– Я благодарен тебе. – Джосс лишь наклонил голову. Леонард бросил взгляд на свою дочь, молчаливую и бледную, которая стояла с ним рядом, затем снова посмотрел на Джосса: – Она говорит, что ты не сделал ничего такого, что могло бы оскорбить ее добродетель. – Это был одновременно и холодный вызов, и вопрос.
– Папа! – Лайла была шокирована. Она бросила на отца негодующий взгляд. Как он мог задать такой вопрос в присутствии стольких людей?!
– Молчи, девочка! Лучше сразу открыто разобраться с этим. – Он перевел оценивающий взгляд сощуренных глаз с Лайлы на Джосса: – Итак, парень, отвечай! Не сделал ли ты чего-то постыдного с моей девочкой?
– Папа, ты смущаешь меня! – Протест Лайлы подогревался не только смущением, но и тревогой. Зная Джосса, она боялась, что гордость не позволит ему солгать. А если он признается в чем-то близком к правде, он не жилец на этом свете, да и ей придется не лучше.
– Я сказал – молчи! – приказал Леонард таким резким тоном, каким никогда не разговаривал со своей любимой дочерью. Лайла, замолчав, могла лишь смотреть на Джосса с безмолвной мольбой. Он ни разу даже не взглянул на нее.
– Уверяю вас, мистер Реми, что я никогда не запятнал и никогда не запятнаю честь леди.
Лайла уловила в этом завуалированную колкость, но испытывала слишком большое облегчение от дипломатичности ответа, чтобы придираться. Таким образом он очень тонко давал ей понять, что не считает ее леди. Что ж, она заставит его заплатить за это – но позже, гораздо позже, и по-своему.
– Что ж, прекрасно. – Глаза отца ненадолго переместились на ее лицо, и она почувствовала себя дюйма на два выше, когда прочла в них облегчение. Очевидно, он поверил, что она по-прежнему такая же нетронутая, какой была до отъезда с Барбадоса. Что ж, вина, быть может, неприятное чувство, но правда была бы гораздо хуже. Отец удовлетворен, и она отнюдь не намерена его разочаровывать!
Затем Леонард обратился к капитану Ратледжу, который держался в стороне и не вмешивался в разговор:
– Я попрошу вас подержать его у себя на корабле до тех пор, пока не организую его доставку на плантацию. Я пошлю кого-нибудь из своих людей сегодня или по крайней мере не позднее завтрашнего утра, чтобы забрать его. Я еще раз благодарю вас за вашу доброту к моей дочери и знаю – вы поймете, если я скажу, что мне хотелось бы поскорее отправиться домой. Мы с моим будущим зятем… – Здесь голос Леонарда Реми наполнился гордостью, и он повторил милые сердцу слова, ласково взглянув на Кевина: – Мы с моим будущим зятем собираемся отвезти девчонку домой и больше никуда не отпускать. Больше никаких путешествий! Я благополучно выдам ее замуж, хватит уже с меня тревог за нее! Ее мачеха, без сомнения, уже не находит себе места от беспокойства, недоумевая, что нас так задержало.
Леонард протянул руку капитану Ратледжу, который взял ее и потряс, впервые за все это время улыбнувшись Лайле.
– Дети – это сущее наказание, правда? У меня шестеро мальчишек, так что мне ли не знать, что такое беспокойство! – От отпустил руку отца Лайлы и по-отечески потрепал ее по щеке. – Поезжайте с вашим отцом, мисс Реми, и всяческих вам благ. Я так рад, что не поддался своему гневу, когда мы вытащили вас из воды, и не повесил вас и вашего человека вместе с остальными.
– Я… спасибо вам, капитан, – сказала Лайла, не в состоянии придумать другого ответа. Затем отец взял ее под руку и повел прочь. Ее повели по сходням под пристальным взглядом изумрудных глаз.
Глава 45
Дома! Еще никогда в жизни Лайла не была так счастлива оказаться дома.