Внутри Клуба социальных инициатив старшие товарищи выстраивали модель, в которой "Община" должна была играть роль организационного мотора, а старый Клуб социальных инициатив – интеллектуального центра. Но "Община" такое разделение труда не принимала, и ее каждый раз приходилось чем-то "приманивать".
Бывалые оппозиционеры опасались делать решительные политические ходы, и тут возвращение лидеров "Общины" из Карелии в августе оказалось как нельзя кстати.
А. Исаев вспоминает о последнем этапе подготовки первой конференции неформалов: "Организовывали все хитрый Пельман и Клуб социальных инициатив. Они перечисляли секции: культурная, производственного самоуправления. А я говорю: "А как же политическая?" Все потупили глаза, а Миша Малютин осторожно так молвит: "Вот ты это и предложи". И на встрече с Березовским я без малейшего сомнепредложил сделать встречу политклубов. Березовский подумал и решил дозволить. Малютин поддержал и сказал: "Инициатива наказуема, ты это дело и веди". Я обрадовался, думал, что мне отдают лакомый кусочек".
В то же время, чтобы оказаться в центре игры перед лицом социалистов, либералы решили подтянуть на встречу диссидентов.
Вспоминает Г. Павловский: "Мы настаивали на принципе единого ряда, по которому нет диссидентов и недиссидентов. Диссиденты могут принимать равноправное участие во встрече как неформалы".
"Общинники" тоже выступали против присутствия диссидентов. Они воспринимали диссидентскую среду как смесь оголтелых прозападных либералов и агентов КГБ. Но антидиссидентская позиция "Общины" летом 1987 года не сыграла. Противники диссидентства из "Общины" тогда еще не знали конкретных диссидентов, и в августе при составлении списка участников просто не могли узнать, кто в перечне фамилий для них неприемлем по идеологическим причинам. На самой встрече "общинники" будут относиться к диссидентской позиции и с неприятием, и с интересом.
В конечном итоге решили, что выступающие должны придерживаться принципа "одного "да" и трех "нет": "да" – демократии и социализму, "нет" – насилию; национальной и расовой исключительности и ненависти, претензиям на монопольное обладание истиной. С райкомами договорились о том, что будут сделаны специальные мандаты отдельно на пленарку, отдельно, в большем количестве, на секции.
Вспоминает Н. Кротов: "ФСИ и "Община", как наиболее идеологически близкие и задействованные в организации встречи, получали неограниченное количество билетов, а "Перестройка" и Клуб социальных инициатив только по пять, остальные группы – по три. Кудюкин приходил ко мне и жаловался, что Исаев не дает достаточного количества билетов".
Вспоминает П. Кудюкин: "Участники попадали на встречу иногда очень хитрыми путями. Так, горком комсомола под видом скворцовского Фонда социальных инициатив направлял на встречу множество комсомольских активистов. А мы под видом комсомольских активистов через этот же канал направляли членов "Перестройки". Так что мы проявили какие-то фантастические способности к интриге".
Первоначально планировалась единая конференция в Москве с участием Клуба социальных инициатив, "Перестройки" и Заочного социально-политического клуба. Пригласили самых разных неформалов, включая хиппи, которых обозначили как "Система". Вести это мероприятие должны были сами неформалы. Если что – с них и спрос. Сначала райком выдвинул ведущего политической секции, но, увидев, что творится, кандидат отказался. Зато неформалы получили уникальную возможность для самоуправления – партия потеряла контроль над политическим процессом в этой сфере.
КОНФЕРЕНЦИЯ "ЗАОЧНИКОВ"
ОКАЗАЛОСЬ, ЧТО ПОМИМО центростремительных тенденций в неформальном движении усиливаются и центробежные – вспыхнула конкуренция за право координировать провинциальные клубы. Острая борьба за сферы влияния, столь необходимые для формирования всесоюзных организаций, привела к конфликту между готовившим конференцию со стороны Заочного социально-политического клуба К. Шульгиным и представителями Клуба социальных инициатив М. Малютиным и Б. Кагарлицким.
Так или иначе, К. Шульгин заявил, что "в нашем клубе взгляды разные, но преобладает неприятие сотрудничества с партийными органами". Поэтому в московской конференции Заочный социально-политический клуб не примет участия. П. Смертину удалось вроде бы договориться о выделении под конференцию зала в Таганроге, и эта конференция была перенесена туда. Естественно, что как только таганрогским властям стало известно, что у них собирается, зал растворился, и заседания перенеслись в парк. "Неприятие сотрудничества" обходилось дорого. Людей по дороге на конференцию снимали с транспорта, посылали ложные телеграммы. Но все же конференция, проходившая 23-26 августа 1987 года, получилась довольно представительной. Симферополь, Волгодонск, Уральск, Оренбург, Вязьма, Львов, Киев, Ленинград, Уфа, Воронеж, Гомель, Москва, Красноярск, Брест, Свердловск, Иркутск и Горьковская область".
В своем обращении к конференции Заочного клуба от 16 августа "Община" выразила сожаление в связи с невозможностью принять участие в форуме из-за "внезапного переноса места конференции" (намек на нежелание "заочников" принимать участие в общей конференции в Москве). "Община" выразила надежду, что этот клуб сможет со временем превратиться "в одну из систем координации демократических сил СССР". Одновременно "общинники" выступили против экстремизма радикально настроенных участников этого клуба. "Община" предлагала пока отказаться от публичной дискуссии по уголовно наказуемым вопросам, чтобы не привести к гибели организации в зародыше. Но обращение намекало, что то же самое можно делать на основе личных контактов". Этот документ иллюстрирует полуподпольное самоощущение "общинников". Еще 6 июня А. Сухарев разослал по каналам клуба вопросы, которые хотелось бы обсудить на конференции, и свои ответы. Шестой вопрос гласил: "Есть ли в нашем обществе антагонистические классы (понятие класса надо брать по ленинскому определению) и классовая борьба?" Ответ самого А. Сухарева на свои вопросы был довольно резок: "Номенклатура – реакционный класс, каковым в конце любой общественно-экономической формации становится класс – собственник средств производства; трудовая интеллигенция (рабочие, инженеры, учителя, врачи, студенты) – революционный класс. Занимая в нашей жизни ту или иную позицию, мы всегда оказываемся на стороне одного из этих антагонистических классов… Марксизм – идеология и метод познания неимущих классов". По этой причине к марксизму никак нельзя причислить программу КПСС, которая "несостоятельна и неспособна стать лоцманской картой нашего народа на пути к обновлению". Поддерживая перестройку, следует "помнить, что страной управляет не один человек, а исторически сложившаяся группа людей с весьма своеобразным экономическим интересом".
Его господство привело к тому, что "в стране всеобщий кризис. Никакие частные реформы нас от него не избавят… Нужна смена производственных отношений, то есть социальная революция".
В этих условиях Заочный социально-политический клуб начал превращаться из трибуны свободного общения в политическую организацию. Но поскольку организация эта была перенасыщена марксистско-ленинскими элементами и в то же время весьма разнообразна по составу, можно было предположить, что единство организации будет недолговечным.
Впрочем, в августе 1987 года до этого было еще далеко. Обсуждение программы КПСС, методов борьбы с бюрократизмом, вопросов собственности, внутренней и внешней политики на конференции "заочников" проходило вполне академично. Выделились две фракции – социал-демократическая (четыре человека) и марксистско-ленинская (несколько десятков человек). Основная масса участников клуба во фракции не вошла.
Наиболее важным результатом конференции стало принятие Устава клуба, который стал теперь именоваться Всесоюзным. Принятый в последний день работы съезда Устав знаменовал собой переходную стадию в жизни клуба, который еще не перестал быть дискуссионной трибуной, но уже приобрел черты некоторого централизма. Первое было отражено в преамбуле: "Всесоюзный социально-политический клуб" – общественная организация, которая объединяет людей, стремящихся к изучению и обсуждению экономических, политических и социальных проблем на основе научного подхода к общественным процессам. Клуб допускает существование признающих его устав общественных групп, клубов на местах и фракций и координирует их деятельность".
Но в то же время "высшим органом клуба является конференция", представительство на которую определяется Советом. Реально это привело к принципу "кто приехал, тот и делегат", который создавал географический ценз на конференциях неформалов (и не только этого клуба).