Стрельба из многозарядного осадного арбалета, установленного на стационарной раме
Для обслуживания подобных машин привлекалось несколько человек, как правило, 5–7, а иногда и более десятка. Несколько солдат вращали ворот, натягивавший тетиву. Другие поднимали и опускали арбалетный станок, осуществляя прицеливание, отдельный человек производил спуск тетивы. Его задача состояла в том, чтобы деревянной колотушкой ударить по зубу спускового механизма и тем самым освободить тетиву от зацепления.
Более мощными были трехлучные аркбаллисты, стрелявшие на 450 м. Конструкция их была схожа с двулучными, но связаны между собой были три дуги.
Помимо неподвижных установок, существовали арбалеты на колесном ходу, иногда имевшие только одно колесо. В полевых сражениях применялись колесницы со станковыми арбалетами.
Кроме этого, армия Цзинь обладала серьезными по тем временам военными орудиями: камнеметами и катапультами, некоторые из которых приводилось в действие с помощью 200 (!) человек.
С ростом образованности происходило и дальнейшее развитие научных знаний. Опыты алхимиков привели к изобретению оружейного пороха в конце Х века, хотя точное время появления порохового оружия неизвестно – китайцы использовали его еще до нашей эры. Возможно, первым в мире настоящим пороховым оружием был китайский бамбуковый мушкет, появившийся в 1132 году. Известно, что в войнах с монголами китайцы использовали первые боевые ракеты. Цзиньцы использовали порох как для устройства фугасов, воспламенявшихся посредством особого шнура, так и для зарядки чугунных гранат, бросавшихся в неприятеля с помощью специальных катапульт.
В области теоретической мысли к концу XI века ученые сунской эпохи собрали, исправили и отредактировали шесть важнейших трактатов и дополнили их одним новым, создав свод под названием "Семь военных канонов". Так окончательно сложилась книга У-цзин, ставшая основой китайской военной науки.
Страница из китайского манускрипта начала XIII века с описанием бомбы "пчелиный рой" – по сути, ручной гранаты с мягкой оболочкой
Однако, как уже отмечалось выше, прекрасное знание китайскими генералами военного канона не помогло им одержать победы над степной армией Чингисхана – даже несмотря на подавляющее превосходство в военной силе и технике.
К моменту вторжения армия Чингисхана, по сравнению с китайской, была невелика – всего около 150 тысяч человек. Но монгольские воины обучались военному искусству с детства, были необычайно дисциплинированы, стойки и выносливы. И пусть монгольским полководцам приходилось действовать вдали от баз снабжения, в неприятельской стране, против превосходящих сил, которые к тому же могли быстро восполнять потери – огромным их плюсом стала отличная, достигнутая благодаря прекрасно развитой армейской разведке осведомленность как о неприятельской армии, так и о стране. Причем активная деятельность монгольских конных разведчиков, подчиненных напрямую главному командованию, не прерывалась и во время боевых действий.
ХОД БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ
Если просто сообщить, что Чингисхан, возглавляя легкую конницу лучников, взял хорошо укрепленную столицу империи, во много раз превосходящей его по техническому оснащению и по численности войск, то картина получится, прямо скажем, слишком фантастической, если не мифической.
На самом деле Чингисхан начал подготовку к завоеванию Китая задолго до описываемых событий. Уже в 1205 году его военачальник Елюй Ахай провел разведку боем и взял пару небольших городов в государстве Си Ся, а два года спустя Чингисхан сам отправился по проторенному его военачальником пути пробовать силы своих воинов в сражениях против оседлых племен. До набегов на тангутов монголы не прибегали к осадам городов, и в первой войне с Си Ся они вполне успешно восполнили пробелы в своем искусстве ведения "регулярных" боевых действий.
Двойная аркбаллиста на стационарном станке. Китайский рисунок эпохи Сун (XI – начало XIII веков)
Во время первых двух тангутских походов, а также благодаря полномасштабной войне против Си Ся, предпринятой Чингисханом в 1209 году, монголы отработали многие тактические приемы, прежде не применявшиеся в боевой практике кочевых народов. Поначалу они и здесь стремились выманивать гарнизоны крепостей в поле, чтобы уничтожить их в привычных для себя условиях, а затем занять практически незащищенный город. Кроме этого, они использовали простую блокаду или неожиданный общий штурм. Но за годы набегов степняки расширили арсенал методов борьбы с укрепленными городами, начав использовать подкопы, запруды с целью затопления или, наоборот, отвода воды от осажденного города, а также поджоги внутри укреплений при помощи горящих стрел.
В результате если в 1205 году монголам удалось взять два небольших тангутских города после упорной двухмесячной осады на измор, то в 1207 году они захватили опять же два города, но гораздо быстрее, пробив стену при помощи камнеметов. Однако в 1209 году, подойдя к стенам тангутской столицы Чунсин, Чингисхан неожиданно потерпел досадную неудачу, несмотря на два с лишним месяца правильной осады.
Поскольку ни штурмы, ни попытки разбить стены осадными орудиями не приносили результата, Чингисхан предпринял попытку затопления города. Используя большое число пленных, он возвел плотину и направил воды реки в Чунсин. Но несмотря на то, что многие дома в городе подмыло и утонуло немало людей, город не сдавался. Чингисхан решил выждать, пока город будет затоплен полностью, но тут на его несчастье пошли дожди, размывшие недостаточно искусно построенную плотину, и вода хлынула в лагерь самого завоевателя, нанеся ему непоправимый ущерб.
Чингисхан вынужден был снять осаду. Однако эта неудача не смогла изменить уже ничего. Тангуты были настолько поражены упорством и изобретательностью степного полководца, что не сомневались в его неизбежном успехе и потому согласились платить монголам дань. Чингисхан не настаивал на их полном подчинении: главной целью четырехлетних рейдов было устранение опасности тангутской атаки во время планировавшейся китайской кампании. Таким образом, монгольский завоеватель все же вполне достиг своей цели.
В результате трех тангутских походов монголы не только многому научились, но и пополнили свой технический парк камнеметами, стрелометами, осадными башнями, штурмовыми лестницами и индивидуальными крюками для преодоления стен. А главное – взяли в плен множество специалистов и мастеров по осадному делу и осадной технике, что позволило им в дальнейшем создавать ее непосредственно на местах, не обременяя обозы тяжелыми осадными орудиями.
Тройная аркбаллиста на стационарном станке. Китайский рисунок эпохи Сун
Чингисхан прекрасно понимал, что нападение на мощную империю невозможно предпринять без обеспечения жесткого контроля над различными тюркскими и тангутскими племенами в приграничных землях между Монголией и Китаем, равно как над землями северных, сибирских окраин Монголии. Поэтому, готовя китайский поход, он привел к покорности все соседние племена. Большинство из них, включая ойратов к западу от озера Байкал и киргизов в бассейне верхнего Енисея, подчинились монгольскому императору без значительного сопротивления.
Кроме того, дабы усыпить бдительность врага, монголы установили с империей Цзинь "торговые связи". Излишне говорить, что большинство монгольских "торговцев" были просто шпионами.
Основная слабость Цзинь состояла в том, что она осуществляла контроль лишь за частью Китая. Более того, соперничающая с ней южная империя Сун находилась под властью исконно китайской династии, в то время как цзиньцы были пришельцами – несмотря на их быструю ассимиляцию, местным населением они воспринимались как чужаки. Их контроль распространялся от Манчжурии до района, расположенного южнее Янцзы, включая провинции Чихли, Шаньси, Шаньдун и северный Хэнань. Лояльность завоеванных ими киданей также была сомнительной. Все эти обстоятельства принимались во внимание Чингисханом и его советниками.
Разведка чжурчжэней еще в 1210 году доносила ко двору императора о непрерывных военных приготовлениях в степи, а начальник пограничной стражи севера, полководец Нахата Майчжу, прямо докладывал о готовящейся войне. Но все предупреждения были напрасны. Более того, вскоре сам Майчжу был смещен под надуманным предлогом – цзиньское правительство всеми средствами пыталось не допустить войны. В 1210 году монголы захватили вынесенные в степь крепости Няошабао и Няоюеин. Однако данный факт также не послужил предостережением имперскому руководству.