Она не должна была злиться на него, нет.
— Ты так рано уходишь? — спросила Люси. — Я еще не рассказала о гинее.
Эстер взглянула на подругу. О гинее, которую получила миссис Хакетт?
— С нее и началась ссора, — медленно произнесла она.
— Да. Откуда ты знаешь, Эстер?
— Я догадалась.
Ей нужно было как можно быстрее попасть домой и все выяснить до конца.
— Прости. Я должна идти, Люси. — Эстер ослепительно улыбнулась.
Люси растерянно глядела ей вслед. «Почему она так торопится? Джек утверждал, будто они с Томом поссорились. Поверить не могу. Она так смотрела на меня каждый раз, когда я называла его имя…»
Этим же днем Джек Кэмерон с заплывшими глазами, сломанным носом, распухшими губами и беззубым ртом заглянул в комнату полковника О’Коннелла. До этого он выходил только к доктору Керру, заверившему его, что кроме сломанного носа все остальное можно исправить.
Он обратился к полковнику тоном, не допускающим возражений.
— Я хочу, чтобы этого ублюдка Дилхорна схватили, заковали в цепи и поместили под самый строгий арест.
О’Коннелл взглянул на Джека с неприязнью, но обратился к нему по-человечески, а не как к низшему по званию.
— Ты знаешь, что это невозможно, Джек. Как бы сильно ни хотелось мне посадить Дилхорна, я ничего не могу сделать.
Джек указал на свое разбитое лицо.
— Этот гад чуть не убил меня прошлой ночью. Разве это не основание?
— Нет. Ты сам его довел. Если бы ты оскорбил только его, все было бы прекрасно. Он сейчас сидел бы в кандалах. Но ты оскорбил его жену, а она леди, и, более того, у нее незапятнанная репутация. Не считая, конечно, брака с Дилхорном. Но этот осел Фред Уоринг оставил ее в такой нищете, что замужество было для нее единственным выходом.
Джек пришел в ярость.
— А я скажу, что вас ввели в заблуждение. Откуда вы это взяли?
— Паркер дал мне подробный отчет прошлой ночью.
— Паркер! — Джек злобно усмехнулся. — Зеленый юнец. Этого и следовало ожидать.
— Даже ты, Джек, не сможешь назвать юнцом Пата Рамси, — устало возразил О’Коннелл, — а его рассказ совпадает с рассказом Паркера.
— Значит, Дилхорн выйдет сухим из воды?
— Молчал бы ты, Джек. Пить надо меньше.
Джек взглянул на него с ненавистью.
— Я даже думать не могу о том, как этот наглец разгуливает по Сиднею, словно по своим владениям.
— Да ладно тебе. Он ведь действительно скупил почти весь Сидней, — протянул О’Коннелл. — Нет, Джек, смирись и в следующий раз выбирай более легкого противника. Если бы ты знал, на что способен Дилхорн, то не связывался бы с ним.
Джек собирался уйти, но последнее замечание О’Коннелла заставило его обернуться.
— Я слышал, ты назвал ее уродиной. Похоже, ты давно ее не видел, Джек. Эта девушка сильно изменилась с тех пор, как вышла за Дилхорна. Она превратилась в очаровательную малышку.
Последние слова О’Коннелла терзали душу Джека. «Очаровательная малышка? — злобно размышлял он. — Я-то не замечал, но раз О’Коннелл говорит, значит, что-то в этом есть. Он же бабник, этот О’Коннелл. Не знаю, как я отомщу этой сволочи, но я не успокоюсь, пока не спляшу на его могиле!»
Этим же вечером Том явился к ужину весьма довольным собой. Утром он виделся с Аланом Керром, и Алан напомнил ему о стычке с Кэмероном.
— Я уже и забыл, какой ты драчун, Том. Ты сильно изменился с тех пор, как мы сошли на берег в Новом Южном Уэльсе.
Том взглянул на своего старого друга.
— Он оскорбил Эстер.
— Я знаю. Теперь эта новость уже облетела весь Сидней. И ты действительно разгромил бордель мадам Фебы?
Том расхохотался.
— Так говорят? Вовсе нет. Всего лишь стол передвинул, когда расквасил рожу Кэмерону. Я очень признателен его приятелям-офицерам. Они не дали мне убить его… и погубить себя.
Он помолчал.
— Знаешь, я думал, все это осталось в прошлом.