"Я считаю, что война не может быть справедливой. Война – это всегда боль и страх. На войне люди – оловянные солдатики в руках генералов".
"Существует ли на войне, в бесчеловечных условиях возможность оставаться человеком, сохранять свое достоинство и моральные принципы, когда проще от них отречься?"
Это ответы девушек. Вот что написал мальчик:
"Может ли быть война справедливой? Ни в коем случае. Я считаю войну ошибкой человеческой и думаю, что любой спор можно решить миром".
Так воспитали либеральные наставники поколение, к дому которого подошла третья мировая война. Я верю в генералов и солдат, внуков победителей. Верю, разгромив арабских наемников, Россия победит. И когда это непременно случится, президент России поднимется на трибуну Мавзолея Ленина. У него будет полное право стоять на месте Верховного Главнокомандующего армии, разгромившей предшественников злейшего врага всех времен и народов.
Глава четвертая
На семи холмах
Третий Рим. – Москва не сразу строилась. – Эстафета зодчества. – Куранты. – Дворцы. – Рядовой дом. – Все дороги ведут в Москву.– "И мосты над твоею рекой"
Третий Рим. Что понимать под словами "Третий Рим"? Какой в них вкладывается смысл, только ли это поэтическая метафора, обозначающая Москву? Не так все просто, как кажется на первый взгляд. Под первым Римом учеными монахами, которые ввели в оборот этот образ, подразумевался не античный Вечный город с Колизеем, где язычники, поклонявшиеся многим богам, бросали христиан на растерзание львам за веру в Иисуса. А город святого Петра, Рим нашей эры, ставший после веков гонений и расправ столицей христиан. В глазах русских книжников первый Рим пал не после набегов варваров, а при случившемся 1000 лет назад разделении Вселенской церкви на православную и римско-католическую.
Вторым Римом слыл Константинополь, оплот православных тысячу лет. До того как его захватили и разграбили турки. От великого прошлого христианской империи сохранились под землей цистерны водопровода. А на земле – отуреченная колоссальная София, обелиски, руины стен, не спасшие от мусульман столицу Византии, ставшую Стамбулом.
Третьим Римом православные начали считать Москву после женитьбы Ивана III на племяннице последнего императора Византии Константина ХI, погибшего при штурме столицы. Двуглавые орлы павшей Византии свили гнезда в Кремле. Иван III построил дошедшие до нас великолепные соборы и стены города. При нем Первопрестольная и Белокаменная возвысилась, предстала пред миром столицей могучей державы. В послании ученого монаха, старца Филофея, об этом впервые определенно сказано в крылатых словах: "…Два Рима пали, а третий стоит, а четвертому не быть". В сущности, так в конце ХV века сформулирована была национальная идея, вдохновлявшая государей и зодчих, которым поручалось украшать Москву по образу и подобию Рима и Царьграда – Константинополя.
Что общего между ними?
Семь холмов!
О семи холмах Рима говорят каждому приезжему, ведя первым делом на Капитолийский холм, где в недавние годы жила в клетке волчица. Она напоминала о легенде, согласно которой Вечный город основали близнецы Ромул и Рем, вскормленные молоком волчицы. Знаменитые холмы Рима – Квиринальский, Палатинский, Ватиканский и все другие – украшены лестницами, дворцами, храмами.
Войдя в Босфор, с палубы кораблей, пристающих к Стамбулу, видишь как на ладони силуэты холмов с исполинскими мечетями и минаретами, нацеленными в небо, как межконтинентальные ракеты.
"Наличие в ландшафте Константинополя семи холмов, подобно Риму, воспринималось настолько важной чертой, что записано во всех сказаниях об основании города и даже стало причиной одного из его распространенных названий – Седмихолмный, – подчеркивал недавно умерший теоретик архитектуры Михаил Кудрявцев, автор монографии "Третий Рим". Как аксиома, не требующая доказательств, выглядит его тезис – "Подобно первому и второму Риму Москва ХVI-ХVII веков встала "на семи холмах"".
В этом сомневаются современные географы и историки. Не сомневались с давних пор поэты.
Федор Глинка в хрестоматийном стихотворении "Москва" писал:
Опоясан лентой пашен,
Весь пестреешь ты в садах…
Сколько храмов, сколько башен,
На твоих семи холмах.
Другой поэт пушкинских времен, Иван Филимонов, сравнивает Москву с "семихолмным городком" – Константинополем, с которым к тому времени она могла поспорить и числом палат, и числом храмов, и числом башен.
В хор поэтов прошлого влился в начале ХХ века голос Марины Цветаевой, обожавшей, как никто другой, родной город – Москву.
Семь холмов – как семь колоколов,
На семи колоколах – колокольни.
Все счетом – сорок сороков, -
Колокольное семихолмие!
Когда Москва укладывалась в стенах Кремля и Китай-города, в летописях о семи холмах не вспоминали. Но когда Первопрестольная разрослась, оказалось, что многие улицы карабкаются по холмам, увенчанные храмами и колокольнями "сорока сороков".
В числе ученых мужей на семь холмов обратил внимание Ломоносов в ХVIII веке. В первой половине ХIХ века "разысканием холмов" занялись известные московские историки Михаил Погодин, Иван Снегирев, издатель "Библиотеки для чтения", востоковед Юлиан Сенковский, писавший под псевдонимом Барон Брамбеус. Этим делом заинтересовался геолог, палеонтолог и энтомолог, профессор Московского университета Григорий Фишер фон Вальгейм. На родине он учился в Лейпцигском университете, знал лично Шиллера и Гете. У нас основал Московское общество испытателей природы и музей университета, который спасал во время пожара 1812 года, когда горел его собственный дом.
Спустя полвека историк Иван Забелин отнесся к изысканиям профессора без особого почтения, насчитал в Москве больше гор. Скорей всего так и есть, "семь холмов" – легенда. Но она не менее правдоподобна, чем легенда о волчице, вскормившей Ромула и Рема. Что не мешает миру помнить о ней тысячи лет. И нам не следует забывать легенду о "семи холмах".
Версию профессора тиражирует энциклопедия "Москва" в справке "Семь холмов". Вот они:
1. Боровицкий холм. Кто его не знает? О нем наш современник, поэт и философ Николай Лисовой сказал:
И в итоге: бесспорно и зримо
Проступают в крови и в огне
Очертания Третьего Рима
На крутом Боровицком холме.
Обрывистый склон холма хорошо виден из Замоскворечья. Ставший с недавних пор сценической площадкой Васильевский спуск ведет к Москва-реке. Его подъем послужил тормозом воздушному хулигану Матиасу Русту, когда тот, взлетев из Германии, посадил самолет у Красной площади.
На Боровицком холме раскинулись и Кремль, и Китай-город. Горбатые переулки с Варваркой прежде спускались с домами к реке.
2. Сретенский, или Сухаревский, холм. По его склону скатываются переулки к Неглинной. Крутой подъем у Трубной площади ведет на вершину холма, где возвышались Сухарева башня, Красные ворота и церковь Успения на Покровке. Все эти уникумы разрушены при Сталине, обещавшем протестующим, что советский народ построит "более величественные и достопамятные образцы архитектурного творчества, чем Сухарева башня".
3. Тверской холм называют Страстной горкой. По этому холму восходит Тверская улица. На вершине прежде маячила колокольня Страстного монастыря. Его, как и Сухареву башню, сломали при Сталине. На освободившееся место передвинули памятник Пушкину с Тверского бульвара.
4. Советская энциклопедия "Москва" четвертый холм называет Таганским и Швивой горкой. Летописец Москвы Иван Забелин без обиняков – Вшивой горкой. Но она лишь часть крупного холма. Таган означает по-тюркски гора, холм, вершина горы. Склон Таганской горы к северу известен как Лыщикова гора, по нему проходит Лыщиков переулок.
Вшивая, или Швивая горка – другой склон. Что за странное название? По всей России, оказывается, встречаются горки, речки, озера, овраги с эпитетом Вшивый, что значит пустой, не имеющий хозяйственного значения. О чем-то безнадежном говорят – "вшивое дело". Эпитет швивый придумали, скорей всего, лицемерные краеведы, увязав его с жившими на холме "швецами", портными. Вшивая горка поднимается от Яузы к Таганской площади. По ней тянутся Гончарная улица и Верхняя Радищевская улица, бывшая Верхняя Болвановская, переименованная в 1919 году в честь автора "Путешествия из Петербурга в Москву", жившего в здешних краях. С этой горки открывался изумительный вид, ныне исчезнувший за высокими домами.
Третий склон Таганской горы называется Красной горкой. По ней пролегла Народная, бывшая Краснохолмская улица, не угодившая советской власти, переименовавшей ее в 1922 году в "честь советского народа". В чем народ не особенно нуждался. Тогда в духе времени эпитет "красный" присваивали заводам, фабрикам, пахарям, пролетариям. Власть не желала, чтобы какой-то холм именовался Красным. Но до всего длинные руки не дотянулись. О Красном холме напоминает Большой и Малый Краснохолмские мосты и Краснохолмская набережная. С недавних пор новый Дом музыки привязан названием к Красным Холмам.
5. За пределами Садового кольца оказался Лефортовский холм, он же Введенские горы. Они поднимаются над берегами Яузы и Синички, упрятанной, как Неглинка, в трубу. 1-я и 2-я Синичкины улицы напоминают о подземном притоке Яузы.
Еще одна улица на холме – Самокатная – названа в честь батальона самокатчиков-велосипедистов, бравших власть в 1917 году. На этой улице сохранилась церковь Введения во храм Пресвятой Богородицы.