Но тут настал кульминационный момент выступления Валерии Новодворской – "немолодая полная женщина выспренно-надменным голосом изложила позицию своей организации… Высказанная ею при этом политическая платформа сводилась к тому, что КПСС как преступную организацию надо запретить…" Речи диссидентов вызвали взрыв возмущения, и либералов изгнали. Были внесены изменения в Устав клуба, утверждающие марксистско-ленинскую основу идейного поиска его членов и кандидатский стаж при вступлении. Четверо социал-демократов, включая основателя А. Сухарева, лидера питерской социал-демократической группы Р. Астахова и "общинника" П. Смертина (вскоре ушел из политики), в знак протеста покинули конференцию".
Когда Г. Иванцов говорил об идейной близости двух больших неформальных организаций, он ошибался. Единство сводилось к слову "социализм". Существовала группа членов Всесоюзного социально-политического клуба, которая пыталась совмещать коммунистические взгляды и демократию, и с ней (прежде всего с самим Иванцовым) "общинники" были готовы тесно сотрудничать. Основная масса участников клуба отстаивала марксизм-ленинизм со всеми неприемлемыми для "общинников" элементами. Даже Б. Кагарлицкий был для клуба "слишком правым".
Но все это выяснится позднее, а пока в отношениях федерации и клуба наступил медовый месяц. Федерация предоставила клубу свои информационные каналы, и 1 февраля состоялась пресс-конференция по итогам обеих конференций.
"ОБЩИНА" И СОСЕДИ
ПРОРЫВ ФЕДЕРАЦИИ В СМИ загладил неприятное впечатление от выступления "Комсомолки" и друзейлибералов. Но тут на сторону официоза ВЛКСМ встал журнал клуба "Перестройка" (затем "Демократическая перестройка") "Открытая зона". Печатное выступление "перестройщиков" как бы продолжало кампанию, начатую на конференции либеральными "ксишниками", но с совершенно другой стороны. Если выступления Павловского и Прибыловского были устными и могли объясняться эмоциональной атмосферой борьбы с аппаратным засильем в зале, то выступление союзников либерального крыла Клуба социальных инициатив из "Перестройки" было продуманным, рассчитанным на углубление противоречий в федерации. Если выступления в зале должны были пробудить революционную совесть части социалистов и поссорить их со сторонниками компромисса со структурами режима, то статья "демперов" апеллировала к конструктивистам и поддерживала аргументы "Комсомолки".
"Общинники" распечатали конспект этой статьи с моими критическими комментариями. "Открытая зона": "все чаще слово прикрывает пустоту, становится инструментом блефа… Много от этого было, к сожалению, и в деятельности оргкомитета федерации, что четко "засекли" авторы статьи в "Комсомолке". Шубин: "Если "фсоковцы" редко ходят на дискуссии "Перестройки" и меньше заняты внутриклубной борьбой, это не значит, что за ними нет реальной работы".
Опыт общения с верхами усилил в "общинниках" скепсис в отношении "реформаторского крыла" КПСС. "Открытая зона" рассуждает о готовности реформаторского руководства КПСС к введению политического плюрализма: "Уникальность сегодняшней ситуации в стране в том, что впервые за несколько десятилетий в партийногосударственном руководстве сложилась и обладает сильными позициями группа деятелей, стремящихся утвердить именно такой политический способ управления". Шубин: "Святая наивность".
За компанию досталось и коммунистам-реформаторам прошлого. На фразу "Открытой зоны": "Политик (типа Бухарина, например), конечно, понял бы, что система в целом от существования параллельных структур станет только стабильнее, что необходимо иметь в обществе социальные институты канализации и утилизации народной инициативы…" я отвечал: "Ох уж эта идеализация Бухарина. Впрочем, его концепция, подкрашенная под Рузвельта и Кадара, наших потенциальных парламентариев вполне устроит – для них достаточно каналов обращения народа, минуя низшую бюрократию к высшей (монопартийной или многопартийной – без разницы), а не развития народовластия через принципиальное изменение бюрократически-парламентских структур".
Политическое "затишье" вернуло неформалов к "конструктивной работе". "Община" продолжала старые проекты и искала новые – некоторое разочарование в сотрудничестве с властями заставляло искать выход на оперативный простор – к народу. Основным каналом пропаганды оставались лекции. "Общинники" нажимали на историю – репрессии, голод 30-х, махновское движение, бакунизм и марксизм.
Наибольший интерес к этим лекциям в зиму 1988 года проявил Всесоюзный социально-политический клуб. Г. Иванцов, благо что марксист-ленинец, выбил подвальчик для работы неформалов в Севастопольском районе, где был создан клуб "Факел". В его руководство вошли представители всесоюзного клуба, федерации и затем межклубной партгруппы. Наиболее активными оппонентами "общинных" лекто-ров (обычно Шубина и реже – Исаева) были диссиденты и радикальные ленинцы из клуба (группа "Рабочий путь"). Сначала "Рабочий путь" пытался сотрудничать с "общинниками" в проекте "Самоуправление". Но вскоре выяснилось, что по сравнению с идеями "Рабочего пути" даже физики РВС времен карельской экспедиции проповедовали сущий либерализм. Сотрудничество кончилось взаимными обвинениями в мелкобуржуазности и полпотовщине. После этого "общинники" общались с московским клубом прежде всего через Иванцова.
Продолжались выходы на АТ-1. Неформалы работали как социологи, много узнав для себя о реальном производстве и ходе реформ. Эти познания и сам факт работы на реальном заводе придали "самоуправленцам" дополнительный авторитет, который они закрепили на конференции Советской социологической ассоциации "Производственное самоуправление – опыт, теория, практика" 4-6 февраля 1988 года. Здесь неформалов уже не воспринимали как молодежное движение. В рекомендации конференции были включены любимые идеи "общинников" о делегировании и идеи В. Корсетова о "децентрализованных инновациях" – праве работника на долгосрочное вознаграждение за продуктивные нововведения на своем рабочем месте.
Неформалы ждали подъема рабочего движения, который казался неизбежным в условиях перехода к рыночным реформам по номенклатурному сценарию. В феврале 1988 года в "Общину" пришел ветеран рабочего выступления в Новочеркасске П. Сиуда. Собранные им материалы о расстреле рабочей демонстрации 1962 года стали немедленно распространяться "общинниками" сначала в устных выступлениях, а затем через журнал. П. Сиуда вступил в "Общину". Его рассказы оживили мечты о советской "Солидарности". И в то же время от них пробирало холодком – вдруг власти решатся стрелять.
Федерация создала Комитет за справедливые цены (А. Исаев, А. Шубин, В. Кагарлицкий) и группу по проблемам гуманизации уголовного законодательства (координатор Л. Наумов). В поисках темы "общинники" на некоторое время сосредоточились на гуманизации пенитенциарной системы. Ходила даже шутка: "Нужно изучить места будущего пребывания. Если посадят, можно будет утверждать – сели за попытку демократизации зоны". Но подъема социального движения не происходило, и "фсоковцы" тосковали, занимаясь "конструктивной работой".
Именно в это время были заложены основы организации нового типа, в которую стала превращаться "Община". Теперь она сама становилась КОС-КОРом – информационным центром провинцильных организаций, которые нуждались в информационном узле, расположенном вне зоны досягаемости провинциальных партийных кланов.
Более демократичная обстановка столицы позволяла работать таким центрам и оказывать некоторую поддержку провинциалам, когда они оказывались жертвами произвола. Эта структура должна была обеспечить общесоюзный масштаб давления на власть, когда массовое недовольство выйдет из-под контроля властей. Но народ пока безмолвствовал.