Когда он взял Грету за руку и помог выйти на берег, она робко спросила:
– А кому принадлежит это? – Она заметила мужчину, который выходил из приземистого здания, на ходу застегивая штаны. – Слишком большой дом, чтобы его использовать под уборную. Здесь кто-нибудь живет?
Бен посмотрел на нее, нахмурившись, и, замявшись, попытался объяснить:
– Здесь спят женщины из салуна.
Девушка удивилась, впервые услышав о существовании подобных женщин. Заметив мужчину, который входил в дом, она поинтересовалась:
– Это замужние женщины?
– О, нет, – Бен схватил ее за руку и потянул прочь. Девушка бросила на него недоумевающий взгляд, удивляясь его странной торопливости и нервному тону. Но так и не успев задать вопроса, она залилась краской смущения. Ей вдруг стало понятно, что именно старик имел в виду. Женщины из салуна, грубо говоря, проститутки.
Ее не волновала тема публичных домов, и она, презрительно хмыкнув, поспешила за Беном в лавку, еще издалека почувствовав запах яблок, свежесваренного кофе, тушеных бобов и кожи.
– Как хорошо здесь пахнет, – сказала Грета, останавливаясь, чтобы привыкнуть к полумраку комнаты после ослепительного солнца улицы.
– Сейчас да, – согласился старик с ироничным смешком. – Но вот если бы ты зашла сюда, примерно так, с месяц назад, когда охотники приносили сюда шкурки, которые им удалось добыть в течение зимы, ты бы этого не сказала. Женщины отказывались заходить в лавку до тех пор, пока Якоб не упаковал их и отправил вниз по реке в Сент Луис.
– Якоб – хозяин фактории? – полюбопытствовала Грета, зачарованно разглядывая полки, где лежали рулоны ярких, цветных тканей.
– Да. Он задира, каких мало, но человек честный. С каждым старается обращаться по справедливости. Он один из немногих, кто хорошо относится к индианкам и женщинам из салуна. Он никогда не оскорбляет их. Некоторые мужчины хотят…
Бен замолчал в крайнем смущении. Грете пришлось скрыть улыбку, когда он вдруг сказал с облегчением:
– А вот и Якоб.
Грета внимательно посмотрела на Якоба Рейли и подумала, что никогда в своей жизни ей не приходилось встречать мужчину больше, чем он. Его рост был по меньшей мере 6 футов и 4 дюйма, а вес – никак не меньше двухсот пудов. При этом у него были крепкие мышцы. И хотя его никто не назвал бы красивым – нос был когда-то сломан и длинный шрам пересекал всю щеку, – все же в грубых чертах великана была какая-то неуловимая привлекательность.
Хозяину лавки было где-то около сорока. Его большие глаза засветились нескрываемым удовольствием, когда он посмотрел на Грету.
– Что эта маленькая красавица делает с таким старым чудаком, как ты, Бен? – поддразнил Якоб. Для такого огромного мужчины он имел, на удивление, мягкий голос.
– Ты, наверное, стал плохо видеть, дорогой Якоб? Со мной Грета, которую я удочерил.
– Ах, так? – хозяин радушно протянул свою руку девушке. – Ну, наконец-то Спенсер будет жить с порядочной женщиной!
– Можешь поверить, мне совершенно безразлично, сделает он это или нет, – глаза Бена негодующе вспыхнули. – На это я тебе скажу так: ни один распущенный мужчина не посмеет обойтись безответственно с этой девушкой.
– Черт возьми, Бен, какой мужчина в здравом уме сделает ей плохо? Нормальный человек захочет повести ее к священнику, если она согласится.
Грета почувствовала, как в ней начинает закипать ярость. «Если они имеют в виду Спенсера Эйткинса, то они – безумцы. Она никогда не выйдет замуж за такого безответственного повесу, как он. Не сделает этого, даже если он и попросит ее. Если ей и придется когда-нибудь выйти замуж, то только за спокойного, уравновешенного и трудолюбивого мужчину, который будет любить свой дом, жену и детей. И уж, конечно, ей вовсе не нужен такой муж, который больше всего в жизни любит попойки и женщин легкого поведения.