› отсутствие внутренней связи в среде избирателей делает снятие руководителя раньше срока (отзыв) возможным лишь по инициативе какого-либо органа, избранного по такому же принципу". Такая формальная демократия фактически сводила на нет идею самоуправления, заложенную в законе о государственном предприятии. В итоге создавалась непосредственная угроза интересам работников. "2. а) Прежде всего самоокупаемость и самофинансирование как основы работы социалистических предприятий вступают в противоречие с системой их внутреннего управления. Уровень доходов тружеников теперь непосредственно зависит от деятельности руководства предприятия, в то время как непосредственная связь между администрацией и рабочими отсутствует…" Администрация может использовать свою бесконтрольность и рыночную самостоятельность в личных интересах. Так оно и вышло на грани 80-х и 90-х годов.
Авторы стремятся сбалансировать рынок, сделать связи между производителем и потребителем более оптимальными, в чем может помочь "механизм потребкооперации, то есть объединения (организации) потребителей для взаимодействия с производителем". Необходимость регулирования рынка обусловлена прежде всего тем, что в случае спонтанного перехода к нему "предприятия переориентируют экономические связи друг на друга, оставив без смежников традиционных партнеров", что ведет "к угрозе остановки значительных производственных мощностей".
Поэтому при всей рыночности программы "общинников" они делают вывод: "Дальнейшее позитивное разрешение основного противоречия социализма возможно лишь при активизации сугубо социалистических общественных механизмов, таких как делегирование, экономическая власть Советов, потребкооперация, полный хозрасчет в их последовательной форме".
Однако, согласовав стратегическую программу, идеологи "Общины" продолжали по-разному смотреть на место всего этого "конструктива" – и программного, и тактического. Одни неформалы жаждали быстрых результатов, продвижения в сферу публичной политики. Других больше интересовало выстраивание тех структур, которые смогут заменить нынешнюю "систему". В конкретной обстановке августа – сентября 1987 года это вписывалось в разделение труда – одних больше интересует фронт, других – тыл. Но как только разразился первый же политический кризис, выяснилось, что разделение чревато расколом, ибо исходит из разных подходов к стратегии – приоритетом является строительство горизонтальных корневых сетей, основы нового общества, либо ориентация на борьбу элит, популистское соединение общественных сил и влиятельных вождей из среды правящего класса.
НОВЫЙ САМИЗДАТ
НЕФОРМАЛОВ ТЯГОТИЛО, что распиравшие их идеи нельзя опубликовать. Вокруг них вращались сотни людей, и каждому приходилось разъяснять вопросы дня лично, как правило, в одних и тех же почти заученных выражениях. Конечно, хотелось бы иметь свое издание, которое разъясняло бы позицию клуба, служило средством не просто пропаганды, но и агитации. Мечтой "общинников" было печатать "раздаточный материал" тиражом в тысячу экземпляров. Тогда хватит на всех интересующихся.
В августе 1987 года участник диссидентского движения А. Подрабинек и его товарищи стали выпускать информационное издание "Экспресс-хроника". Они фиксировали события общественного движения, о которых умалчивала официальная пресса. По стилю "Экспресс-хроника" напоминала "Хронику текущих событий" диссидентских времен. В июле начал выходить самиздатский правозащитный журнал С. Григорьянца "Гласность". В Ленинграде вышел либеральный самиздатский журнал "Меркурий". В сентябре к либеральным изданиям добавилась социалистическая пресса: неонароднический журнал "Община" и затем редактировавшийся Б. Кагарлицким левомарксистский "Свидетель" (позднее "Левый поворот" – возрождение названия 1979 года).
В первом номере социалистического вестника "Община", выпущенного А. Исаевым, В. Гурболиковым и В. Губаревым, были опубликованы документы движения и подборка цитат М. Бакунина, направленная против марксизма и государственного социализма. Одновременно стали выпускаться и другие прообщинные издания – "Самоуправление", "Юго-Запад".
Первые тиражи "Общины" в несколько десятков экземпляров стали плодом самоотверженного труда девушек-машинисток, симпатизировавших "общинникам". В 1989-1990 годы "Община" стала одним из крупнейших оппозиционных изданий и крупнейшим социалистическим. Она выходила тиражом до 15 тыс. экземпляров и зачитывалась до дыр.
В качестве рупора неформаловсоциалистов "Община" заявила позицию равноудаления как от коммунистической бюрократии, так и от западнической либеральной технократии, ориентирующейся на возрождение капитализма. Наибольшую угрозу издание видело в смыкании этих двух "противоположностей". На такую перспективу указывало направление, которое принимала гласность: либеральные коммунисты выступают за взвешенный подход, что "в переводе с канцелярского языка на русский означает равновесие между двумя полуправдами – ортодоксально-бюрократической и западническо-технократической. Любопытно, что именно в историко-политической области… нащупываются пути возможного взаимодействия этих двух правых группировок, внешне противостоящих друг другу. Об этом свидетельствует та избирательность, с которой показывают народу кусочки теневой стороны истории. Сказано кое-что против коллективизации и преждевременного свертывания НЭПа, да и то, по-видимому, чтобы подстраховать "индивидуальный сектор"… Проливаются слезы над гробом царской семьи, и ни строки о трагической судьбе левого народничества. Упоминаются несправедливо забытые имена Рудзутака, Тухачевского, Якира и других "героев"… Но ни для ретивых администраторов, ни для либеральных буржуа никогда не будет интересен самодеятельный творческий поиск "черни" – народных масс. Их более занимают либо вожди, либо тонкий слой политиков из Государственной Думы".
Тогда к предупреждению "общинников" прислушались немногие. Они предупреждали, что переход к капитализму будет проводиться авторитарным путем, с помощью номенклатуры со всеми вытекающими отсюда последствиями: "Для всякого здравомыслящего политика ясно, что реставрировать западный вариант капитализма в нашей стране снизу, демократическим путем нельзя, поэтому "буржуазники" сейчас распадаются на две неравные группы – те, кто целиком сориентирован на отъезд и поэтому кричит о демократии без расчета чего-либо реально добиться, но с расчетом приобрести себе политический капитал, и те, кто действительно заинтересован в превращении России в Америку и поэтому будут искать путей наверх. По мере демократизации первых будет все меньше, а вторых все больше". "В этих условиях те, кто действительно хочет блага для нашего народа и поэтому выступает за демократию и социализм, должны сплотиться перед угрозой реконсолидации правых сил".
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
ДЕЛО ЕЛЬЦИНА
КОНСТРУКТИВИСТЫ И РАДИКАЛЫ
ОСЕННЯЯ РЕАКЦИЯ
ПОСТУПАТЕЛЬНОЕ РАЗВИТИЕ неформальных организаций Москвы было прервано кризисом в партийном руководстве, известном как "дело Ельцина". Если в 1986-1987 годы многие речи Горбачева воспринимались как сенсация и скромные реформы приносили генсеку популярность, то во второй половине 1987-го значительные слои населения почувствовали, что слово и дело "верхов" расходятся. Это проявилось уже в сочувствии к выступлению руководителя московской парторганизации Бориса Ельцина, критиковавшего партийные привилегии и пониженного за это в должности.
Общественные настроения с особой силой проявились в среде общественных движений, которые попытались использовать конфликт в руководстве для вмешательства в большую политику.
Осенью 1987 года в неформальной среде заговорили о похолодании политического климата. "Община" писала: "Для тех, кто следит за политическим климатом в нашей стране, не является секретом, что сентябрь стал месяцем контрнаступления консервативных и правых сил… Мы далеки от мысли, что сентябрьское похолодание связывалось кем-либо с серьезными намерениями повернуть вспять колесо истории. Это была, скорее, проба сил…". Вскоре первые признаки похолодания, заметные в отношении партийных органов к неформалам, получили зримые подтверждения в официальных речах (доклад Горбачева к юбилею Октября и так далее), "деле Ельцина" и последующих событиях общественной жизни до письма Нины Андреевой включительно.
Но на первых порах Ельцин сам приложил руку к осенней реакции. В условиях назревающего конфликта с Егором Лигачевым, готовясь выступить на октябрьском пленуме ЦК, Ельцин опасался быть обвиненным в создании параллельной КПСС политической структуры.
Вспоминает Г. Павловский: "Из отпуска вернулся Ельцин, затопал ногами – что это вы без меня тут сделали! – замордовал идеолога МГК Карабасова, тот кинулся мордовать всех либеральных аппаратчиков ниже.