Пройдя последнюю дверь, Вандерхорст остановился и удивлённо огляделся. Отделение реадаптации выглядело иначе. Безликий офис, помнившийся ему с прошлого визита, превратился в комнату, по-домашнему уютную, почти как в детстве. Окна пропускали свет и свежий воздух, шторы и двери были приоткрыты. Ничто в обстановке его не связывало. Девушка и юноша, изящные и очень привлекательные, приветственно улыбаясь, поднялись из кресел, здороваясь с ним.
- С возвращением, капитан Вандерхорст. Для меня большая честь познакомится с вами, - представился мужчина, протягивая руку. - Я Корри Лонг.
- Я - Джемма Тулио, - сказала женщина.
- Мы с Джеммой - супруги, по двухгодичному свободному соглашению. - сказал Корри. - Позволю себе заметить, что это не имеет для вас значения, капитан.
- Не имеет.
Джемма взяла Вандерхорста за руку и усадила в кресло.
- Произошли значительные изменения в структуре социальных отношений. Это, возможно, важнейшая перемена в области культуры со времени вашего отлёта, так что мы полагаем, нам следует начать реадаптацию именно с этого аспекта.
Пространство вокруг кресла было свободно. Вандерхорст сел очень осторожно.
- И это - реадаптация? Никаких вопросов? Никаких вводных?
- Это и есть вводная. Обучение во сне мы используем только, если вы почувствуете в нём необходимость.
- Так мы просто посидим здесь и поболтаем?
- Точно. Мы считаем, это облегчает реадаптацию.
- Полегче, стажёры, - сказал Вандерхорст, сложив руки за головой. Когда они оба застыли, недоуменно улыбаясь, он сказал:
- Прошу прощения. Это из прошлого. Я думал, вам знакомы старинные выражения.
- Мы избегаем сознательных анахронизмов, капитан, сказал Корри.
- Зови меня Ван. И расскажи мне о социальных отношениях.
- За последние пятнадцать лет произошло заметное возрождение традиционных отношений. Очевидно, чувства были весьма фривольны, когда вы в последний раз были дома.
- Можно подумать, я был на прогулке.
- Надеюсь, мы не оскорбили…
- Неважно. Итак, чувства были фривольны, - Вандерхорст произнёс это, слегка улыбаясь, вспоминая дни, когда всё, чего ни пожелаешь, было когда угодно, сколько угодно и где угодно, пока уже нечего было больше желать. - В изобильные 2060-е люди жили на всю катушку.
- Насколько нам известно. Сейчас всё иначе.
- Я ожидал чего-то вроде этого. Совсем иначе?
Джемма отвечала:
- Многое, что было доступно во время вашего последнего пребывания здесь, теперь находится под действием социальных санкций.
Её объяснение было лишним. Всё было видно и так. Симпатичная Джемма делала всё возможное, чтобы скрыть свою привлекательность. Её макияж создавал на лице болезненный желтоватый оттенок, волосы были коротко острижены, мешковатое платье скрывало фигуру. Приметы того, что он вернулся к ещё более скудным временам. Вандерхорст припомнил годы депрессии во времена своего первого возвращения. Неудивительно, что люди требуют урезать бюджет ВОП, подумал он. Им не нужны римраннеры, они хотят хлеба, зрелищ и секса. Кроме этого, им вообще ничего не нужно.
- Что сейчас разрешено законом? - спросил Вандерхорст.
- Правительство не сделало жизнь невозможной, Ван. - Корри был полон напускной живости. - Времена сейчас не такие бурные, но…
- Не надо меня щадить. Я около двух лет провёл в космосе. Я не прочь с кем-нибудь встретиться после стольких месяцев одиночества, и мне бы не хотелось, чтобы меня арестовали за то, что я скажу “привет” женщине.
Джемма накрыла его руку своей.
- Правительство учитывает особые обстоятельства, Ван.
Вандерхорст перевёл взгляд с неё на Корри и расхохотался. Они не присоединились. Ухмыляясь, он сказал:
- Новая мораль, как в старину… И только по правительственному разрешению…
Джемма выглядела смущённо.
- Это особая привилегия, Ван.