Она молча выслушала нотацию, не прекращая с аппетитом есть, и, кажется, находила незнание местного языка мистером Комином вполне приемлемым объяснением своего вмешательства.
– Боюсь, что вы не понимаете до конца всю щекотливость и деликатность вашего положения, – заключил раздраженно маркиз.
Мисс Чалонер пододвинула к себе блюдо с засахаренными фруктами и после внимательного изучения наконец выбрала несколько самых аппетитных.
– Я понимаю, милорд, – отозвалась она, – у меня было много времени на обдумывание, и я вполне теперь осознаю, что у меня не осталось ни малейшего намека на репутацию.
Маркиз расхохотался:
– Вы слишком хладнокровно об этом говорите, мадам.
– А вы должны радоваться этому, милорд. Сопровождать в Париж женщину, непрерывно закатывающую истерики, вам явно не пришлось бы по вкусу.
–Верно, – согласился маркиз.
– Кроме того, – продолжала мисс Чалонер, уничтожив еще пару засахаренных слив и вновь принимаясь изучать блюдо с ними, – волнение не принесло бы ничего, кроме моего полного изнеможения и вашего раздражения. Вы уже пугали меня не раз своим гневом и даже в своей ярости перешагивали границу дозволенного, употребляя насилие, теперь и я должна всячески остерегаться, чтобы своим поведением не вызвать в вас столь опасное для себя состояние.
Маркиз ударил ладонью по столу так, что подскочили бокалы.
– Не лгите! Вы ни капли не боитесь меня, не так ли?
– В данный момент, сэр, нет, – подтвердила она. – Но когда вы приступите ко второй бутылке, мне станет не по себе.
– Позвольте поставить вас в известность, мадам, что я становлюсь опасным лишь после третьей бутылки.
Мисс Чалонер слегка улыбнулась и взглянула ему в глаза.
– Милорд, – сказала она с подкупающей искренностью, – вы становитесь опасны сразу, едва услышите хоть малейшее возражение, и я нахожу вас человеком нетерпимым и чрезмерно вспыльчивым.
– Благодарю, – отозвался маркиз, – возможно, вам придутся больше по душе благоразумные манеры и поведение вашего друга, мистера Комина?
– Безусловно, он приятный, порядочный джентльмен, – согласилась мисс Чалонер.
– Я же, разумеется, напротив, неприятный и непорядочный джентльмен.
– О, вы – не джентльмен, а титулованная особа, – иронично заметила мисс Чалонер.
– Меткий выпад, мадам! Будьте добры, ответьте: что еще в мистере Комине оказалось достойным вашего внимания?
– Его манеры были исключительно любезны.
– А у меня манеры вообще отсутствуют, – произнес маркиз вкрадчиво. – Будучи титулованной особой, мадам, я в них, по-вашему, не нуждаюсь… Позвольте подвинуть к вам второе блюдо с засахаренными фруктами, еще не удостоенное вашего внимания.
– Благодарю вас.
Маркиз потягивал вино, глядя на мисс Чалонер поверх края бокала.
– Будет, пожалуй, порядочно по отношению к вам предупредить, что сей образец совершенства тайно обручен с моей кузиной. И не ошибусь, если скажу, что его поездка в Париж вызвана желанием тайно с ней обвенчаться.
– Вот как? – сказала Мэри с невинным видом. – Что же, ваша кузина, безусловно, имеет с вами большое сходство.
– О, это фамильное сходство, мадам! – И маркиз добавил задумчиво: – Вы бы ей понравились.
– Не могу представить, по какой причине, сэр.
– Ей понравится любая женщина, которую я выберу в жены.
Мисс Чалонер взглянула на него с любопытством:
– Она так обожает вас?
– Причина не в этом. Ее мамочка, честолюбивая леди Фанни, прочит Джулиану мне в жены, но это обстоятельство не устраивает ни меня, ни кузину.
– Джулиану? – быстро переспросила мисс Чалонер.
– Да, мою кузину.
– Я поняла, но как ее фамилия?
– Марлинг. Что такое?!
Мисс Чалонер подпрыгнула на стуле:
– Ваша кузина – Джулиана Марлинг! Но я знаю ее!
– Правда? – Маркиз внешне остался бесстрастен.