Впервые "Завещание" Ленина было опубликовано в Америке троцкистом Истменом по свежим следам съезда. "Тройка" заставила Троцкого заявить на страницах журнала "Большевик" (теперь "Коммунист"), что никакого "Завещания" Ленин не оставил и публикация Истмена фальшивка. После XX съезда весь мир узнал, что не только "тройка", но и Троцкий обманывали партию, заявляя, что никакого письма о снятии Сталина к XII съезду Ленин не писал. Как члены "тройки" - Сталин, Зиновьев, Каменев, так и Троцкий, имели личное основание считать письмо Ленина несуществующим. Ленин писал, что ошибки Зиновьева и Каменева, когда они голосовали в 1917 г. против октябрьского переворота, не случайны, но что этот эпизод "так же мало может быть ставим им в вину лично, как небольшевизм Троцкому". Однако уже одним этим упоминанием Ленин ставил им в вину названные грехи именно из-за их прямой (Зиновьев и Каменев) или косвенной (Троцкий) поддержки сталинской политики великорусского Держиморды. Но о самом Сталине Ленин отзывался внешне сдержанно, но на деле безапелляционно. Сталин точно знал, что оглашение письма Ленина на съезде партии - означает для него верную политическую смерть. В самом деле, вспомним, что Ленин в нем говорит о Сталине:
"т. Сталин, сделавшись генсеком, сосредоточил в своих руках необъятную власть, и я не уверен, сумеет ли он всегда достаточно осторожно пользоваться этой властью".
Но суть письма Ленина в постскриптуме, который он дописал 4 января 1923 года:
"Сталин слишком груб… Этот недостаток становится нетерпимым в должности генсека. Поэтому я предлагаю товарищам обдумать способ перемещения Сталина с этого места и назначить на это место другого человека".
Кроме статьи Ленина по "грузинскому делу", кроме "письма" Ленина к съезду партии о снятии Сталина, было еще и другое письмо Ленина от 5 марта 1923 г. о разрыве со Сталиным всяких личных отношений, если он не извинится перед его женой Крупской за грубое оскорбление по телефону. Об этом письме знали только три человека - Зиновьев, Каменев и Троцкий. Разумеется, Сталин и не думал извиняться перед Крупской (на этот счет нет никаких документов, кроме фальшивки, приписываемой сестре Ленина, о том, будто Сталин извинялся перед Крупской, но сама Крупская это не подтверждала). Важно другое: Сталин готов был на бой с Лениным, ибо был полным хозяином XII съезда именно из-за своего великорусского шовинизма. Это засвидетельствовал Бухарин:
"Вы заметьте, что с Зиновьевым произошло, когда он говорил против местного шовинизма, - гром аплодисментов отовсюду посыпался. Какая замечательная солидарность! Но что это означает? Это означает, что в тех местах речей, где речь идет о местных шовинистах, все против… Но когда речь идет о русском шовинизме, там только кончик торчит, и это есть самое опасное" (XII съезд РКП(б). Протоколы).
Вот именно из этой открыто шовинистической позиции новых Держиморд, стоящих во главе партии, и исходил Ленин, когда выдвинул тактический лозунг усиления борьбы с великорусским шовинизмом. Цель Ленина - предупреждение опасности развала советской империи. Стратегические расчеты у Ленина были старые: - признание права на отделение нерусских народов облегчало ему задачу сохранения "единой и неделимой России", объявление войны русскому шовинизму позволяло предупредить опасность ее распада. Эту тактику Ленина хорошо понял Бухарин, понял также и то, что после преодоления великодержавного уклона наступит новая, "вторая фаза" в национальной политике, когда начнется борьба с местным национализмом. Вот слова Бухарина:
"Почему т. Ленин с такой бешеной энергией стал бить тревогу в грузинском вопросе? И почему т. Ленин не сказал ни слова в своем письме об ошибках уклонистов, и, наоборот, все слова сказал, и четырехаршинные слова сказал против политики, которая велась против уклонистов? Потому, что не знал, что существует местный шовинизм? А потому, что т. Ленин гениальный стратег. Он знает, что нужно бить главного врага. Например, на этом съезде нечего говорить о местном шовинизме. Это - вторая фаза нашей борьбы" (там же, стр. 561–564).
Член ЦК Карл Радек присоединился к Бухарину:
"Я разделяю мнение о растущем значении национального вопроса… И лучше здесь Мдивани орал вовсю, чем мужики в Грузии" (там же, стр. 565–563).
Сталин отвел в заключительном слове все требования и аргументы своих оппонентов (т. е. аргументы и требования Ленина), а после съезда приступил к "перепашке" Грузии от меньшевистско-уклонистского "сорняка". В ответ на сталинские репрессии случилось тогда то, чего опасался Ленин: грузины подняли в августе 1924 года всеобщее восстание за независимую республику Грузию. До пяти тысяч убитых и раненых, тысячи арестованных и расстрелянных, - таковы были жертвы грузинского восстания. Интернациональный инквизитор всероссийскую мясорубку начал с родной Грузии. Он даже предупредил о ней, когда в одной из речей в ЦК открыто заявил:
"То, что произошло в Грузии, может повториться по всей России" (Сталин, т. 4, стр. 326–327).
И повторилось: через пять лет по всей России, включая ее окраины, началась насильственная коллективизация, сопровождавшаяся антиколхозными восстаниями, которые приняли наиболее широкий размах в национальных республиках. Позднее, в беседе с Черчиллем Сталин признался, что эта коллективизация стоила Советскому Союзу до десяти миллионов человеческих жертв.
VI. Борьба на два фронта - метод большевизации империи
Истинная суть большевистской национальной доктрины и история зигзагов большевистской политики в национальном вопросе никем так безбожно не фальсифицируется, как советскими идеологами. На Западе же часто трактуют национальный вопрос в отрыве от общей большевистской политики и ее стратегических целей. При этом игнорируется функциональная роль национальной политики Ленина и Сталина по большевизации народов империи. Надо помнить, во-первых, что большевики боролись не против русского шовинизма и местного национализма как таковых, а против основного препятствия большевизации: против интеллектуально-духовной элиты всех народов, с тем, чтобы изолировав ее политически, подготовить ее физическую изоляцию; во-вторых, в этом вопросе существует, несмотря на разногласия в тактике, негласное распределение ролей между Лениным и Сталиным. Русский Ленин борется против великорусского шовинизма, а "нацмен" Сталин против местного национализма. Причем тот и другой имеют в виду не русский и национальные уклоны в политике как течения мысли, а элиту наций - интеллигенцию, безотносительно к ее национальной принадлежности. История советской власти первых лет после революции характеризуется походом против русской интеллигенции. Сигнал подал сам Ленин. Как известно, Максим Горький поссорился с Лениным после Октябрьской революции из-за всеобщего, порой бессмысленного, террора чекистов против цвета русской нации - против ее интеллигенции. Когда Горький начал бомбардировать Ленина бесконечными жалобами на зверства чекистов по отношению к интеллигенции, Ленин в сердцах ответил Максиму Горькому в письме от 15-го октября 1919 года, что русская интеллигенция - это лишь "интеллигентики, лакеи капитала, мнящие себя мозгом нации. На деле это не мозг, а говно" (Ленин, ППС, т. 51, стр. 48). Институт марксизма-ленинизма не постеснялся опубликовать столь грубое, нецензурное письмо Ленина против русской интеллигенции, ибо такова была официальная политика. Ленин хотел распространить террор против гражданской интеллигенции и на интеллигенцию военную, то есть изгнать из Красной Армии представителей бывшего царского офицерского корпуса. И это - в условиях гражданской войны против белых, когда красных офицеров еще не было. На это Ленина толкала "военная оппозиция" против главы Красной Армии - Троцкого, которую фактически возглавлял Сталин. Только решительное сопротивление Троцкого помогло сохранить царских офицеров в рядах Красной Армии на пользу самой же власти. Вот свидетельство Троцкого в его книге "Моя жизнь". Расспрашивая Троцкого о делах на фронте, Ленин добавил: "Не лучше ли прогнать всех бывших офицеров?"
Троцкий спросил Ленина: "А знаете ли вы, сколько их теперь у нас в армии?"
― Не знаю.
― Примерно?
― Не знаю.
― Не менее 30 тысяч. Кем всех их заменить?
Эти офицеры были использованы в гражданской войне как "военные специалисты", а после ее победоносного окончания уволены из армии. В последующие годы почти все они были ликвидированы как "враги народа". Та же судьба постигла и русское духовенство. Начало расправе над духовенством положило письмо Ленина членам Политбюро от 19 марта 1922 года.
В собраниях сочинений Ленина, в ленинских сборниках, в бесконечных "ленинианах" регистрируется всякая мелочь, если она вышла из-под пера Ленина. Но вот это ленинское письмо кардинального значения до сих пор не публикуют, объявив его великой государственной тайной. И в этом наследники Ленина поступают разумно. Ведь ЮНЕСКО в 1970 г. к столетию со дня рождения объявило Ленина (причем, единогласно) "великим гуманистом XX века", а публикация данного письма показала бы истинное лицо "гуманиста" Ленина. Об этом письме есть указание в сочинениях Ленина с явным смягчением ленинских формулировок. Там говорится, что Ленин требовал "подавить сопротивление духовенства проведению в жизнь декрета ВЦИК от 23 февраля об изъятии церковных ценностей". (Ленин, ППС, т. 45, стр. 666–667). Благодаря самиздату, теперь стал известен полный текст этого письма Ленина. Вот выдержка из него: