Однако генерал А.Н. Куропаткин, как полновластный русский главнокомандующий, не использовал этого благоприятного обстоятельства. Более того, он даже не пытался использовать его. Осторожность и методичность японцев позволяли русскому командованию сосредоточить силы, усилить Маньчжурскую армию войсками из Европейской России и избежать полного разгрома. Разбрасывание японским высшим командованием своих сил по нескольким направлениям было крупной стратегической ошибкой.
Несмотря на слабость военно-экономического развития Российской империи, организационное строение русской армии в основном отвечало требованиям времени. В состав сухопутной армии входили: пехота, кавалерия, артиллерия, инженерные войска, местные войска, иррегулярные воинские (преимущественно конные) части и государственное ополчение. Высшим тактическим соединением русской армии являлся корпус.
Высший офицерский состав из-за медленного чинопроизводства был далеко не молодым. Средний возраст генералов составлял 70 лет и колебался от 55 до 92 лет. Более 78 процентов всех начальников дивизий были старше 56 лет. Офицеры, за небольшим исключением, получали в командование полк после 46 лет. Командные должности распределялись с учетом не способностей и уровня профессиональной готовности, а знатности происхождения и протекции.
Японская война показала удивительное отсутствие инициативы у высшего состава русских войск, которые находились на театре боевых действий. И, как ни странно, это исходило прежде всего не от командиров корпусов и дивизий, бригад и полков, а от личности самого командующего Маньчжурской армии, который "гасил любое своеволие на поле брани". А его послевоенный отчет, который после прочтения император Николай I приказал не публиковать, был лишь плодом ума человека, который был "умен задним числом".
Командующий Маньчжурской армии генерал от инфантерии А.Н. Куропаткин, по свидетельству многих современников, был вовсе не бездарным военным, но человеком очень нерешительным. Один из самых прославленных военачальников в истории Российского государства генерал М.Д. Скобелев, у которого во время русско-турецкой войны 1877 – 1878 годов будущий российский военный министр Куропаткин служил начальником штаба, дал ему такой совет:
"Помни, что ты хорош на вторые роли. Упаси тебя Бог когда-нибудь взять на себя роль главного начальника, тебе не хватает решительности и твердости воли… Какой бы великолепный план ты ни разработал, ты никогда его не сумеешь довести до конца".
Имя Алексея Николаевича Куропаткина в российской истории связывается прежде всего с русско-японской войной 1904 – 1905 годов, в которой Страна восходящего солнца одержала убедительную победу. После проигранной Японской войны историки и публицисты не поскупились на самые нелестные характеристики в его адрес.
Однако военная биография генерала от инфантерии и генерал-адъютанта А.Н. Куропаткина намного богаче. Выходец из семьи военного, он закончил Павловское военное училище и первое боевое крещение получил в Туркестане. После окончания Николаевской академии Генерального штаба был направлен в заграничную командировку и принимал участие в боевых действиях в Сахаре на стороне французских войск.
Затем он вновь воевал в Туркестане, в Фергане, под командованием генерала М.Д. Скобелева. Командуя штурмовой колонной в ночном бою под Уч-Курганом, капитан Куропаткин первым взобрался на крепостную стену, за что был удостоен ордена святого Георгия 4-й степени. В ходе войны за освобождение Болгарии от османского ига участвовал в сражениях под Ловчей и Плевной, в переходе через Балканы, был ранен и получил тяжелую контузию.
Затем А.Н. Куропаткин в третий раз оказался в Туркестане. Командовал Туркестанской стрелковой бригадой в Кульджинском походе. За штурм крепости Геок-Тепе удостоился ордена святого Георгия 3-й степени. Восемь лет был начальником Закаспийского края, основал там несколько городов, проложил немало дорог и способствовал расширению посевов хлопчатника.
В 1898 году по высочайшему указу А.Н. Куропаткин, имевший хороший послужной список, был назначен военным министром Российской империи. Его деятельность на этом высоком государственном посту была сопряжена с попытками реформирования русской армии, которые, как правило, воспринимались в правящих кругах с большой настороженностью и непониманием.
У Алексея Николаевича Куропаткина, как государственного и военного деятеля, было свое видение роли России на Дальном Востоке, в Корее и Маньчжурии в частности. В "Японском дневнике" А.Н. Куропаткина со всем откровением говорится следующее:
"Безобразов все старается об организации эксплуатации богатств Маньчжурии. Но стоит ли это дело ставить для России превыше всего? Наша Россия, Кавказ, Сибирь еще полны огромными естественными богатствами, и все это лежит пока без движения за недостатком знания, энергии и капитала. Мы недостаточно культурны, чтобы воспользоваться богатствами, лежащими у нас под носом, а нас призывают отвоевывать у иностранцев богатства в Маньчжурии.
Кому это нужно? России? Совсем нет. России много дела и у себя дома и много задач предстоит решить, и задач тяжких, кои много важнее "лесного предприятия на р. Ялу". Кому же тогда пойдут на пользу эти предприятия? Небольшой кучке людей, которые будут основывать эти предприятия или на казенные, или на иностранные деньги. Работать будут иностранцы. Некоторые предприятия окажутся дутыми. Разорят много людей. Многие второстепенные и третьестепенные агенты наживут состояния… за все заплатит или русский мужик, или иностранец. Русский капиталист на эти неверные дела не пойдет.
И вот из-за таких сомнительных для России выгод мы должны быть готовы к разрыву не только с Япониею, но с Европою".
Став главой Военного ведомства, генерал А.Н. Куропаткин не мог не видеть обострения для России внешнеполитической ситуации на Дальнем Востоке, на тихоокеанской окраине империи. Когда в Стране восходящего солнца весной 1903 года началась сильная антирусская кампания, император Николай II решил отправить в Японию военного министра с миссией, целью которой было ознакомление с ситуацией на месте и выявление готовности Токио к войне с Россией.
Такое царское повеление А.Н. Куропаткин получил во время своей инспекционной поездки по Дальнему Востоку. В полученной царской депеше говорилось:
"Вполне рассчитываю на Вашу опытность, знание дела и испытанную преданность Престолу и Отечеству для выполнения этого поручения, которому придаю первостепенное государственное значение".
Заинтересованные в окончательном прояснении целей и планов России на берегах Тихого океана, японские правящие круги согласились принять эмиссара Николая II. Российский военный министр посетил Японские острова с официальным визитом в июне 1903 года. Высокому гостю позволили ознакомиться с императорской армией. А.Н. Куропаткин присутствовал на параде войск столичного гарнизона, посетил Центральную кадетскую школу и военное училище в Токио.
Японская военная администрация стремилась представить свою боевую мощь. От внимательного и вполне компетентного взгляда военного министра России не укрылись как недостатки, так и несомненные достоинства японской императорской армии. Для российского военного ведомства визит генерала А.Н. Куропаткина в Токио был полезен во всех отношения, а император Николай II получил от своего доверенного лица вполне объективную информацию скорее не дипломатического, а разведывательного характера.
Японские газеты, поместив на своих страницах биографию русского военного министра, широко и подробно освещали его визит. Так, подчеркивая значение визита, газета "Осаки Асахи" 28 мая отмечала, что "в ряду русских министров генерал Куропаткин стоит наравне с Витте… проекты генерала Куропаткина… исполняются как законы, взгляды его на внешнюю политику имеют большое значение". Газета "Кокуми" 30 мая писала: "Если министр подробно ознакомится с Японией, то он увидит, что она желает мира".
Однако в японской прессе были публикации и совсем иного рода. Так, газета "Чиува Симбун" 31 мая писала: "Говорят, будто бы русский военный министр приехал с особым поручением в Японию, но это неправда. Он просто приехал, чтобы все разведать и посмотреть наших министров. Россия уже завладела Маньчжурией, теперь хочет забрать и Корею. Может ли Япония противиться этому – это вопрос? Россия похожа на змею, которая без конца глотает лягушек".
Подводя итоги визита генерала от инфантерии А.Н. Куропаткина, газета "Химедши Симбун" писала 14 июня: "Вообще полагают, что приезд русского военного министра не имел полномочий для ведения политических переговоров. Если он хотел заключить японо-русское соглашение, то напрасно, ибо наше правительство не имеет намерения нарушать англо-японский союз".
В конце XX столетия военные ведомства всех ведущих стран мира стали придавать большое значение военной разведке. Резко выросла роль агентурной разведки, увеличилось число объектов ее воздействия и расширились способы ее ведения. Появилась необходимость в более совершенной организации сбора и обработки полученных разведывательных данных.
Между тем к началу войны с Японией агентурная разведка Российской империи уже во многом не отвечала требованиям времени. Ею по-прежнему занимались военные атташе, дипломаты, представители министерства финансов за рубежом и штабы военных округов. Разведка велась бессистемно и без общей программы. В военных кругах наблюдался определенный сепаратизм, и они зачастую не считали необходимым делиться с Главным штабом добытой разведывательной информацией.