Возможно, из-за собственных инстинктивных чувств к этому парню он давал ему еще меньше спуску, чем большинству своих пленников. И вот он не знает теперь, как поправить положение, как объяснить. Проклятье, объяснения этому просто нет, но он должен попытаться.
— Знаешь… я с самого начала чувствовал, может и знал, что в тебе есть что-то родное… но, ей-богу, не понял что, — проговорил Морган и отвернулся. — Помнишь, ты сказал вчера… у источника, что тебе не хватает частицы? Я всегда чувствовал то же самое. Я думал, это потому, что у меня никогда не было семьи, но теперь я понял: все дело в тебе… — Он смолк, затем продолжал:
— Помоги мне, Господи, я знаю, что ты ненавидишь это проклятое родство, и я… не виню тебя. Я провел тебя через ад и понимаю… — Он снова замолчал и собрался было уйти прочь.
— Морган! — остановил его голос Ника. Ник впервые назвал его по имени. Морган обернулся, ожидая удара, но только не вопроса, который прозвучал.
— Когда ты… сказал, что хочешь помочь мне, тогда, несколько дней назад, ты уже подозревал что-нибудь?
— Нет, — ответил Морган. — Я просто понял, что ты не стал бы стрелять в безоружного, тем более в мальчишку. Твою родинку я увидел только вчера.
Ник долго молчал, затем губы его дрогнули в лукавой усмешке.
— Придется привыкать к мысли о том, что у меня… брат-близнец, да еще и законник.
Морган застыл истуканом, соображая, не ослышался ли он.
— А тебе, быть может, придется привыкать еще дольше, — продолжал Ник, и улыбка его проявилась отчетливей. — Ведь ты войдешь в не совсем добропорядочную семью. — В словах Ника слышались озорные нотки.
Морган посмотрел на Ника, гадая, заволокло ли туманом его собственные глаза, или они влажны от тех же эмоций, что у Ника. Он чувствовал себя полностью побежденным этим изумлением от своего открытия и еще чем-то неведомым. Морган протянул руку, и Ник крепко пожал ее, не нуждаясь в словах. Морган первым разжал пальцы, затем сунул руку в карман и извлек предмет, купленный в Пуэбло. Он бросил его Нику, тот легко поймал его и — это была гармоника — с улыбкой погладил пальцами.
— Мне казалось, ты возненавидел ту гармонику.
— Да, — согласился Морган. — Ты наслаждался, дразня меня этой чертовой штукой.
— Мое единственное оружие, — серьезно сказал Ник, вспоминая те первые, горькие, дни, но тут же извлек из инструмента пару звуков и улыбкой поблагодарил Моргана. Морган уже понял, что его брат-близнец не слишком многословен. Но тут улыбка Ника исчезла.
— А Лори? Она догадывалась?
Морган покачал головой.
— Проклятье, — бросил Ник. — Я даже не знаю, возмущаться ли мне моей сестрой или… дать тебе братский совет. — Он задумчиво посмотрел на Моргана:
— Интересно, кто из нас старший?
Морган не сдержал усмешки, и она прозвучала грубовато и сочно:
— По-моему, лучше будет, если это останется тайной.
Ник согласно кивнул, и брови его сошлись на переносице.
— Так что же Лори?
Морган ни с кем еще не делился своими мыслями и не знал, сможет ли поделиться сейчас.
— Ты согласен, что мои намерения порядочны?
— Похоже, да.
— Я все думаю… не внушила ли она себе все это из-за… моего сходства с тобой?
Ник взглянул на него, затем улыбнулся:
— Опять эта проклятая гордость, а? Иногда ее трудно переварить. Лори и я навсегда останемся братом и сестрой, Морган, невзирая ни на что. А мы с тобой почему-то достаточно разные, чтобы она была уверена «кто есть кто» и никогда не путала нас. По некоей таинственной причине она влюбилась в тебя, но не в твое лицо. — Его улыбка засияла. — А у меня будет своя девушка, как только ты узаконишь мое имя. Наше общее имя.
Морган ощущал восторг, как будто ему подарили луну и позволили подстрелить звезду с неба — и то и другое сразу.