Доминика? Нет, нет и еще раз нет!
Леди Фанни приоткрыла уши.
– Боже мой, дорогая, перестань так переживать! Разумеется, Вайдел и не подумает жениться на этой девке. Но ведь разразится скандал!
– Le m'en fiche! [60] – грубо заявила Леони.
– И думаешь, Джастин согласится с тобой? Моя дорогая Леони, с Вайделом уже было достаточно громких скандалов, ты прекрасно это знаешь. Ставлю мое бриллиантовое колье, что эта женщина выполнит все свои вульгарные угрозы. Уверена, она поднимет шум, и это будет ужасно для всей нашей семьи. А все твой сынок! Ведь если есть хоть частица правды в том, что рассказала эта мегера, хотя, конечно, я в этом сомневаюсь, потому что ничего нелепее в жизни не слышала… Но все-таки… выходит, что он даже не хотел эту девушку! Зачем, скажи на милость, он потащил ее с собой?
– Джон предположил, что Доминик сделал это из мести, – неуверенно объяснила Леони, которая явно опять встревожилась после слов леди Фанни. – И, знаешь, мне кажется, он прав.
Леди Фанни широко раскрыла голубые, как китайский фарфор, глаза:
– Но, дорогая, даже Вайдел не может быть таким извергом! Надо быть дьяволом во плоти, чтобы совершить такое!
Леони направилась было к окну, но слова невестки заставили ее обернуться.
– Что ты имеешь в виду? Что значит твое «даже Вайдел»? – резко спросила она.
– Ничего особенного, моя дорогая, – поспешно заговорила леди Фанни, – ничего. Но так поступить может только последний негодяй, и я рада, что мой Джон ни в каком смысле не похож на Доминика. Мое сердце разрывается на части, так мне жаль тебя, моя дорогая.
– А мне – тебя, – с убийственной вежливостью отозвалась герцогиня.
– Это почему же? – Леди Фанни выпустила коготки и приготовилась к сражению. Леони пожала плечами:
– Сегодня я целый день провела в карете вдвоем с твоим невыносимо нудным Джоном, с меня довольно.
Леди Фанни постепенно все более распалялась.
– Клянусь, в жизни не встречала подобной неблагодарности! Лучше бы я послала Джона к Эйвону, как и собиралась!
Леони вдруг смягчилась:
– Ну, прости меня, Фанни, но ведь ты первая сказала плохо о моем сыне, и гораздо хуже, чем я о твоем.
На мгновение могло показаться, что леди Фанни сию минуту уйдет из комнаты и хлопнет дверью, но благоразумие возобладало. Она примирительно сказала, что не хочет, чтобы их ссора явилась последней каплей в чаше тех несчастий, что уже постигли семью. Потом потребовала у Леони объяснений по поводу того, как та собирается предотвратить скандал.
– Ну, точно я пока не знаю. Если понадобится, я раздобуду мужа этой девушке.
– Раздобудешь мужа? – Такого леди Фанни не ожидала. – И кто же он, по-твоему, будет?
– Да какая разница, – нетерпеливо ответила герцогиня, – пока я просто перебираю возможные варианты, должна же я о чем-то думать! Может быть, Руперт поможет.
– Руперт! – чуть не фыркнула от возмущения леди Фанни. – Просить о помощи Руперта – все равно что просить об этом моего попугая! Ничего из этого не получится, дорогая, придется все рассказать Эйвону.
Леони покачала головой:
– Нет, он ничего не должен знать. Я просто не вынесу, если его отношения с Домиником станут еще хуже.
– Опомнись же, Леони! В конце недели Эйвон приедет в Лондон и сразу явится ко мне.