К тому времени, когда она вернулась с медицинской сумкой доктора, у павильона уже собралась толпа. Рабы, держащие горящие факелы, топтались чуть поодаль, обеспечивая свет доктору Паттерсону. Джосс стоял с угрюмым лицом и наблюдал за происходящим. Аманда стояла на коленях возле распростертого на полу мужа, сжимая в руке пакет с бумагами, которые выронила Лайла. Лицо ее было белым как мел, но глаза сухими. По другую сторону тела старика стояли Бут с залитым слезами лицом и доктор Паттерсон, который смотрел на ставшее вдруг похожим на скелет лицо Аманды, а не на ее мужа. Эта сцена не оставила у Лайлы никаких сомнений в том, что ее двоюродный дедушка мертв.
Глава 6
– Он умер, Говард? – Голос ее двоюродной бабки был поразительно спокоен. Лайла почувствовала внезапный острый прилив жалости к старой женщине, чьи суровость и непреклонность причинили ей столько неудобств во время этого визита. Но какой бы она ни была, что бы ни делала, Аманда Бартон была леди до кончиков ногтей. Любая другая рыдала бы и причитала, потеряв мужа. Аманда же встретила горе, не склонив головы, как и подобает женщине ее происхождения и воспитания.
– Сожалею, Аманда. Он уже был мертв к тому времени, когда я пришел. Я ничего не мог сделать. – Говоря это, доктор Паттерсон поднялся на ноги и неуклюже потрепал Аманду по руке. Затем, когда она начала подниматься, помог ей.
Ее движения были очень медленными и осторожными, словно потрясение, которое она испытала, каким-то образом расслабило ее мышцы. Собравшиеся гости и слуги хранили молчание, не менее потрясенные, чем Лайла. Казалось невероятным, что дедушка Джордж умер. Еще и десяти минут не прошло, как он кричал на Джосса. Она подняла глаза на этого джентльмена. Его красивое лицо было суровым и застывшим. Словно почувствовав на себе ее взгляд, он взглянул в ее сторону. Хотя в некотором смысле он явился причиной дедушкиной смерти, она испытывала огромное сочувствие и к нему. Джордж Бартон был, в конце концов, его дедушкой, как бы старик ни вел себя по отношению к нему. Джосс, должно быть, тоже переживает в некотором роде шок, как и все они. Может, он даже скорбит.
Она направилась к нему, ненавязчиво скользя между столпившимися людьми, но резко остановилась, внезапно услышав пронзительный голос Аманды:
– Вы мужчина, называющий себя Джослином Сан-Пьетро? Аманда вперила в Джосса взгляд, в котором сквозило не что иное, как неприкрытая злоба. Лайла переводила взгляд с Джосса на костлявую фигуру своей бабки и обратно, ее сочувствие разделилось. Аманда, должно быть, узнала, кто такой Джосс и какую роль он сыграл в смерти дедушки Джорджа. Она не из тех, кто прощает. То, что Джосс не несет ответственности за свое рождение и только косвенно виновен в смерти дедушки Джорджа, ни в коей мере не остановит ее злобный язык.
– Я Джослин Сан-Пьетро, да, – ровно ответил Джосс, встретившись с глазами Аманды поверх разинувших рты зевак.
– Внук женщины, называющей себя Викторией Бартон?
– Виктория Бартон была моей бабушкой.
– Вы признаете это?
– Полагаю, доказательство моей личности и происхождения в тех письмах, которые вы держите в руке. Не вижу причин отрицать это.
– Значит, вы не видите причин отрицать это, да? – Жуткая улыбка, похожая на оскал мертвеца, расколола морщинистое лицо Аманды.
Лайла, наблюдавшая за ней, подумала, что ее двоюродная бабка выглядит почти зловеще. Она вдруг ощутила страх за мужчину, которого сверлили поблекшие голубые глаза Аманды. Какая нелепость! В конце концов, что может сделать старая, озлобленная женщина такому сильному, здоровому мужчине?
– Это делает вас единственным внуком моего мужа, о котором я знаю. У вас нет братьев или сестер?
– У меня есть сводный брат. Он не является родственником вашего мужа.