Но я должен сказать, что знали мы и других командующих армиями, и позиция у многих из них весьма отличалась от горбатовской. Так, Командующий 65-й армией генерал Батов Павел Иванович принимал решение об оправдании только тех штрафников, которые погибали или, получив ранение, выходили из строя. О ком хотелось бы сказать тёплое слово? Конечно, о маршале Рокоссовском. Он побывал даже в окопах наших штрафников, и все, кому посчастливилось разговаривать с ним, восторгались его спокойными дружелюбными манерами. Между прочим, немцы называли наш штрафбат "бандой Рокоссовского". Доводилось мне встречаться с маршалом П.А. Ротмистровым, но уже после Победы, когда я был заместителем командира батальона охраны при военной комендатуре города Лейпцига. Меня тогда послали встречать прибывающего в город маршала. И тут вышел казус: я, как ни искал, не смог найти машину Ротмистрова на Берлинском автобане! Вернулся в город и со стыдом пошёл докладывать начальству о своей неудаче. А Ротмистров уже сидел в кабинете коменданта! Комендант тут же обрушился на меня с едкими укорами, но маршал остановил его: "Не ругай этого симпатичного майора. С моей машиной что-то случилось, и я приказал шоферу съехать с дороги. Я видел, как этот майор проезжал мимо, но не подумал, что это мой провожатый. Вот так мы и разминулись, и, пожалуйста, не наказывай его".
Приходилось мне встречать в Лейпциге и Семёна Михайловича Будённого, но на этот раз вполне удачно, без непредвиденных обстоятельств. По дороге в Лейпциг Буденный очень доброжелательно разговаривал со мной и, к моему удивлению, запомнил этот разговор: мы с ним ещё встречались через 12 лет, и Семён Михайлович сразу узнал меня, стоящего в строю офицеров. В Лейпциге я видел и Г.К. Жукова: он приехал туда, чтобы поохотиться на оленей. Он оказался вовсе не великаном, как я его себе представлял, а среднего роста, крепким, кряжистым, плотным и, вместе с тем, довольно подвижным. Надо сказать, охота вышла для него неудачная: он стрелял по оленю и промазал. Тогда другие офицеры, которым улыбнулось охотничье счастье, решили подарить Жукову свою добычу, но маршал с гневом отказался: "Я же не на мясозаготовки приехал, а на охоту!"
Бакулин А.: Вы, Александр Васильевич, выпустили уже несколько книг о штрафбатах. Какие отзывы присылают вам читатели?
Пыльцын А.В.: Самые восторженные. Летом выйдет моя новая книга - там будет ещё больше доказательной правды о войне. И больше разоблачений того вранья, которое мы слышим от наших современных "властителей дум" вроде Никиты Михалкова и иже с ним. Кто-то наверху поддерживает их ложь: такое у меня сложилось мнение… Их идеи проталкивают с большой силой… А мне, как человеку, крещённому в детстве, православному, пусть и не церковному, противно видеть и слышать такое надругательство над подвигом советских солдат! Не скажу, что я знаю про войну решительно всё, но то, что знаю, вступает в непримиримое противоречие с современной трактовкой Великой Отечественной. На нас потоками льют грязь, лишь бы молодёжь не позавидовала нашей славе, лишь бы только не видели в нас героев. Мы должны быть в глазах молодёжи бессловесным пушечным мясом, которое гнали на убой с помощью заградотрядов. Получается, что у Советского Союза было две армии: одна воевала, а другая, не меньшая, подгоняла воюющих! Поэтому я, несмотря на свой почтенный возраст, стараюсь дать людям правильное представление о нашем прошлом. Не имеешь прошлого - не будешь иметь будущего: без фундамента стены не выстоят, рухнут. А мне не хочется, чтобы наша Россия рухнула от того, что нам врут! Наше руководство строит капитализм, и всё, что напоминает о социализме, втаптывается в грязь. У нас деньга стала главной; богатство миллиардеров растёт с каждым годом. Нам говорят: "Надо бороться не с богатством, а с бедностью". Какое лицемерие! Да разве можно победить бедность, когда наши богатеи неправедными путями выкачивают из страны миллиарды, и никто их практически не останавливает? Нас, ветеранов, осталось мало, но мы ещё можем сражаться, хотя бы словом правды. И мы стараемся сказать это слово!
Генерал-фронтовик против Маннергейма. Интервью АПН С.-Запад. 07.11.16. Андрей Дмитриев
Информация о торжественном открытии 16 июня в Санкт-Петербурге мемориальной доски в честь маршала Финляндии Карла Маннергейма вызвала широкий и резко негативный общественный резонанс как в России, так и в соседней Республике Беларусь. Представители различных слоёв населения в недавнем прошлом города-героя Ленинграда выразили своё возмущение, к которому ни власти города, ни руководство страны не прислушались. Доска была установлена на Захарьевской улице, на здании, принадлежащем Военной Академии МТО, и уже неоднократно с первых дней её установки подвергалась атакам активистов - её обливали краской и кислотой, пытались самостоятельно демонтировать.
7.09.2016 г. гл. редактор "АПН Северо-Запад" Андрей Юрьевич Дмитриев взял интервью у фронтовика Великой Отечественной войны, генерал-майора в отставке Пыльцына Александра Васильевича.
Дмитриев А.Ю.: Товарищ генерал, Александр Васильевич, мы с вами беседуем накануне известной в истории Великой Отечественной войны трагической даты - 8 сентября. 75 лет тому назад объединёнными силами фашистской Германии и их военной союзницы Финляндии завершена полная блокада Ленинграда. Но случилось так, что за несколько месяцев до этой годовщины у нас в городе появилась мемориальная доска одному из организаторов этой блокады с севера, финскому маршалу Маннергейму.
Как вы, Александр Васильевич, расцениваете то, что теперь у нас, в Ленинграде, появилась эта доска?
Пыльцын А.В.: Вы знаете, когда у нас открывают памятники палачу Сибири Колчаку, генералу Ваффен СС Краснову, да и много других "памятных" фактов преклонения перед теми, кто хотел погубить Советский Союз, вроде перезахоронения тел бывших активных врагов Советской России в русскую землю, то это уже кажется продуманным, запланированным действом, какой-то антиисторической системой в нынешней идеологии. Всё это нас, фронтовиков, возмущает, да и не красит даже тех, кто эту идеологию возрождает, эти "воскрешения" инициирует. Тем более, когда речь идёт о таких преступлениях, как проводивший геноцид русских в оккупированной части Карелии. Пытавшийся уничтожить Ленинград голодом немецко-финской блокады барон, фельдмаршал Карл Густав Эмиль Маннергейм, имя которого старшее поколение ленинградцев и их потомки помнят и прочно связывают с сотнями тысяч погибших в блокаде. Это действо в честь гитлеровского пособника, как известно, проводилось торжественно - с оркестром, военным караулом; открывал его высокопоставленный представитель Президента страны в чине генерал-полковника, хоть и в отставке, а речь при этом держал председатель Российского военно-исторического общества, он же Министр культуры РФ. Инициаторы установки мемориала оправдывают это тем, что Маннергейм, видите ли, в конце войны ушёл из-под влияния Гитлера.
Тогда почему не отдать подобные почести тоже "ушедшим" из гитлеровской обоймы генерал-фельдмаршалу Вильгельму Йозефу фон Леебу, командующему группой армий "Север", блокировавшей Ленинград, но снятому Гитлером с должности за невыполнение плана захвата Ленинграда - за 2 года до выхода из войны войск Маннергейма. Или допустившему в январе 1943 г. прорыв блокады генерал-полковнику Георгу Карлу фон Кюхлеру, который сменил неугодного Гитлеру фон Лееба. В январе 1944 г. под натиском советских войск блокада была ликвидирована и, несмотря на прямой запрет Гитлера, фон Кюхлер отступил.
Может и их причислить к вышедшим из-под "влияния" Гитлера и соорудить им памятники? Тем более что у нас есть их защитники, вроде Даниила Гранина или Юрия Лебедева, которые пишут о них, как о заботливых начальниках солдат вермахта, как-то умалчивая о том, сколько мирных ленинградцев погибли по их вине.
Если уж на то пошло, то меньше возражений бы вызвало упоминание добрым словом бывшего Короля Румынии Михая-1. Именно он вывел Румынию из гитлеровской коалиции в 1944 г., приказал арестовать всех пронемецких генералов во главе с Ионом Антонеску, объявил войну Германии. Благодаря именно ему Румыния избавилась от фашистских кандалов и присоединилась к антигитлеровской коалиции, повернув свою армию против гитлеровской. Известно, что на рейхстаге даже был автограф румынского солдата. А Михай, по крайней мере, - единственный из живущих ныне кавалеров высшего советского военного ордена "Победа".
Выходит, что сегодня у нас из прошлого вытаскивают те моменты и события, которые ослабляют нас именно в период, когда нашей родине впрямую начинает угрожать военными конфликтами западно-американское сообщество, избрав остриём этих угроз плацдарм Украины, где военным переворотом власть захватили профашистские бандеровские силы. Может, они рассчитывают на то, что если мы принимаем, как героев, наших врагов из совсем недавнего прошлого, то примем и любые их условия? Ведь так называемый Запад уже очень давно мечтает раздробить Россию на мелкие государства или княжества.